Каленов В.Н. ИСТОРИЯ ХАТУНСКОЙ ВОЛОСТИ Серпуховского уезда
(очерки)
Москва 2002 г.
Наталье Михайловне Мерзляковой-Каленовой, маме моей, посвящается.
Введение
От избытка сердца говорят уста его
Лк. VI — 45
Благодарю вас, пожелавших ознакомиться с очерками истории небольшого клочка юга Московской области — бывшей Хатунской волости. Она расположена на территории современных Ступинского и Серпуховского районов. На стр. 10 приведена «Карта жизни», где обозначено место волости, а на стр. 235 схематично изображена в увеличенном масштабе карта волости XVII-XIX веков.
В течение этого времени волость неоднократно меняла свои очертания. Были периоды, когда в нее входили до 70 деревень и сел с общим числом жителей до 10 тыс. человек; были и такие, когда от деревень оставались только пустые избы и названия, а население волости доходило до нескольких сот человек.
Сама Хатунь раскинулась на холмистом левом и пологом правом берегах реки Лопасни, примерно в 20 км от ее впадения в Оку. Живописные излучины Лопасни с нависшими над водой лесными массивами, будто драгоценным ожерельем, окаймляли ее.
К селу Хатуни с давних времен близко-близко будто припали деревни: Прудно, Грызлово, Заварыкино, Кубасово, Сияново.
В течение многих веков жизнь Хатунской волости определялась не только княжескими уложениями и законами, но в большей степени внешними обстоятельствами, характерными для приграничной территории (по р. Оке).
Постоянное напряжение в ожидании внезапного нападения жестоких недругов накладывало тяжкую печать на все стороны жизни.
Не однажды приходилось начинать все с нуля, ибо имущество, скот, жилище становились добычей хищников и огня, а порой и заново возрождать население после поголовного пленения его и угона на торги рабами или истребления.
Единственным, но мало надежным убежищем был долгое время лес. До н.в. глухие лесные урочища сохранили древние названия: «Сечи», «Полчиха» и другие, напоминающие о жестоком прошлом.
Вместе с тем волость на большом отрезке своей истории принадлежала великокняжескому роду, являясь резервом земельных угодий, из которого воинским людям выделялись участки за их ратную службу.
Позже в самой Хатуни находились царские конюшни, псовая и птичья охоты и прислуга к ним.
Были моменты, когда земли и крестьяне волости отдавались в вотчины ближним ко двору боярам и дворянам. Немало сел и деревень принадлежало монастырям. Таким образом, волость находилась постоянно под суровым контролем властей и часто меняла хозяев. Вот почему повествование о ней требует обязательного упоминания событий государственного значения, а также и деятельности государственных мужей.
Несомненно и то, что первыми из переселенцев были жители Хатунской волости, отправляемые на освоение украинских заокских просторов. Они же были и строителями воинских застав, городков в необжитой степи, а также и воинами, первыми принимавшими удары врагов. Опасно было южное направление для Москвы, и именно в этом направлении по берегам Москвы-реки строились монастыри-крепости: Данилов, Ново-Спасский, Донской, Симонов монастырь…
Да, богата хатунская земля яркими событиями, но очень скудны сведения о них. И предлагаемое повествование приоткрывает лишь некоторые страницы ее истории.
Вместо предисловия
Надеюсь, что изложенные здесь сведения о бывшей Хатунской волости, южной части Подмосковья, не оставят равнодушными тех, кому близки эти места как малая Родина или ставшая ей.
Хатунская волость (Х.в.), как и любой уголок Подмосковья, помимо общей, государственной истории, имеет и свою собственную, отличную от всех других, и причин для этого, если поразмыслить, найдется немало.
Думы о прошлом… о родном крае, где на одном из прицерковных холмов, среди вековых деревьев, в глубокой тишине потерялись наши корни, наши родословные. Они, эти думы, не навязчиво, но неизбывно живут в наших душах. И любое печатное или устное слово о знакомом селе, речушке, храме заставляет чаще биться сердце, уводя наши мысли из утомительного круга плотских забот, от безудержной суеты толпы.
Мы все устали от того, что слишком долго существуем вроде бы вне истории, взираем на себя как бы со стороны, утратив, отбросив, разрушив, позабыв обычаи, традиции, опыт, веками собираемые и хранимые предыдущими поколениями… Долгим и печальным будет наше возвращение к истокам; восстановить же их полностью уже не удастся. Но если мы что-то слышали или знаем об истории страны, то непростительно мало знаем о своем родном крае.
На этих страницах делается попытка-размышление в самой малой толике донести до читателя те сведения о Х.в., что обнаружены в архивах, библиотеках, музеях, опросах жителей. Нам предстоит мысленно пройти многовековой путь.
Более чем вековая судьба пограничной территории Х.в., сначала Московского княжества, а потом и государства, определила своеобразие этого уголка Подмосковья. Здесь нет больших родовых вотчин древних боярских родов, передаваемых из поколения в поколение, нет дворцовых ансамблей и знаменитых памятников архитектуры. Но это не значит, что Х.в. совершенно безлика и пустынна. По красоте природы холмистого ландшафта, пересекаемого множеством ручьев и речушек, покрытого когда-то исключительно красным лесом, он не уступает любому иному.
Только в конце XVIII века здесь основательно осели знаменитые братья Орловы — фавориты Екатерины II: Владимир, Федор, Алексей. Двое из них оставили нам в горькое наследие свои фамильные гнезда, донесшие до настоящего времени свои названия: «Отрада», «Нерасстанное».
От более ранних времен сохранилось около тридцати храмовых зданий (разграбленных и разрушенных в большинстве своем в самый последний и жестокий всплеск вандализма в пятидесятых годах XX века), в том числе и старейший (XV в.) культовый ансамбль — Давидова пустынь. Здания храмов и их бесценное историческое имущество: фрески, иконы, сосуды, паникадила… сами здания, часовни, ограды священных мест и церквей — последние молчаливые свидетели былой высокой духовности и трудолюбия предков — все было уничтожено. Отсутствие страха Божия и возможность поживиться были сильнее веры в справедливость, и некому было их защитить.
Не мог не сказаться на жизненном укладе этого края и тот факт, что за период письменной истории он переходил из рук в руки (менял хозяина) более 25 раз.
И все же самыми древними и почти сохранившимися памятниками прошлого являются сами села и деревни Х.в. и река Лопасня — живой свидетель древности. Но и она страдает, переживая кризис НТР. Порубка лесов повлекла исчезновение многих мелких речек, ручьев, источников — ее притоков, названия которых забыты, но они есть, они живы. Еще до Великой Отечественной Войны 1941-45гг. Лопасня кишела разнообразной рыбой, большинство видов которой теперь исчезло навсегда. Первыми после пуска в г. Чехове химического предприятия в Лопасне исчезли раки, обитавшие в реке в несметном количестве. Неочищенные стоки скотоводческих ферм, бытовые отходы и отходы множества пионерских лагерей, миграция населения, методы ведения хозяйства и отношение людей к природе — все это изменило не только быт, но и сам вид когда-то прибранных чистых деревень, лесов, полей…
Последние песни и кадрили в наших местах отзвучали в конце 30-х годов, и играли их уже бывшие местные жители, вырванные из родных гнезд индустриализацией и коллективизацией. Они приезжали в свои деревни тогда только на выходные дни. Обычно гулянья начинались вечерами в глубине деревни «на пятачке»; а затем под заливистые гармошки выходили на берег Лопасни, где продолжались до ранних летних рассветов. Часто молодежь соседних деревень объединялась в общем веселии. Место общих гульбищ определяла молва об особой красоте и доброте девушек такой-то деревни, и сюда жаловали «гости» из деревень за 5-10 км. Особые торжества отмечались в храмовые, престольные праздники. Так, прихожане церкви Михаила Архангела, что в селе Починки, Марьино тож, праздновали Десятую Пятницу (после Пасхи). Две деревни, Лапино, Антипино, и село Починки принимали в эти дни родных и друзей со всей округи в таком числе, что население этих деревень возрастало в несколько раз. Праздники начинались молебном под торжественный перезвон колоколов, с крестным ходом, душевными взаимными поздравлениями. А потом начинались хороводы, танцы, песни на берегу Лопасни. На широкую и долгую Починскую пойму выходили бойцы-кулачники и сходились стенка на стенку под одобряющие крики многочисленных зрителей. И катились престольные праздники радостию по округе, блюдя духовную связь, сердечное общение людей. И были они небольшим веселым отдохновением от тяжкого нескончаемого сельского труда, в разрывах страды напряженной. К примеру, тот же приход праздновал бы Десятую пятницу в этом году (1991) 14-го июня, в день Еремея-распрегальника, когда окончились все посевные работы в поле (кроме гречихи), а покос еще не начался. Иначе нельзя. Крестьянин веками усваивал золотое правило-истину: «день страды год кормит».
Война 1941-45 гг. и последующие годы окончательно размежевали коренных жителей Подмосковья, оставшихся в живых с их крестьянским прошлым. В упадок пришли подмосковные деревни и села. Так угасло, а потом и потерялось слово «земляк». Когда-то оно значило многое. Земляки — почти родственные люди, выросшие на одной земле, вспоенные одной водой, выпестованные одним воздухом, приобщенные истине одним храмам.
Сколько утеряно в безумной погоне за комфортом, ложным спокойствием, «сладкой» жизнью, забыв, что беден не тот, кто мало что имеет, а тот, кто хочет иметь больше. И как бы мы не изощрялись в материальных достижениях и заботах о плоти своей, жив в нас дух тысячелетнего крестьянского прошлого. По крови мы все крестьяне.
Я с радостью вернулся б к бытию,
Давно забытому, отторгнутому знаньем,
К жилищу из ветвей, плодам земли, костру…
В невежество счастливого сознанья.
Но где найти место для кущей? См. «карту жизни»
Мы уже ощутили страстное желание возвращения к земле, к нашим истокам. Сама Жизнь, в ее устремлении подталкивает нас туда, куда мы рвемся душой, не осознав еще это разумом.
И еще одним важнейшим событием обозначен крутой поворот судеб народов России — рухнул второй (идейный) Вавилон, как сказал один мудрый человек, приведший, как и первый Вавилон, к разобщению, взаимному непониманию говоривших на одном языке. Этот же Вавилон обезглавил нашу Родину, лишив старость мудрости, уничтожив неугодных, отлучив от Родины лучшие умы ее и сердца.
Считаю своим долгом подчеркнуть тот факт, что собираемые в течение 12 лет материалы и данные о Хатунской волости так и остались бы лежать в столе, если бы не благодатная настойчивость Елизаветы Борисовны Приходченко, а эти десятки страниц не очень четкой рукописи преобразила в печатный текст великая труженица, бывший фронтовой врач Мария Владимировна Федорова. Сердечно благодарю И.Р. Миклашевского, приложившего много усилий по корректированию текста и доведению его до широкого круга читателей через Интернет. Немало труда и времени затратил младший внук автора Андрей Александрович Жириков, приношу им искреннюю благодарность. Неисповедимы пути Господни!
Начало
Начало в истории — это вопрос вопросов. Ответ на него скрыт туманной далью веков, а истина теряется в догадках и спорах историков, лингвистов, археологов, географов… Однако все сходятся на том, что человек обитал в подмосковных краях с незапамятных времен. Но что означает слово «незапамятное» время? Очевидно то, о котором говорят археологи, имеющие конкретные вещественные подтверждения факта обитания человека на землях Подмосковья, но нас интересует Х.в. и о ней речь.
Большинство сел и деревень Х.в. и сама Хатунь расположены на берегах реки Лопасни, а также по небольшим речушкам и ручьям — притокам Лопасни: Талеж, Сушка, Еленка, Заполенка, Опоченка, Родинка, Бественка, Люторица и др. Некоторые из них потеряли теперь не только влагу, но и названия в памяти людей.
Археологи, подробно обследовавшие долго и упорно берега Лопасни, ее притоков, утверждают: в бассейне Лопасни жили люди и шесть, и три тысячи лет до нашей эры. Ими найдены следы стоянок железного века и более поздние поселения угро-финских племен и славянские городища X-XII вв. нашей эры — все оставили о себе след. Названия рек: Ока, Протва, Лопасня, Пахра, Нара, Смедва и др. сохранились от финских племен. Это лишний раз подтверждает, что память поколений долговечнее любых каменных сооружений.
До прихода в подмосковные края славян численность проживавших здесь финно-язычных племен (меряне, мещера) составляла 10-20 тыс. человек, т.е. число, которое могло просуществовать охотой, собирательством, рыбной ловлей, пойменным скотоводством… К ранним славянским городищам относится и Хатунь.
Славянские племена, приходящие в Подмосковье с юга, поселялись на свободных местах, что и подтверждается археологическими раскопками.
В XII-XIII вв. возникают мелкие городки, такие, как Хатунь и Грызлово, Радонеж, Хлопнево на Коломенке и др. Небольшие по площади, они всегда возникают на месте укрепленного, но давно заброшенного поселения железного века. Они контролируют небольшие реки или отрезки их течения…
Историки считают, что Хатунь вначале была южным форпостом Новгородского княжества, затем северным Черниговского, а еще позже — Рязанского княжества. И лишь в XIV веке вместе с Коломной отошла к Московскому княжеству, завершив формирование юго-восточного угла княжества Московского.
Но не только Хатунь, но и большое село Лопасня (ныне г. Чехов) принадлежало Рязанскому князю в XIII веке. Наименование Лопасня носило еще одно поселение, когда-то расположенное на правом берегу Оки строго напротив устья Лопасни. Этот укрепленный городок принадлежал Черниговскому князю и нес сторожевую службу по охране северных земель Черниговского княжества. В XIII веке, после нашествия Батыя и ослабления Чернигова, городок отошел к Рязани. До конца XIX века были видны следы его, но с другим названием — «Погост четырех церквей». В настоящее время след его утерян.
Древняя Хатунь располагалась на крутом левом берегу Лопасни в излучине, обеспечивающей дальний обзор ее течения, на месте современного кладбища. Оборонительными сооружениями Хатуни служили глубокий и крутой берег Лопасни с запада и крутой берег реки Заполонки, огибавшей холм с востока и юга. Искусственное сооружение возводилось лишь с северной стороны и короткое с северо-востока, общей длиной около 250 метров. Пред частоколом со стороны поля, ров — шириной 6 метров и глубиной 3 метра (он виден и в настоящее время). И единственные въездные ворота с северной стороны. С незапамятных времен на погосте был построен храм Воскресения Христова. Размеры плоской вершины холма почти правильного квадрата — 200х200 м. Видимо, только дружина могла уместиться на этом пятачке, население же находилось вне стен городка и лишь при угрозе нападения пряталось в крепостце со своим скарбом и скотом.
Здесь, на погосте, останавливались торговые люди (гости). Князь, выезжая на полюдье, вершил суд, разводил споры, брал установленный оброк.
С XIV века такие городки начинают терять свое судебно-административное значение. Это подтверждается тем фактом, что из трех десятков станов и волостей, составлявших Московское княжество, сохранили свое прежнее значение лишь Хатунь и Радонеж. С возникновением городов Каширы и Серпухова военное значение села Хатуни теряется, оно становится княжеским селом и центром большой волости. Но в силу своего стратегического положения — в 15 км. от Оки — Хатунь и ее волость на многие века была обречена нести роль предполья южной границы — «входных ворот» Московского княжества, а затем и государства для всех ветров разбойных замыслов жестоких соседей и дальних недругов. Часто здесь решались судьбы и Москвы и всего княжества. Непрерывные набеги крупных и мелких разбойных отрядов степняков много веков держали местных жителей в постоянном ожидании гибели, пленения и продажи в рабство, разорения хозяйства. Особенно часто, почти регулярно, в течение трех веков творили здесь жестокое беззаконие крымские татары.
На берегах Оки, Лопасни, Нары в 1372 г. зародилась Береговая служба при Дмитрии Донском, и затем подвигнувшая князя М.И. Воротынского на создание первого воинского устава Сторожевой и дозорной службы (в XVI веке).
Военное значение Хатуни как опорного пункта на пути к Москве от Сенькина перелаза на Оке, что в нескольких верстах выше устья Лопасни, утрачивается постепенно, и лишь по мере смещения южной границы Московского государства в украинскую степь, уже при Иване III, в XV в. здесь начинается поселение служилых (воинских) людей. Размеры земельных участков, выделяемых им, зависели от занимаемой должности, ревностности и сроков службы, числа воинских людей (пеших и конных), которых мог привести с собой воин. Денежного жалования Великий князь не выдавал, платой за службу была только земля. Ежегодные верстания (инспекторский смотр) служилых людей проводились строго. Нерадивый мог лишиться ранее полученного поместья, добросовестный или достигший определенного возраста или звания при доброй службе получал дополнительные поместья. Были установлены строгие градации служилых людей. Подробно об этом будет сказано ниже.
ЧАСТЬ I
Глава I. Краткая история Хатунской волости по древнейшим рукописям
На исходе был XIV век, шел 142 год ханского ига.
Великий князь Владимирский Дмитрий Иванович (Донской) — внук Ивана Калиты и его двоюродный брат серпуховской князь Владимир Андреевич (Храбрый) в истинном единении духа, воли, помыслов, уловив веление времени впервые за полуторавековое насилие, осмелились поднять руку на незыблемое (казалось) господство Золотой Орды.
Разгром войск Мамая в 1380 г. 8 сентября, в день Рождества Богородицы не сбросил былую зависимость Руси от ханов, а, наоборот, обострил отношения с ними…
Но победа на Куликовом поле, достававшаяся дорогой ценой, предотвратила не только повторение страшного нашествия 1238-40 гг., задуманного темником Мамаем, но и убедила удельных князей в силе их единения, в осознании возможности противостоять и побеждать.
После разгрома Мамая еще сто лет висело татарское ярмо на шее наших предков.
А тогда, в конце августа 1380 г. спешили русские полки от Коломны по левому берегу Оки вверх, к устью Лопасни. К тому месту, куда намеревался выйти, как докладывала разведка, Мамай с войсками, к броду — Сенькину перелазу, где он вместе с дружиной рязанского князя Олега Ивановича, переправившись через Оку, надеялся соединиться с полками литовского князя Ягайло.
Торопился князь Дмитрий, и за двое суток полки его преодолели почти стокилометровый рубеж. Здесь, около устья Лопасни встречены они были полками серпуховского князя Владимира и «великим воеводой» Тимофеем Вельяминовым, приведшим последних добровольцев, что насобирал в Москве. Кратчайший путь к устью Лопасни лежал через Хатунь, который и использовал, видимо, «великий воевода».
И увидели воины, как стылые неторопливые воды Лопасни, будто вырываясь из узких лесных берегов, устремляются в теплое стремительное течение Оки, в неохватную глазом пойму, в ширь простора, вольность и легкость сизых далей. Часть войск переправилась на подручных средствах жителей крепостцы Лопасни. Главные же силы, а это — конные полки, переходили Оку вброд на Сенькином перелазе.
Пожалуй, это единственный из случаев, когда этот перелаз послужил во благо народу русскому…
Князь Владимир Серпуховской еще до Куликовской победы все больше уделял внимания своей вотчине — Серпухову, используя каждую возможность в перерывах кратких дел воинских и государственных.
В 1374 году он заложил при устье р. Нары «град дубов» с намерением превратить небольшой волостной городок в многонаселенный город-крепость, так удачно расположенный на крутом изломе Оки, на одном из главных опасных направлений.
Но не он первый положил начало. До него митрополит Алексий заложил и построил здесь Владычный монастырь. Теперь же князь Владимир с прибывшим в Серпухов из Радонежа игуменом Сергием выбирают место для второго монастыря. И на горе Высокой находят нужное. Сергий заложил первые камни в основание алтарной стены будущего Высоцкого монастыря… А Хатунь? О ней княжеские документы пока молчат, а любители старины не снизошли еще до столь мелких деталей общей истории России.
Известно, что Московский князь Юрий Данилович, брат Ивана Калиты, в 1308 г. отбил у рязанцев Коломну и ряд мест вверх по Оке. Возможно, тогда же и Хатунь стала Московской, но затем вновь отнята рязанцами, как это не один раз случалось с крепостцей Лопасней, что на Оке. И все же первое упоминание о Хатуни находим в княжеских документах, правда, не столь древних.
После гибели князя Юрия на московский стол сел его брат Иван Калита, в 1328 г. и в этот же год он должен был предстать пред ордынским царем Узбеком. И прежде чем отправиться в Орду, Иван I написал завещание — «духовную» грамоту, где указал о разделе земель княжества между тремя сыновьями: Семеном, Иваном и Андреем. Земель было немного, и все завещание уместилось на одном листке. Андрею, родившемуся в 1327 г., завещалось: «…А се дал есмь сыну своему Андрею: Лопастну северьску, Наружниньское, Нивну, Темну, Галичичи, Щитов, Перемышль, Ростовец, Тухачев, а села Талежьское, Серпуховское, Колбасиньское, Нарьское, Перемышльское, Битяговское, Труфановськое, Ясиновьское, Коломенское, Ногатинское».
Эти села и городки расположены в основном по притокам Оки: Наре, Протве, Лопасне. Два последних — в пригороде Москвы. Не упомянул Иван Калита о Хатуни. И, конечно, не забыл о ней, не в правилах припасливого князя-добытчика забывать о том, что принадлежало ему. О селе Талеж, что в нескольких верстах выше по Лопасне от Хатуни не забыл! Хатунь в это время не принадлежала Калите. Завещание его вступило в силу через двенадцать лет, в 1340 году. Иван I, как и его дед — Александр Невский, умер внезапно после возвращения из Орды. В Орде умер и его прадед князь Ярослав.
Жесток, мудр и лукав был царь Узбек. При нем Орда достигла зенита, приняла ислам. Беспощадно уничтожал он неугодных и неповинующихся даже в малом и русских и своих князей. Печальным примером был долгий и страшный смертный путь Великого Тверского князя Михаила Ярославича — племянника Александра Невского.
На два года пережил Узбек своего русского вассала — Ивана Калиту. Заступившие вместо отцов: в Сарае хан Джанибек, сын Узбека, а в Москве — Симеон Гордый, сын Калиты, продолжили установленные отцами взаимоотношения и даже более дружественные. В 1353 г. моровая язва основательно выкосила великокняжескую семью: умер Семен Гордый, два его малолетних сына и брат Симеона Андрей, жена которого родила сына Владимира в день сороковин мужа и отца. Симеон успел оставить завещание, которое почти ничего не изменило в разделе княжества между братьями и членами семьи Великого князя.
Московский стол занял последний из сыновей Калиты — Иван Кроткий (Красный), но не надолго. Всего шесть лет княжил он, и в расцвете сил тридцати трех лет, заболел и умер. Возможно, его постигла участь отца?
Новый ордынский царь Бердибек взошел на трон, как и все предыдущие цари, перешагнув трупы отца (Джанибека) и двенадцати братьев. И что для него значил русский князь Московского улуса, решивший проявить некоторую самостоятельность?
В своем завещании Иван II Иванович, как его отец и дед, поделил княжество, таможенные и мытные сборы и пошлины между своими сыновьями Дмитрием и Иваном и их двоюродным братом Владимиром Серпуховским на три равные части.
«…А братанич мой князь Владимир ведает удел отца своего. А что се мне достали места Рязанские на сей стороне Оки, исъ тех мест дал есмь князю Володимиру в Лопастны места, Новый городок на усть Протли, а иные места Рязанские отьемнная сыну моему князю Дмитрию и князю Ивану поделятся на полы без обиды… а по смерти княгини Ульяны (мачеха Ивана II) ее вотчины делят на четыре части между собой сыновья, князь Владимир и княгиня моя Александра…»
Не помянута Хатунь и на этот раз.
В 1359 году девятилетним мальчиком Дмитрий Иванович заступил место Великого князя. Перед этим все трое братьев побывали в Орде, представились царю ордынскому, испрашивая ярлык на Великое княжение Владимирское. В Орду обязаны были являться все Великие князья, не только Московский, но и Тверской, Псковский, Суздальский, Рязанский… Унижение, взятки, лесть, подкупы, коварство, зависть русских князей в борьбе за ярлык на Великое княжество Владимирское поддерживались и подогревались ханской ставкой со времен Батыя. Не могли эти черты не сказаться, не отразиться на характере князей русских за долгие века. Они унижались перед, силой, гнулись под страхом смерти. Одни ради корысти личной, другие в заботе о народе, о земле русской, ради их относительного благополучия и спокойствия. Но немало было и непреклонных, непокорных, для которых не то что годы, а и день под иноверцем — мука несносная… Погибали они в Орде, отказываясь пасть на колени. И если не они спасали Родину, то являли пример истинного духа ее, став провозвестниками и Верой в неизбежность освобождения.
В 1389 году пробил час Дмитрия Донского. Он, как и все предшествующие Великие князья, поделил свое недвижимое и движимое достояние, приумноженное, между сыновьями своими: Василием, Юрием, Андреем, Петром и княгиней своей Евдокией. Не забыл он и брата своего, друга верного Владимира Андреевича Храброго: «…а брат мой князь Владимир ведает свою треть (с Москвы) и чем его благословил его отец князь Андрей…»
Родившись на три года позже Дмитрия Донского, князь Владимир после смерти Дмитрия служил племяннику своему Василию 21 год верою и правдою, как и отцу его. В 1410 году, на 57 году жизни он умер, оставив духовную, по которой свою вотчину поделил между пятью сыновьями и княгиней Еленой Ольгердовной.
Только в духовной грамоте князя Владимира Серпуховского впервые упомянуто село Хатунь. Оно досталось его третьему сыну Ярославу в числе других сел:
«…А благословил есмь сына князя Ярослава дал ему Ярославец (малый Ярославец) с Хатунью с тамгой и с мыты и с селы из бортью и со всеми пошлинами Вихорну, Полянки, Ростунову слободу, Мошневскую слободу… А жене своей княгине Елене — село Коломенское со всеми лугами и деревнями, Нагатинское со всеми лугами и деревнями, село Танинское с Скорневым, Косино с тремя озерами, Обухово, да мельницу на усть Яузы… и из уделов сыновей моих выделить княгине моей из удела князя Ярослава село Бовыкино с деревнями и с луги, да Долгое озеро на усть Лопасни. А возьмет князь Ярослав дань с Ярославля и со всего удела 70 рублей и 6 рублей, князь Андрей 48 рублей, князь Иван 50 рублей без полтора рубля, князь Семен 33 рубля, князь Василий 40 рублей и один рубль».
С этого года началась письменная история Хатуни и ее волости. Нет сомнения, что она (волость) существовала задолго до этой даты. Вопрос лишь в том, в каком составе и когда сформировалась Хатунская община как административная единица княжеской вотчины с центром в селе Хатунь.
Хатунь до возникновения Серпухова исполняла роль форпоста Московского княжества, в силу традиции и постоянной опасности с южных рубежей. И в последующие годы, после укрепления Серпухова, не потеряла она своего значения, являясь важным звеном сухопутной связи между Коломной и Серпуховым, между Серпуховым и Каширой. Хатунь первый от порубежной Оки укрепленный городок и самый близкий от единственного между Коломной и Серпуховым бродом через Оку (Сенькин перелаз).
В этом смысле Хатунь сохранила свое стратегическое значение для всего княжества Московского, тем более что Дмитрий Иванович положил начало (1373г.) противостоянию Орде, создав охрану берега Оки от Коломны до Серпухова (береговая служба), а для раннего предупреждения о движении отрядов из Орды в северном направлении — глубинная разведка (сторожевая служба).
Уже в 1375 г. в знаменитый всеобщий поход князей русских (почти всех городов) против Тверского Великого князя Михаила Александровича, Дмитрий Иванович оставил часть войска под командованием князя Дмитрия Боброка охранять берег Оки. Это был вынужденный и тяжелый шаг, последствия которого разовьются в продуманную оборонительную систему по защите южных рубежей Руси.
Вероятней всего он разместил главные свои силы в центре пространства между Коломной и Серпуховым у брода — рядом с устьем Лопасни. Уходом же дружин к Твери могли воспользоваться и ордынцы, и переменчивый рязанский князь Олег Иванович.
Великий князь Василий Дмитриевич, как и все предшествовавшие ему Великие князья, не изменил отношений с все более отдаляющимися родственниками — князьями серпуховскими, т.е. они продолжали владеть тем, что завещали дед и отец, и даже третьим жребием на Москве. Но как бы ни сильна была родственная связь, родственные чувства, вотчина серпуховских князей постоянно была предметом тайных помыслов князей Великих — присоединить ее к землям великокняжеским.
Уже Владимир Храбрый при Дмитрии Донском лишился волостей в Галиче, Дмитрове, Радонеже. А сын Владимира Храброго Ярослав, унаследовавший основную часть владений отца, при Василии Дмитриевиче в 1414 г. вынужден был отъехать в Литву — не сложились отношения с Великим князем. В 1421 г. Ярослав вернулся из Литвы, но его вотчины уже были в составе земель Великого князя.
В 1425 г. умерших от моровой язвы трех братьев, серпуховских князей Ярослава и Семена похоронили в усыпальнице Великих князей в Архангельском соборе кремля, Андрея — в Троице-Сергиевой лавре. Потерявшие вотчины земные, они нашли достойное свое последнее прибежище. Это происходило уже при молодом Великом князе Василии Васильевиче II (Темном), заступившем стол отца в 1425 г.
Верой и правдой служил Великому князю сын Ярослава серпуховского Василий.
После изгнания Дмитрия Шемяки с Московского престола объединенными силами князей Боровских, Ростовских и др. и восстановления Василия Темного на престоле, в благодарность за преданность Великий князь вернул Василию Ярославичу Боровск, Серпухов, Хатунь, Лужу, Радонеж, Перемышль. Этот дар был закреплен грамотой за подписью и митрополита Ионы.
Однако милость Великого князя внезапно обернулась необоснованной и необъяснимой жестокостью: в 1456 г. князь Василий Ярославович, закованный в цепи, ссылается в Углич, сын его Иван вместе с матерью бежит в Литву к Казимиру.
Весь удел Серпуховского князя переходит вновь в вотчину Великого князя. Перестало существовать, и теперь уже навсегда, отдельное Серпуховское княжество, иссякла боковая ветвь Великих князей. Внук Владимира Храброго безвинно погиб в заточении в 1483 г., правнук вынужден покинуть родину… Жестоко? Да! Но когда и где на земле было иначе? Благоденствие людей возможно только тогда, когда самым могущественным может стать только самый лучший, понимающий, что править значит исполнять обязанность, но не властвовать. Но продолжительно ли будет благоденствие, если вокруг благоденствующих живут жестокие, промышляющие разбоем племена?
Алчность, разъединяющая всегда и везде любую общность, вопреки обычаю, поспособствовала объединению земель русских. Странно? Очень! Причина? Не корысти личной ради жестокосердствовали князья Московские раскручивая спираль государственности, подсознанием высвечивая очередной шаг, подсказываемый свыше. И все же неписаный закон вотчинных отношений XIII-XVI вв., допускавший ограбление, уничтожение, пленение жителей, разорение хозяйства и храмов соседнего, даже братского княжества, не позволял лишать поверженного князя его вотчины. Присоединение уделов, возможно, было лишь при добровольном согласии, или за деньги, или в случае отсутствия у умершего хозяина наследников, или когда князь в силу обстоятельств покидает свой удел и отъезжает от Великого князя…
Со времен Батыя на Руси все подлежали обложению данью, никто не мог уклониться от участия в выплате «Выхода». Никто! Кроме церкви православной. Ни духовенство, ни монастырские крестьяне не несли материальных повинностей Орде. Но для церкви была придумана духовная кабала, наверное, не менее тяжкая — молиться за ханский род: «Богу молиться за нас и за племя наше молитву творить…» так было писано в ярлыках, даваемых ханами митрополитам Владимирским. Молиться за изуверов, супостатов, распинающих народ русский и родину! Но эта мзда давала устную защиту церквам и монастырям, запрещались постои и захваты земель, угодий церковных отрядам ордынским, что не могло не содействовать приумножению обителей Божиих, притеканию крестьян в монастырские и церковные вотчины…
Глава II. Вотчины монастырские в Х.в.
В Х.в. в конце XV в. сначала в глухом лесу обосновывается схимником Давидом небольшая обитель. Затем, в 1515г. на крутом правом берегу Лопасни напротив деревни Баранцево строится Давидово-Вознесенская мужская пустынь (в 25 верстах от г. Серпухова). Пустынь основана преподобным Давидом, учеником старца Пафнутия Боровского монастыря. Преподобный Давид скончался 18 октября 1520 г., мощи его почивают под спудом в соборном храме Вознесения. В день 18 октября чтится память преподобного Давида. Там же находился и гроб преподобного Моисея Угрина, мощи коего покоятся в Киевских пещерах. Его день 26.07 (8.08).
До 1680 г., пустынь была приписана к Ново-Иерусалимскому Воскресенскому монастырю. В 1721 г. значилась за Златоустовским Московским монастырем. С 1722 г. стала самостоятельной. В этом же году она имела в Москве у Арбатских ворот свою часовню.
По писцовым книгам в 1627 г. в Давидовой пустыни церковь Вознесения Христова, да придел Николая Чудотворца с трапезной древяна клецки, строение монастырское и приходских людей, да на монастыре ж церковь каменная Вознесения Христова, да Пречистыя Богородицы Успения, почата была делать блаженная память при царе Иване Васильевиче, да не совершена, а строение было государево, да келья игуменская, да три кельи братские, да хлебня, да поварня братская, да двор конюшенный, а около конюшенного двора роща липовая, а роща кругом монастыря, а под монастырем пашни монастырской наездом пахано пятьдесят четей (25 гектар), да перелогом и лесом поросло сто десять четей в поле, а в дву потомуж, сена на р. Лопасне триста копен, а роща липова, что у монастыря пятнадцать десятин.
Уж коли начали мы говорить о единственной в Х.в. пустыни, расскажем и о ее владениях — вотчинах, они наглядно покажут, как использовал народ любую возможность избежать ига ордынского, т.е. уход под защитные права монастырей и храмов.
Монастырские вотчины в Х.в., возникшие в конце XIV — начале XV вв. были весьма обширны особенно выделялась Давыдова пустынь. Вот ее вотчины — деревни: Баранцево, Левчищево (на р. Родинка), Пронино, Еськино, Митино, Михайлово, Пикалово верхнее и нижнее, Дедяково, Шанино, Куренково, пустоши: Рыбино, Горелое, Назарьевское, Розменки, Доходное, Садочниково, Долгое озеро, да отхожая деревня Шелкова на Лопасне, да село Левчищево — и их земли и люди, что в них — все принадлежало Давыдовой пустыни. Дворов же во всех деревнях, селе и пустошах — 56, и людей в них 56.
Не густо, очень не густо. Да и откуда взяться большому числу дворов и людей, если, затянувшееся смутное время железной метлой прошлось не единожды по Х.в., сдобренное моровыми язвами, неурожаями, страшным голодом.
Крестьяне бежали, разбегались, куда глаза глядят, потому зарастали угодья лесом и перелогом и пахали-то все больше наездом, т.е., не постоянной обработкой земли.
Но не только Давыдова пустынь владела деревнями в Х.в. Спас-Андроньевский монастырь московский, Троице-Сергиева обитель, Серпуховской Высоцкий монастырь имели здесь вотчины. Из всей Х.в. им всем принадлежало 4 села, 11 деревень, 25 пустошей, в которых насчитывалось в 1627 г. 141 двор и 150 жителей. Пахалось наездом 394 чети, а перелогом и лесом поросло 2865 четей в поле. И выходит, что деревня, что село насчитывали не более 2 — 4 дворов.
Перескочив в нашем повествовании из века XV в век XVII, мы не нарушили ход наших рассуждений, ибо эти вотчины монастырские сложились именно в благоприятный для этого период, т.е. в XIV-XV вв. Данные же переписи XVII в. лишь подтвердили сказанное выше.
Итак, мы вновь в XV в., в пределах нашей родной Х.в., но прежде оговоримся по поводу того факта, что в Хатунской церковной десятине состояло с древнейших времен 82 церкви (в десятину Троицкой лавры, для сравнения, входил 81 храм) в то же время.
Глава III. Великий князь Иван III
Но вот пришло время составлять завещание и Василию II Темному. Не устоял он перед искушением и, нарушая вроде бы установившийся порядок наследования, вновь разделил в 1462 г. державу свою между пятью своими сыновьями и женой. Женой же у него была дочь Серпуховского князя Ярослава Владимировича — Мария Ярославовна. Серпуховской удел с Хатунью, да село Медынь, да Дмитров, да Можайск с волостями и с… достался сыну Юрию. Княгине своей в числе других сел завещались Малинские села Коломенского уезда, граничащие с Х.в.
Подписали завещание и в свидетелях были архимандрит Трифон да бояре самые ближние: Иван Юрьевич Патрикеев, да Федор Михайлович. Патрикеев-сын выезжего литовского князя Юрия Патрикеева и дочери Дмитрия Донского Марии. Через несколько лет И.Ю. Патрикеев в своем завещании упомянет одно из сел Хатунской волости.
Недолго принадлежал южный удел молодому князю Юрию Васильевичу. В 1472 г. после похода на хана Ахмата он тяжко заболел и поспешил составить завещание. Бездетный Юрий 32 лет роздал все принадлежащее ему братьям и матери. И Х.в. вновь влилась в состав земель Великого князя — старшего брата, будущего Ивана III. Немалую долю завещал Юрий монастырям, храмам и крестьянам (серебро) на помин души.
А начатая Дмитрием Донским Береговая служба на р. Оке при Иване III становится почти постоянной, т.е. южная граница княжества находится под постоянной охраной московских воинских людей. По этой причине возрастает роль и порубежных городов на Оке, в том числе и Хатуни, находящейся на кратчайшем пути к центральной части обороны берега и от опасного Сенькина брода. Именно это опасное направление и самое короткое (от Оки до Москвы) прикрывалось московским Спасо-Даниловским монастырем, поставленным еще князем Даниилом Александровичем в 1272 г.
В те далекие времена основными дорогами, главными средствами сообщения между городами, торговыми путями были реки. Зимой и летом они безошибочно, без проводников, приводили странников, воинов, разбойников к желанной цели. И не сразу и не скоро пролегли в непролазных чащобах лесов Подмосковья сухопутные тропы. Они во много раз сокращали извилистые водные пути, но мало кто ведал их по началу, мало кто мог провести по ним дружину княжескую или ордынских насильников. Тропы, а затем дороги змеились по водоразделам, избегая водных преград. Прямых дорог на земле не бывает. Галка, да и та не прямо летит.
Хатунь же лежала на пересечении нескольких таких троп-дорог, идущих с запада на восток и с севера на юг, а река Лопасня выводила к Оке почти у Сенькина перелаза, проходя укрепленные волостные центры — Лопасню и Хатунь. Поэтому Хатунь во время боевых действий на Оке выполняла роль прифронтового городка, где размещались резервы, продовольственные и другие воинские запасы. В мирное время, как повелось издревле, Хатунь — место широкого торга как местными, так и привозными товарами: мясо, яйца, птица, зерно, крупы, рыба, мед, солод, льняные холсты, известь, смола, деготь, гончарные и скобяные изделия и др. На торги съезжались не только жители волости, но и из отдаленных волостей и уездов, Не желая преувеличить значение Хатуни, отдадим должное ее древнейшей традиции, ее погосту, куда заезжали в определенное время и заморские гости.
Вероятно, именно в эти годы XV века началось расширение посада от частокола хатунского погоста. Но это, как и другие события, для летописцев и историков древности остается неприметным. Человек мало меняется во времени, расширяются лишь области его потребностей, уводящие его все дальше от природы-матери, возлелеивая алчность, зависть. В истории принято отсчитывать эпохи от сражений, битв, привязывая их к именам монархов, князей, и это, несомненно, важно, но важны не менее и те хозяйственные сдвиги, от которых меняется уклад жизни и сам метод сотворения ярких событий, этих самых сражений и битв, лежащих не в глубине жизни, но на поверхности ее, сверкая цифрами убитых, раненых, плененных. Главное всегда скрыто от глаз, только единицам дано, знать, угадать, почувствовать, определить скрытое в потоке жизни.
И вот, начатое еще в XIII веке князем Московским Даниилом, сыном Невского, собирание земель, при Иване III, т.е., в шестом поколении, Русь появилась внезапно перед глазами Европы и Азии в виде единого Великого княжества-государства. Пали под силою неизбежного веления жизни последние удельные княжества.
В 1478 г. Великий Новгород со своими вотчинами до Урала и Белых морей сложил свои знамена у Московского кремля. В походе на Новгород вместе с Серпуховским ополчением участвовала и Хатунская дружина под командованием князя А.В. Оболенского. Еще раньше вошли в состав Москвы Ярославское, Ростовское княжества. 1480 год — окончательного освобождения от орды, а в 1485 г. к земле Московского князя по завещанию перешло Верейское княжество и Тверское.
Иван III при переговорах с Литвой уже имел основание называть себя «Государем всея Руси». Но ликвидация удельных княжеств в тот же миг поставила перед государем тяжкую задачу — охрана и защиту ставших вдруг такими протяженными границ; и соседи уже были не свои русские князья-родственники, но иноплеменцы, стремящиеся то ли урвать от Москвы город, то ли пограбить основательно.
За короткое время Московское княжество, размещавшееся на 430 кв. км. вдруг расширилось до 2800 кв. км. И потребовало это уже иного отношения и подхода к методам защиты государства, пока лишь только защиты.
Историк В.О. Ключевский посчитал: за все годы с 1228 по 1462 великорусская народность в период своего формирования вынесла 160 внешних и более 90 внутренних войн. Но и дальше обстановка мало меняется.
В XVI в. Москва воюет 43 года против Речи Посполитой, Ливонского ордена и Швеции не прекращая одновременно жестоких схваток с татарскими набегами, отбивая их или терпя поражение, и это не прекращается ни на один год, до конца XVIIIв.
В XVII в. Россия воевала 48 лет, в XVIII в. оборонялась и наступала 56 лет. И выходит, что для русского народа состояние войны с XIII по XVIII вв. было нормой, а мир или перемирие — исключением.
Иван III, так уж ему выпало, как бы подвел итог напряженной работе предшественников. При нем Русь обрела герб — двуглавый орел, заимствованный у погибшей от турок в 1453 г. Византии.
Иван III держал круговую оборону, исключая Север. Любое государство живо торговлей, крестьянским трудом, потом его. Успех торговли связан с морем, с портовыми городами. Русь же не имела таковых. Возможно, и до Ивана III Великие князья ощущали необходимость выхода не только из замкнутого круга удельных княжеств, обложивших Москву, но и выхода к морю синему, на торговые просторные дороги, да внутренние неурядицы не давали мыслям задержаться на этом.
Великий Новгород и Нижний Новгород портами Руси считать можно ли? Не доплыть от них без помех ни до Каспия, ни до Ганзейских торговых городов. И Иван-город, построенный в 1492 г. на реке Нарове не решал, но доказывал стремление Ивана III вырваться на морской простор. А о Черном море, дорога к которому еще не проторена, и помышлять-то рано, тем более что Днепр — река не принадлежит пока Москве. Южная граница ее все еще проходит по Оке и по северному краю княжества Рязанского, незащищенного от любых напастей. А о западном рубеже и упоминать страшно: наш Смоленск принадлежит Литве.
Освоение земель заокских, плодородных, но редко заселенных, только начиналось. И сдерживалось оно лютой опасностью, что обрушивается на людей громом с ясного неба — в виде диких всадников с пиками и кривыми саблями, возникающими, словно из-под земли, и уже тянущие цепочкой связанных русичей в южные города на торг рабами. Эта постоянная опасность до конца XVIII века висела над южными окраинами Русского государства. Крымчаки не завоевывали города, территории, не оккупировали их, они искрадывали из них саму жизнь.
И начатая Дмитрием Донским Береговая служба при Иване III все более оттягивает значительные воинские силы. Поэтому не меркнет значение окских пограничных городов и городков Серпухова, Каширы (была на левом берегу), Коломны, а вместе с ними и Хатуни.
В XVI веке на Руси не было регулярной армии. Воинская служба, все ратные дела возлагались на Великокняжескую дружину. Только в крайних случаях «по нужде» в ратники включались разного толка люди. Если при Дмитрии Донском рати выходили на окские берега по «вестям» из окраин о приближении «людей воинских», т.е. от случая к случаю, то при Иване III береговая служба начинает приобретать почти регулярный характер. Свое полное развитие она получит при Иване IV Грозном.
Самый конец XVII века для Х.в. проскользнул едва заметным в истории штрихом. Фоном ему была непримиримая борьба религиозных иерархов в вопросе отношения к землям монастырским. С переменным успехом шла эта борьба и побежденные «нестяжатели» под ударами «иосифлян» вынуждены были, сдав позиции, отъехать в отдаленные северные скиты и монастыри, в ссылку. В их числе находились отец и сын Патрикеевы — первейшие бояре Великого князя Василия II и затем Ивана III.
Каждый человек в тяжелый момент старается спасти свое достояние. Боярин Иван Юрьевич Патрикеев в 1499 г. составил завещание, по которому в числе многочисленных волостей, сел и деревень, разбросанных между Окой и верховьями Волги, передал своему сыну Василию, в их числе и село Рождественское, Каменище тож, что на Хатуне, да село Вихорна с деревнями, что на Коломне… Рождественским село названо в завещании по храму Рождества Христова. Село Каменище — одно из южных сел Х.в., в 5 км от села Турово. Каменище стоит на небольшой речушке Сушке, что впадает в Лопасню, пробираясь к ней густо заросшим оврагом. До настоящего времени вокруг села, кажется, сохранились первозданные окрестности. С южной стороны, сразу же за домами стеной упираются в небо острыми пиками древние ели среди них и в безветрие слышен таинственный шум, будто в чащобах заблудились страшные тайны многих веков.
Село Турово с церковью Ильи пророка не всегда принадлежало Х.в., чаще оно было хозяйским и более тянуло к Каширскому уезду.
Село Игумново, что на р. Волосовке на противоположном (правом) берегу Лопасни, в нем храм во имя Фрола и Лавра. А между этих двух сел припала к самой воде Лопасни деревня Свиненки. О ней в документах Х.в. нет ни единого слова. Село же Игумново, числясь в Хатунской церковной десятине, издревле принадлежало Высоцкому серпуховскому монастырю. Речка Волосовка совсем небольшая, приток Лопасни.
Не смог воспользоваться завещанным Василий Иванович Патрикеев (в иночестве Вассиан) и все его обширные вотчины были приписаны к землям государевым. А земли были нужны. Только ими могло расплачиваться государство с возрастающим ежегодно числом людей воинских. Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Но нескоро еще созреют условия для понимания и оформления властями способа содержания людей на государственной службе и создания организации, ими управляющей.
Кормление*
Обозначив кратко связь одного из первых Московских бояр воеводы князя И.Ю. Патрикеева с Хатунской волостью, вернемся на несколько лет назад. Теперь наша волость окажется причастной к событиям далекой Казани.
В 1496 году из Казани вместе с семьей поспешно сбежал ее правитель — ставленник Ивана III хан Магомет-Аминь, спасаясь от гнева своих приближенных вельмож, доведенных Аминем до неистовства неразборчивостью средств и методов в обращении с ними и их женами.
Взамен ненавистного Аминя в Казань Иван III посылает его брата Магомет-Летифа, недавно приехавшего из Крыма на службу к Московскому Государю. Бывший Казанский правитель, прибывший в Москву, получает в кормление Серпухов, Каширу и Хатунь. И здесь, на московской земле, жители этих мест вскоре узнали и ощутили все дурные и низменные наклонности казанского царька. Народ возненавидел его. Люди разбегались при виде Аминя или его слуг, детей пугали Аминем.
Сколько бы длились муки «кормленцев» неизвестно, но вот на шестом году неожиданно Аминь возвращен в Казань. Брат его Летиф не оправдал доверия Ивана III и в 1502 году был сослан в Белозеро, освободив казанский трон. С облегчением вздохнули жители Хатуни и ее сел, будто второй раз свалился с сердца татарский произвол, будто сгинули с земли хатунской Батыевы баскаки.
Всего три года истекло с момента вторичного воцарения Магомет-Аминя на Казани, в течение которых его настраивали не подчиняться Москве и особенно в этом преуспела его жена.
В 1505 г., богатом на важные события, Магомет-Аминь, забыв и отбросив клятвы и благодеяния названного отца — Ивана III, с многочисленным войском осадил Нижний Новгород.
Кончина Ивана III
В это же время в Москве, еще не проведав о предательстве Казани, Иван III, почувствовавший близость своей кончины, срочно женил сына Василия на Соломонии, дочери незнатного сановника Юрия Сабурова, одного из потомков выходца из Орды.
Не мог предвидеть мудрый государь последствий тяжких для России, приближая этим родством род Годуновых к трону. Это произойдет в третьем поколении от Ивана III, когда пресечется род Рюриковичей.
27 октября 1505 г. тихо скончался Иван III — герой не только российской, но и всемирной истории, к числу таковых принадлежат лишь немногие государи стран многочисленных. Россия при Иване III как бы вышла из сумрака теней, среди которых не имела ни твердого образа, ни полного бытия государственного.
Благая хитрость Калиты была хитростью умного слуги хана ордынского, по крохам собиравшего казну и земли княжества Московского.
Дмитрий Донской победил Мамая, но видел после этого пепел Москвы и раболепствовал Тахтомышу.
Сын Донского — Василий I благоразумно соблюдал единство и целость Москвы, невольно уступил Смоленск и многие наши области своему литовскому грозному тестю — Витовту, и также искал еще милость у ханов Орды.
Внук Донского — Василий II (темный) не мог противостоять горсти хищников татарских, испил до дна чашу стыда и горести на престоле. Был пленником в Казани и невольником в самой Москве, хотя и смирил, наконец, внутренних врагов, но восстановлением уделов подверг великое княжество новым опасностям междоусобия.
Как не увидеть промысел Божий в судьбе Великого князя Василия Темного. На его же время правления выпало и величайшее искушение — отступить от веры Православной. В середине XV в. пала Византия — Второй Рим под волнами полчищ турецких. Осажденные с востока мусульманами, с запада латынянами, зашаталось Православие Византии.
В 1441 г. митрополит греческий Исидор привез из Константинополя в Москву акт измены вере и прочел его с амвона Успенского собора в Кремле. Это известие парализовало православную Москву от простолюдина до Великого князя. Их призывали обратиться в католиков.
Первым пришел в себя Василий II. Он громко объявил Исидора еретиком… Постепенно Москва обрела покой, поняв: что отныне вся ответственность за сохранение и чистоту Православия ложится на Русь, на Москву — Третий Рим! А четвертому не бывать! Это определение старца Филофея, глубоко прочувствованное Великим князем Василием Темным, на многие века определило судьбу России.
В 1439 г. Византийский император и епископат на Флорентийском вселенском соборе признали над собой главенство папы Римского, изменив Православию. Следствием этой измены было скорое, в 1453 г., падение Константинополя под ударами османских ятаганов. Византия перестала существовать. Второе предательство православия совершила Россия в 1917 году, и через 74 года также распалась на составные части. Она потеряла более 20 млн. сограждан и почти 5200 тыс. кв. км.
А тогда Василий Темный спас свет Православия для России и всей земли.
Орда и Литва — две ужасные тени заслоняли от России мир. Иван III, рожденный и воспитанный данником Орды, предстал одним из знаменитейших государей Европы, не уступая первенства ни императорам, ни гордым султанам. Действуя всегда, как великий мудрый монарх, не преследующий никаких иных целей, кроме добродетели к прочному благу своего народа, силою и хитростью восстановил свободу и целостность России, губя царство Батыево, тесня Литву, раздвинул пределы Российские до краев Сибирских и норвежской Лапландии…
Время Ивана III — время мировых географических открытий, образования государств Европы на осколках феодальной и поместной систем.
Но ничто не делается вдруг. От Калиты до Василия II усилиями московских князей было много приготовлено для утверждения единовластия и нашего внутреннего могущества. И при Иване III Россия как независимая держава, величественно возвысив главу свою на пределах Азии и Европы, спокойная внутри, и без боязни взирая на врагов внешних, вошла в общую государственную систему Европы.
Можно долго и много рассказывать о делах Иоанна III как великого преобразователя. Мы же коснемся кратко лишь нескольких дел его. Иоанн первым начал давать земли и поместья боярским детям, в случае войны обязанным приводить с собою несколько вооруженных холопей или наемников, конных или пеших, в соответствии с доходами поместья. Принимал в службу многих литовских и немецких пленников, поселяя их за Москву-реку в особую слободу.
…Мудрость государя определяется уровнем налогов на производителей благ земных.
Иван III, расписав земледельцев на сохи, обложил их (сохи) умеренным налогом — 1/5 часть дохода, получаемого с сохи всех видов продукции (рожь, овес, пшено, бараны, куры, яйца, овчина, деньги). Например, два земледельца, высевая для себя 6 четвертей( (коробей) ржи давали Великому Князю ежегодно — гривну(( и 4 деньги, 2 четверти ржи, 3 овса осьмину ячменя, пшеницы, так что с одного тягла (сохи) сходило по умеренным ценам 1816-17 гг. более 20 рублей ассигнациями (см. Н.М. Карамзин т. VI, гл. VII). Некоторые крестьяне поставляли в казну пятую или четвертую долю собираемого хлеба, баранов, кур, сыра, яиц, овчины и прочее без ущерба для себя.
Для понимания величины налога, собираемого при Иване III и задолго до него, есть, видимо, смысл кратко раскрыть суть понятия «сохи» — единицы податного обложения прямым налогом. «Соха» просуществовала около четырех веков (до 1679 г.), когда была заменена налогом на каждый двор. Сошное обложение исходило не из числовой характеристики обрабатываемой земли, а из количества рабочей силы и предусматривала налог с 2 — 3-х крестьян-работников или возможностей человека, имеющего одну лошадь, т.е. из его физических возможностей. В этом усмотреть можно то положение, что земли свободной было предостаточно, было бы желание и возможность ее обработать, засеять и затем убрать. Есть в этой «сохе» что-то близкое нашей современной действительности, различны лишь оттенки…
Но не только крестьяне подлежали сошному обложению (соха в среднем равнялась 45 десятинам), но и другие хозяйственные единицы: кожевничий чан, лавка торговая, кузница, невод и т.д. — все, что давало доход.
Посошное обложение существовало и до Ивана III, но он расписал каждого земледельца, чем приумножил казну, а, обеспечив спокойный труд земледельцам, добился высоких результатов их труда. Глубокая продуманность и неторопливость во всех предприятиях, дар предвидения и неуклонное выполнение намеченного, принесли процветание и величие государству Российскому, а государю его авторитет и славу.
И хотя ему не дано было проявить себя в ратном деле, но и здесь он заложил глубокие и дерзновенные начинания, которым суждена была долгая жизнь, вплоть до организации регулярных вооруженных сил. Он продолжил систему обороны южных рубежей государства, находящихся под непрерывной опасностью — Береговую (по Оке) службу, возникшую еще при Дмитрии Донском.
Войско Великого князя
Для управления боевыми действиями, которые Россия вела почти непрерывно, Иван III создал «Разряд». Это своего рода генштаб. Дружины всех городов распределялись по пяти основным полкам на время боевых действий.
Полки назывались:
— большой полк,
— передовой полк,
— полк правой руки,
— полк левой руки,
— сторожевой полк (или запасной).
Каждый полк имел своего воеводу. Воевода большого полка являлся начальником над воеводами всех остальных полков, осуществляя роль главнокомандующего. Полки собирались по заранее намеченным спискам и местам сбора, при этом каждый служилый знал свое место и своего командира.
Разряд, вернее разрядный приказ — это государственное учреждение, ведавшее только служилыми людьми (воинскими), военным управлением и южными («украинными») городами. Через разрядный приказ осуществлялось руководство военными действиями и их материально-техническим обеспечением, осуществлялось назначение воевод и их помощников из числа бояр и дворян в города России, управление пограничной службой (на засечных линиях, в сторожах…), обеспечение служилых людей земельным и денежным жалованием… Разрядный приказ был упразднен Петром I в 1711 г.
Само же слово «Разряды» — письменное свидетельство (книги) правительства о назначении служилых людей на военные, гражданские и придворные должности, производимые ежегодно. Книги велись дьяками великокняжеской канцелярии (в 1682г. все эти книги были сожжены в связи с упразднением местничества; чтобы не было похвальбы бояр друг перед другом древностью родов своих).
Сказав кратко о главном командовании (воеводы и их помощники), необходимо раскрыть и сам состав полков.
Итак, в XVI в. в Московском государстве постоянных войск не было за исключением нескольких полков стрельцов. Защита же государства являлась обязанностью каждого гражданина мужского пола. Войска набирались из дворян, жильцов, детей боярских, стрельцов, городовых казаков, людей даточных, новокрещенных мурз, татарских князей и степных казаков.
Рассмотрим некоторые категории служилых людей.
Дворяне — это люди, принадлежащие княжеской дружине, а также и те, кто за особые заслуги приближался к престолу и удостаивался придворного звания. Они назначались правителями областей, воинскими подразделениями, на дипломатические и гражданские должности, получая звания стряпчих, думных бояр, стольников и в свою очередь делились на московских, жильцов и городовых.
Московские дворяне состояли из древнейших и знаменитейших княжеских родов. Из них назначались воеводы, они ведали службой в других городах в качестве наместников. Не отличившиеся лично из этой группы, но знатных родов, числились по городовым спискам и даже в сословии детей боярских. Впервые слово дворяне упоминается в 1175 г.
Жильцы — это лучшие люди, выбранные из городовых дворян дальних областей Московского государства, которые присылались на Москву для отправления разных воинских должностей. Правами они обладали почти равными с московскими дворянами. Лучшие из жильцов вместе с московскими дворянами составляли особливой государев полк, участвовавший в мирное время во всех придворных церемониях, во время военных действий сопровождал государя в походах. Полк этот к концу XVI в. насчитывал до 15 тысяч человек (по Флетчеру). В разрядном приказе велись списки дворян и жильцов.
Городовые дворяне — не попавшие в приведенные выше сословия. Они пользовались значительно меньшими правами и получали меньшие по значению посты — губных старост, осадных и стрелецких голов, должности при наместниках.
Дети боярские. Это самый многочисленный и молодой контингент воинов московских полков из княжеских и дворянских родов. Мальчики, достигшие 15 лет, зачислялись новиками на государеву службу (позже с 17 лет, при Алексее Михайловиче. — с 18 лет). Их служба начиналась с «бережения украин» в роли рядовых воинов, т.е. несли пограничную службу. Через несколько лет службы по их заслугам и способностям они продвигались по службе. Это продвижение означало переход в новое качество. Они награждались поместьями и денежными окладами, что означало достижение ими боевой зрелости, и они переходили из разряда новиков в сословие детей боярских.
Размеры жалования денежного и земельного надела определялись ревностью к службе, каждого в отдельности, на верстании — инспекторском смотре. Так Путивльские и Рыльские новики при верстании получали в 1576 г.:
по 1-й статье — 150-160 четей (т.е. 75-80 гектар) и денег 7 рублей;
по 2-й статье — 130 четей и 6 рублей;
по 3-й статье — 100 четей и 5 рублей.
Через несколько лет они вновь верстались и в зависимости от дел своих, храбрости, исполнительности вознаграждались по пяти статьям и землей, и деньгами от 300 до 100 четей и от 12 рублей до 7 рублей соответственно.
Каждый верстальный смотр сопровождался повышением или понижением вознаграждения в зависимости от качества службы.
Теперь кратко о «бережении украин» — служба в «станицах». В отдаленных сторожевых станах за Окой выполнялась дозорная служба и служба связи между станицами. Продолжительность службы в станицах — 6 месяцев, затем 6 месяцев дома и т.д. См. карту стр.33
Полевая служба длилась около 10 лет, затем воин переводился на службу в полк. Получая вотчины и поместья, дети боярские обязаны были являться к месту сбора (при извещении о нем) не только сами, но и привести с собой людей воинских, число которых зависело от земельных угодий. Со 100 четей должно было поставить воина на коне и в доспехах, а в дальний поход «о дву конь, а кто землю держит, но службу не служит, т.е. не поставляет людей воинских, с тех самих брать деньги на людей».
Итак, одна половина войска была на службе, другая дома. При вестях о войне, служба, что была дома, должна была немедленно прибыть в означенное место и срок.
Новокрещенные мурзы и князья татарские. Они составляли третий разряд русской конницы. Одаренные великим князем вотчинами, они обязаны были приводить с собой определенное число воинов к сборному месту «где царь велит».
В правах они равнялись детям боярским, а иногда и городовым дворянам. На время похода получали денежные оклады, а иногда и кормовые — по 8 денег на день и 5 руб. в год на одежду. На службу являлись вооруженными по-азиатски. На них велся особый список в Разрядном приказе, но не именной. В XVI столетии русское войско было исключительно национальное, т.к. в решительные минуты боя иноземцы всегда показывали слабость.
Стрельцы. В 1545 г. в Новгороде набрали первую 1000 пищальников из вольных людей, не бывших в тягле, т.е. не плативших дань казне. Затем из них сформировали полки. Этих пеших воинов назвали стрельцами. Их служба проходила в назначенном для этого городе, и полк носил имя этого города. В мирное время стрельцы блюли порядок в городе, а в военное — защищали его. В полевые полки стрельцы не назначались. Лишь в крайних случаях их могли послать в пограничные. города на подмогу. Стрельцы служили пожизненно, службу нес не только стрелец, но и вся семья его. В отставку выходили только по старости, болезни, увечью. Преступление лишало стрельца права службы.
Стрелец, поступив на службу, получал от казны дом, где заводил семьей хозяйство. Освобождался от всех податей и служб иных. В свободное от службы время занимался хозяйством, торговлей, ремеслом на сумму не более 50 р. (600 руб. по курсу 1911 г.) и получал в год 7 р. продовольствия: 12-17 четей зерном (одна четь — 8,5 пудов) и 6 р. на одежду. Такие условия службы привлекли множество желающих, почему велся строгий отбор. Стрельцы формировались в сотни, которой командовал «голова» ему помогали два «пятидесятника» и «десятники». Сотня имела свое знамя, потом, позже, из сотен образовались полки. Московские стрельцы сводились в полки по 1000 человек в каждом, таковых было 12 полков. Полки имели знамя, воеводу, пушки и номер полка. Номер полка характеризовал его ревность к службе, и чем была она выше, тем ближе номер полка приближался к ¬1 и наоборот. Полки несли в Москве службу по неделям, сменяя друг друга. Если полк посылался в иной город, то служба там длилась два года.
Городовые казаки. Первое сообщение о казаках приходится на 1444 г. в битве с царем Мустафою. И только в 1571 г. завершилось формирование и организация их службы. На казаков возлагалась сторожевая, разведывательная службы и связь. В городовые казаки принимались вольные люди всех сословий. Они наделялись землями (15-20 гектар) и деньгами 20-13 руб. в год. После трех лет службы каждый получал по 3 руб. для заведения двух добрых коней.
Службу несли на постах (в поле) с 1 апреля до 1 декабря посменно через две недели или через месяц в зависимости от удаленности поста от станицы. И опять все казаки, как остальное русское войско, делились на две части: одна несла службу, другая занималась хозяйством.
Боевая единица казаков — «сотня» (150 казаков) со своим знаменем; возглавляли сотню голова, два пятидесятника и десятники по числу десятков.
Даточные люди. Они впервые упомянуты в 1545 г. по случаю похода на Казань. Их набирали в войско «по нужде» на короткий срок. С каждой сохи (приближенно 400 гектар). С 300 четей (150 десятин или гектар) и даже с 50-ти дворов. Царь Алексей Михайлович требовал, чтобы эти люди были не моложе 25 лет и не старше 40. Воинское построение как у стрельцов. Вооружение разнообразное. Длительность службы — один, два месяца, бывало и до года.
Степные казаки. Также были составной частью войска московского, но не входили в полное подчинение никакой власти. Это особый род воинов принадлежал коренному русскому народу, занявшему земли никому не принадлежащие. Они управлялись выбранными из своей среды начальниками с общего согласия — «круга» (вече), и никаких податей не платили. Эти казаки расселились по рекам Дон, Волга, Яик. Они при, вторжении кочевников, принимали основной удар на себя, предупреждая Москву о начале вторжения. Власти покровительствовали им, несмотря на не всегда дружелюбное отношение казаков к центру и коренным русским окраинам. Их задаривали знаменами, деньгами, хлебными запасами, селитрой, свинцом, оружием и т.д.
Особую услугу оказывали Москве донские казаки. Своими набегами на Азов и Крым тревожили и держали в напряжении и хана крымского и Турцию, отвлекая их этим от Москвы.
Иноземные войска появились при Иване Грозном. Это был отряд немцев под командой Фиренсбаха.
Специальное войско. Самая грамотная и особо чтимая государева служба — при наряде (артиллерии), а при них: пушкари, кузнецы, плотники, чертежники.
Ополчение: Все мужское население, способное носить оружие.
Изложив кратко состав полурегулярного войска московского, подчеркнем еще раз значение службы «в поле». От нее зависело многое. Своевременное извещение о нападении (т.е. нападение на земли русские хищных отрядов степняков) спасало не раз не только саму Москву, но и окраинные поселения и украинные города заокские. Раннее предупреждение давало время на подготовку к встрече неприятеля, укрытие людей в лесах, крепостях, за городскими стенами.
С 1360 года медленно, но непрерывно шло совершенствование этой службы.
Распад Золотой орды не только не уменьшил опасность южных границ Руси, но в значительной степени увеличил ее.
Молчаливая, бескровная победа Ивана III в 1480 г. при стоянии на реке Угре против войск хана Ахмата, положила конец выплате дани Орде, разожгла лютую ненависть ее к Москве. Только дружба Ивана III с крымским царем Менгли-Гиреем и покорение Казани Москвой, да взаимная вражда осколков Золотой Орды между собой, способствовали некоторому затишью на южных границах, чего нельзя сказать о взаимоотношениях с Литвой, когда она владела и Смоленском и Вязьмой и всей левобережной Украиной.
Иван III понимал, что его уход из жизни внесет большие изменения и осложнения в жизнь россиян. И заботился до последнего дня об укреплении государства.
За год до кончины он составил завещание, по которому все государство переходило его старшему сыну Василию, хотя у него было еще четыре сына — Юрий, Дмитрий, Семен и Андрей. Духовная грамота государя предусматривала неделимость земель российских и даже в самой Москве и за Москвой все вотчины (дворы), что принадлежали боярам, князьям и детям боярским, но не подтвержденные «грамотами прочными» переходили к Василию.
К нему же отходили: «…Серпухов да Хатунь с волостями, и с путями, и белы, и со всеми пошлинами…» К великокняжеским землям отошло и село Каменище как и все остальные обширные вотчины семьи Патрикеевых, претерпевших поражение в борьбе с иосифлянами и за царевича Дмитрия.
Глава IV. Время великого князя Василия III
В течение семи лет после смерти Ивана III (1505 г.) Василию III удавалось хитростью, щедрыми посулами и подарками удерживать лицемерного крымского хищника от впадений в русские пределы. Литовско-польский король Сигизмунд не упускал ни малейшей возможности толкнуть Крым и Казань на Москву. Он согласился ежегодно платить Крыму 15000 червонцев (1512 г.), за что Менгли-Гирей, бывший верный союзник Ивана III, будет воевать Россию. Этот тайный договор был исполнен немедленно, в мае 1512 г. сыновьями Гирея: Ахмадом и Бурнаш-Гиреем. Они, возглавив многолюдные отряды, ворвались в соседние с Хатунской волостью Белевские и Одоевские места. Но, узнав, что на них идет наша рать, поспешили уйти обратно, успев пограбить, попалить и пленить. Удар был внезапным, но со времен Ивана III Россия уже никогда не была безоружною, уже никогда все полки не распускались по домам, сменяя один другого на берегу Оки. В июле этого же 1512 г. крымчаки вновь опустошали, но теперь рязанские земли, а саму Рязань не осилили и были изгнаны и преследуемы воеводами московскими до р. Тихая Сосна.
В 1514 г. хатунские жители участвовали в большом походе, целью которого было освобождение Смоленска и возврат его России из владений литовских. Хатунские воины были в одном полку с москвичами, серпуховчанами и др. Это был наш третий поход на Смоленск, закончившийся успехом.
Присоединение Смоленска к Москве, находившегося 110 лет под Литвой, обострило и без того недружелюбные отношения с Казимиром, королем Литовско-польским и крымским ханом Менгли-Гиреем.
Но уже не Менгли-Гирей, тихо угасавший, правил в Бахчисарае, а хищные его сыновья и вельможи. В 1515 г. умер верный друг Ивана III Менгли-Гирей. Трон достался сыну его Магомет-Гирею, желавшему воссоединить осколки Золотой Орды под своим верховенством, что сулило России новые, но знакомые беды. Она в беспокойстве и тревоге непрестанно посылала воевод с войсками то на восток, то на запад, а южные рубежи находились под неусыпным их контролем. В большом напряжении трудились послы — дипломаты Великого князя, используя все доступные методы ради склонения событий в пользу Родины.
Бахчисарай — Казань — Астрахань — Вильно. В этом квадрате кипели страсти завоевателей, ежедневно грозя вылиться через край и кровавым ужасом захлестнуть Россию, однако каждый раз обнаруживался непредвиденный никем момент, помогавший ей выстоять. И в самом деле давайте последуем за событиями только 1515-1525 гг.
Вновь Казань
Помимо постоянных вторжений в московские украины со стороны крымских татар, назревали серьезные политические события и в Казани. Прощенный Василием III Летиф, брат казанского царя Магомет-Аминя вновь получил в 1516 г. в «кормление» Серпухов, Каширу и Хатунь. Казанский брат его был тяжко болен и, предчувствуя близкую кончину, горько каялся в содеянном России зле и кознях. Василий III готовил на его место Летифа. Но Летиф умер внезапно в 1517 г., что было в радость крымскому хану, прочившего на Казань брата своего Саип-Гирея. Василий III обещал поддержать эту идею, но на место умершего Магомет-Аминя посадил в 1518 г. Шиг-Алея, родового неприятеля Гиреев, жившего в подаренном Великим князем московским, Мещерском городке, верного и преданного Москве. Казанские вельможи, подстрекаемые Магомет-Гиреем открыто выражали свое недовольство ставленником Москвы, ожидая удобного момента отпасть от нее. И этот случай представился весной 1521 г., когда перед Казанским кремлем появился Саип-Гирей с войском. Казань без боя сдалась ему. Шиг-Алея отпустили на Москву, не сделав зла.
В мае этого же года Магомет-Гирей с большим войском вышел из Крыма и ринулся к Оке. Высланные из Москвы дружины были опрокинуты многочисленностью татар; они веером рассеялись, перейдя Оку от Коломны до самой Москвы, грабя и убивая. А с востока на уделы Московские обрушился новый казанский царь Саип-Гирей, опустошая нижегородскую и владимирскую земли. Крымский хан остановился на северном рубеже Хатунской волости, на реке Северке, притоке Москвы-реки. Опустошил села Остров, Воробьево, сжег Николо-Угрешский монастырь и другие места под самой Москвой. Москва переполнилась беженцами. Вспоминали нападение Тахтамыша после Куликовской победы. Ждали штурма, разорения столицы. Но Магомет-Гирей в обмен на грамоту, по которой Москва вновь становилась татарской данницей как при Батые, а князь Великий — подручником крымским, отказался от штурма и увел войска к Рязани.
Воевода Рязани Хабар так повел переговоры с ханом, что грамота, полученная им от Москвы, оказалась в руках воеводы, но и город татары взять не смогли. Так была спасена честь Великого князя Московского.
Но страшен был набег этот числом пленных. Народная молва твердила о 80000 ,которых продавали в рабство в Астрахани и Кафе, и Перекопе. В таком положении Москва вынуждена была примириться с западным соседом, что и было сделано — перемирие на 5 лет, но Смоленск остался за Москвой.
Бахчисарай и Казань готовились к походу на Астрахань, пока еще не прошел страх Москвы от нападения 1521 года. И вскоре Астрахань была взята двумя ханами-братьями и заволжским нагайским ханом Мамаем. Однако, последний, испугавшись усиления рода Гиреев, напал внезапно на Крымский стан, убил Магомет-Гирея, многих крымцев и, преследуя убегающих, вторгся в Крым, опустошил его, в чем помогал Мамаю другой союзник Магомет-Гирея — Ефстафий Дашкович со своими днепровскими казаками, до этого предавший Василия III.
В Бахчисарае на трон сел следующий сын Менгли-Гирея — Сайдат-Гирей, потребовавший с Василия III 60 тысяч алтын и мира для брата Саиб-Гирея. Но опустошенный Крым был уже не опасен для Москвы, и ничего не получил от нее.
Серпухов же, Кашира, а с ними заодно и Хатунь, уже по традиции с 1521 г. «кормили» отвергнутого Казанью Шиг-Алея. И сколько продлилось бы еще это кормление неизвестно, но в 1530 г. Шиг-Алей был уличен в тайном сношении с казанцами, за что был лишен всех благ и сослан в Белозеро. «Кормящие» города перешли вновь в состав великокняжеских земель. Вполне законен вопрос: почему и на этот раз «кормили» татарских вельмож южные села и города, что на берегах Оки расположены. Ответ м. б. только один: им представлялась возможность испытать на себе всю «радость» встречи со своими крымскими сородичами. Разоренные и пограбленные улусы крымского ханства, не мыслящие жизни без грабежа чужих областей, без продажи в рабство пленных — то есть без войны — не прекращали набегов на Русские, Польские и Литовские украйны.
Василий III осенью 1533 года внезапно заболел и вскоре умер, оставив наследником трехлетнего сына Ивана, будущего «Грозного», под опекой матери Елены Глинской.
Два государя (Иоанн III и Василий, сын его) сумели решить на века судьбу нашего государственного правления и сделать самодержавие как бы необходимой принадлежностью России, новой основой ее целостности, ее величия и благоденствия.
Иноземцы называли такую организацию власти «тиранией», при этом забывали, что тирания есть злоупотребление, что не исключается и при республиканском правлении, когда сильные правители утесняют общество. Самодержавие — это не отсутствие законов, ибо где обязанность, там и законность, и никто не сомневался в обязанности Государя блюсти спокойствие и благоденствие народа.
Великий князь Василий III превосходил многих венценосных властителей Европы в воинских силах, имея 300 тысяч сельских ратников, содержание которых не было тяжким для казны, так как каждый сын боярский наделялся от казны землей и служил без жалования, за исключением самых беднейших. Конница была главной силой, ибо пехота не могла противостоять в поле против конных неприятелей. В сражениях более надеялись на численную силу, нежели на искусство. В это жестокое время воеводы, щадя людей и плохо управляясь с огнестрельными снарядами, редко брали города штурмом, все более длительной осадой, измором. Обозов не было. Все возили на вьючных лошадях. Тяжко доставалось тем областям, где стояло войско. Они кормили его. На это же время приходится первое упоминание о жестоких судных пытках. Мирская власть наказывала и лиц духовных. Один из изданных Василием III законов (а их было немало) запрещал боярам кабалить вольных людей и держать корчмы.
При Василии III были построены четыре важные каменные крепости в Нижнем Новгороде, Туле, Коломне и Зарайске. Каширу и Чернигов укрепили валами и деревянными башнями. На постройку Девичьего монастыря Василий III выдал из своей казны 3000 рублей. Главным строителем церквей был Фрязин Алоиз Новый. В 1507 г. был завершен храм Михаила Архангела в Кремле, куда были перезахоронены предки Великих князей.
Много больших и малых событий произошло в княжение Василия III, повлиявших и на внешнее положение страны и на ее внутренние организации и институты: военные, административные, экономические, религиозные и др.
Глава V. Царствование Ивана IV Грозного
Вот как говорит Карамзин Н.М. о начале царствования трехлетнего государя: «Год 1533-й. Не только искренняя любовь к Василию III производила общее сетование о безвременной кончине его; но и страх, что будет с государством? Никогда Россия не имела столь малолетнего властителя; никогда — если исключим древнюю, почти баснословную Ольгу — не видела своего кормила государственного в руках юной жены и чужеземки (имеется в виду Елена Глинская — мать Ивана IV) литовского ненавистного рода. На троне не бывает предателей: опасались Елениной неопытности, естественных слабостей, ненависти к Глинским, коих имя напоминало измену…» И не только измену. Народ помнил, как она, Елена Глинская вошла в великокняжеский терем. Ради этого Соломония — законная жена Василия III была пострижена в монахини. Василий III, соблюдая правило веры, испросил благословения на вторую свадьбу у патриархов. И все три патриарха, не сговариваясь, Константинопольский, Иерусалимский и Александрийский, ответили запретом жениться на Глинской. Патриарх же Иерусалимский, Марк пояснил отказ так, как это открылось церкви: «… Если дерзнешь вступить в законопреступное супружество, то будешь иметь сына, который удивит мир своей лютостью».
Но Василий III не послушался отцов церкви, и Россия познала Ивана IV — грозного.
Измены на троне, конечно же, не было, но за четыре года Елениного правления именем юного великого князя умертвили двух братьев его отца и дядю матери, обесчестили множество знатных родов княжеских: Оболенских, Пронских, Хованских, Палецких и др. Боясь гибельных последствий слабости государственной власти, Елена считала жестокость твердостью.
Попытки в 1534 г. воевать Россию всеми ее соседями, кроме Казани, окончились для них неудачей. Все они и крымчаки, и литовцы (киевский воевода Андрей Немиров), и азовские татары, были биты нашими воеводами.
Ответный поход русского войска до самой Вильны был весьма успешным. У власти же оставались все те же проблемы, т.к. не изменились желания соседних государств — жить за счет другого. Менялись лишь условия, сопутствуя то одной, то другой стороне, не влияя на общее положение дел. Однако волею Елены была выполнена задумка Василия III — обнести кремль стеной, расширив его размеры. И в 1534 г. были начаты и закончены строительством каменная стена и четыре башни с воротами: Сретенская (Никольская), Троицкая (Ильинская), Всесвятская (Варварская) и Козмодемьянская — на Великой улице. Сей город был назван по-татарски Китаем или средним.
Были введены новые деньги, на них изображался как и прежде воин на коне, но не с мечом, а с копьем, почему их стали называть копейками.
Но не могла Елена ни благоразумием своим во внешней политике, ни благими делами внутреннего устроения угодить народу: тиранство и всем видимая беззаконная любовь ее к Ивану Телепневу-Оболенскому вызывали к ней ненависть и презрение. Она внезапно скончалась, когда Ивану IV было 7 лет. Говорили, что ее отравили. Но это было только начало колебания власти, приводящих к быстрому упадку порядка в стране и сбоям в хозяйстве ее.
Вокруг трона, на глазах малолетнего царя шла кровавая борьба за власть между членами боярской Думы, затаившимися при правлении Елены. Верховенствовали Шуйские в угоду личному тщеславию. Когда центральная власть отпускает контроль над провинциальными вельможами — волостелями начинается безудержный их произвол: торжествует несправедливость, обираются торговые люди, открывается простор для безнаказанного грабежа народа, резко возрастает злодейство, бюрократия. Почуяв слабость в Кремле, наглели ханы крымские и казанские, разоряя непрестанно украинные земли; особенно казанские татары свирепствовали в граничащих с ними землях, убивая, выжигая, уводя в рабство тысячи. Люди покидали жилища, укрываясь в лесах, погибая от голода и холода. Злодейски разграблен был и Каширский уезд и Хатунская волость.
Два года длилась власть временщиков Шуйских. Промыслом Божиим Боярскую Думу возглавил князь Иван Бельский, да как вовремя-то. Хан Крыма Саип-Гирей с войском более 100000 двинулся к берегам Оки в июле 1541 г. Юный Иван IV просил совета у мудрых старцев, видя приближение смертельной опасности, умолял воевод оставить неприязнь и счеты между собой ради спасения отчизны… «Ока да будет непреодолимою преградою для хана!» — писал Иван IV воеводам. А если не удержите врага, то заградите ему путь в Москву своею грудью. Сразитесь крепко во имя Бога Всемогущего. Обещаю любовь и милость не только вам, но и детям вашим. Кто падет в битве, того имя велю вписать в «книги животнии»; того жена и дети будут моими ближними». Это послание читалось перед войсками, все прибывавшими из разных мест к берегам Оки.
Все, кто мог держать оружие, встали на защиту берега. Немало войска прошло и через Хатунь в эти дни, страшные, но торжественные; всех позвала общая опасность. Святой долг объединил и сплотил людей. Хатунь, как и другие города, отправила на берег своих воинов — даточных людей, детей боярских.
30 июля Саип-Гирей подошел к берегу Оки, пытался переправиться на московский берег, но был отбит, и, видя, что число войск русских с каждым часом увеличивается, ушел обратно. Его преследовали до реки Дон.
Следующий год 1542 также не был спокойным. Татары дважды впадали в южные русские области (за Окой), но были биты нашими воеводами. Неудача крымцев охладила пыл и казанского хана Сафа-Гирея, но веры ему не было и в 1545 г. русское войско двинулось на Казань. Сафа-Гирей и его крымские вельможи бежали из Казани. Казань уже в который раз приняла на трон Шиг-Алея и поклялась верности Москве. И опять очень скоро подло, по-татарски, нарушила клятву, призывая уже через месяц, Сафа-Гирея и он в третий раз сел на Казани. Шиг-Алей тайно уехал в Москву.
В Москве вокруг престола, на глазах юного великого князя продолжалась кровавая вакханалия боярских кланов, уничтожавших интригами, казнями, ссылками один другого. Наместники провинций, не зная страха перед законами, изводили народ. Честные бояре безмолвствовали во дворце, опасаясь погибели напрасной. Дважды свирепствовали Шуйские, погубившие благородного и рачительного Ивана Бельского. Шуйских извели Глинские, усилившие бедствия народа и вызвавшие ненависть всеобщую к себе. Страшный пожар, уничтоживший всю Москву вместе с Кремлем весной 1547 г. переполнил чашу гнева. Лютой смертью погиб князь Юрий Глинский, родной дядя Ивана IV, раздавленный обезумевшей толпой в святом храме. Пожар и гнев людей потрясли греховную душу Ивана IV. Он слезно каялся в содеянных злодеяниях, забвении нужд народных.
Мятежное господство бояр уступало место царскому единовластию. Царь, призвав из всех земель людей разного рода и состояния, стоя на лобном месте после молебна, обратился к митрополиту: «Святый Владыко!… будь же мне поборником в моих благих намерениях. Рано Бог лишил меня родителей, а вельможи не радели обо мне: Хотели быть самовластными; моим именем похитили саны и чести, богатели неправедно, теснили народ, и никто не претил им. В жалком детстве моем я казался глухим и немым: не внимал стенанию бедных… Сколько слез и крови, вами боярами, пролито! Вы ждите суда Небесного… Нельзя исправить минувшего зла; могу только впредь спасать народ от притеснений и грабительства… оставьте ненависть, вражду, соединимся все любовию христианскою…» И в тот же день Иван IV поручил Адашеву принимать все челобитные от бедных сирот и обиженных…
В 1551 г. 23 февраля в Кремле собрались мужи российские, духовные и мирские. Юный царь предложил им «Судебник» и грамоты уставные, по которым во всех городах и волостях надлежало избрать старост и целовальников (присяжных), чтобы они судили дела вместе с наместниками, не допуская несправедливости и нарушения законов, т.е. «Судебника.»
Кроме этого царь предложил святителям устроить церковь: исправить не только обряды ее, книги, искажаемые писцами-невеждами, но и нравы духовенства в пример мирянам; установить правила благочиния, искоренить соблазн в монастырях, очистить христианство от остатков язычества и пр. Это был «Стоглавый собор» — назван так по числу законных статей в нем. Это был шаг вперед от «Судебника» деда Ивана IV — Ивана III. Одно из полезнейших действий «Собора» — организация в городах школ, где иереи и диаконы наставляли детей в грамоте…
Не могли эти новшества в жизни государства не коснуться и нашей волости, поскольку в это время Хатунская церковная десятина включала в себя 82 церкви, а в самой Хатуни находилось церковное правление, численность которого была точно такой же, как и управление церквами Троицкой лавры. Хатунь, ее села и деревни жили как все государство в трудах и заботах, неся тяжести воинские в борьбе с Казанью и трудном ее покорении в 1552 г. и в походах победных на Астрахань в 1569 г.
Народ терпеливо принимает невзгоды и легко их переносит, когда уверен в справедливости власти. При Иване IV так и было до 1560 г., пока жива была его любимая первая жена Анастасия.
В 1552 г. Иван IV тяжко заболел; в эти страшные дни он еще раз увидел измену близких престолу бояр, родственников, лелеявших мысль о престоле… Двадцатидвухлетний Иван IV дал обет, лежа на смертном одре: если минует его смерть, посетить монастырь святого Кирилла Белозерского вместе с женою и сыном Дмитрием. Царь победил болезнь и, не слушая отговоры, отправился в монастырь в мае 1553 г. В Сергиевой лавре жил освобожденный от заключения Иваном IV Максим Грек. Он также не советовал ехать в столь дальний монастырь и предрек гибель царевича-младенца в пути: «Обеты неблагоразумные угодны ли Богу? Вездесущего не должно искать только в пустынях — весь мир исполнен Его…» Иван IV не испугался пророчества. Но возвращался из пустыни без младенца, он скончался в пути. Важнейшим же событием его «Кирилловского езда» была встреча в Песношском монастыре на Яхроме с бывшим коломенским епископом Вассианом, который за свое лукавство и жестокосердие лишился епископства. Будучи у края жизни, он был еще обуреваем мирскими страстями, питая жгучую ненависть к боярам. И на вопрос Ивана IV как лучше править государством, старец насоветовал ему: «Если хочешь быть истинным самодержцем, то не имей советников мудрее себя; ты должен учить, но не учиться; повелевать, а не слушаться, тогда будешь грозою для вельмож». Царь воспринял эти советы. Но не знал еще Иван IV, что, избегая мудрых, он впадает во власть хитрых, которые в угоду ему могут прикинуться и глупыми, но поведут его к своей цели.
Толчком послужила потеря горячо любимой подруги — жены, с ее уходом Иван IV лишился добродетели.
События, последовавшие за этим не могут не быть доказательством влияния не только черт характера царя на судьбу соплеменников, но даже мгновенных его настроений, их неустойчивость. И тут никакие законы не в силах противостоять страшному произволу самодержца российского, ограничение возможно лишь совестью, да страхом Божиим…
Москва цепенела в страхе. Казнили неповинных бояр, князей, воевод целыми семьями. Не щадили ни малолетних детей, ни старых. Доносы, наушничество, пьянство, разврат, шутовство заполнили, захлестнули Кремль. Безысходность повисла над каждой порядочной семьей, кровь, пытки, опала — их удел. Трон царский окружили тщеславные, кровожадные льстецы-эгоисты, корыстолюбцы: Алексей и сын его Федор Басмановы, Афанасий Вяземский, Малюта Скуратов-Бельский, Василий Грязной, готовые на все ради удовлетворения своего честолюбия и похоти. Изощренным пыткам подвергался каждый за неосторожное слово, за недоуменное выражение лица. В един миг, государство лишилось лучших государственных мужей, талантливых воевод, дипломатов, честнейших иереев…
Россия платила кровавую дань не чужеродной хищной орде, не хану крымскому, но тирану российскому…
Только нужды войны, да неотложные дела государственные сдерживали падение меча палаческого на головы жертв невинных. И в то же время, когда зимой 1565 г. Иван IV тайно уехал с семьей и приближенными вельможами из Москвы, народ устрашился безвластия больше, чем тиранства. Так что не может без царя Россия, не могла и не может до сих пор.
Прошло три месяца и «смилостивившийся» государь всенародно объявил (2 февраля 1565 г.) устав опричнины, повергший люд в ужас.
Ублажая свое непомерное честолюбие, Иван IV ломал устои русской жизни, усугубляя реформы новой волной казней, пыток, неприкрытых насилий, переселений. Россия, особенно ее центральная область, была отдана на поток опричникам. Их суд и расправа были коротки. Все беззакония творились от имени царя. Хатунь и все ее села и деревни стали опричными.
Опричнина положила начало смутного времени. Безвластие, лжевластие первого десятилетия XVII века было ее страшным завершением. Опричнина резала по живому: изменялось веками сложившееся межевание, а межевание — одно из главнейших и основных условий существования общества, т.к. не может быть ничего хуже для землепользователя, когда не определены твердо границы поземельного владения. Этот страшный клубок событий вынудил крестьян покидать родные места и искать убежища на свободных заокских землях. Страх перед собственной тиранией превысил опасность татарских разбоев. И побежали люди в «дикое украинное поле», где «воли и земли сколь хошь», бросая навеки родные места. За годы произвола вышло из Московского уезда более 20000 детей боярских и крестьян-земледельцев. Из 50000 десятин пахотной земли Московского уезда обрабатывалось только 30000 десятин; из них 11,5 тыс. десятин помещиками и вотчинниками и 18,5 тысяч десятин монастырями. Выбыло из хозяйственного оборота 20 тыс. десятин. Таким образом, служилые люди покинули 2/3 земель, сохранив за собой лишь 11,5 тыс. десятин.
Если безудержный террор царя лишил войско многих талантливейших воевод, то беззащитность перед опричниками и жестокость реформ расшатала устои основной силы войска — детей боярских и людей даточных.
Не могло не коснуться это бедствие и земель хатунских. Обезлюдели села, деревни, поселки, погосты. Угодья зарастали кустарником, лес наступал на бывшие пахотные земли… Но не теряла своего значения Хатунь как предполья, как последнего рубежа перед граничным берегом Оки.
Разрядная книга 1475-1605 гг. на стр. 262 сообщает: «… А в прибавку по вестям велел государь быти на Хотуне воеводам из опричнины князю Василию Ивановичу Барабашину да князю Дмитрию княж. Михайлову сыну Щербатому… да князю Василию Ивановичу Темнину, да Петру Васильевичу сыну Зайцеву…» Эти воеводы должны прибыть в Хатунь со своими полками и быть в резерве главных сил, находящихся на берегу Оки.
Мы не будем больше углубляться в деяния грозного царя, отметим лишь совпадение трагических событий субъективного характера с тяжелыми затяжными атмосферными аномалиями, выпавшими на XVI век: великие бури и грозы, дождливые лето и осень, лютые и мягкие и ранние зимы, возвраты холодов в начале лета; голодными были каждый второй год этого столетия при большом падеже скота. Зимы были так холодны, что реки и озера промерзали до дна и всякая живность в них погибала… Приложить ко всему этому постоянное рысканье крымских шаек по берегам Оки, а также моровые язвы и мы получим удручающую картину жизни наших, не так уж далеких предков.
Но невозможно обойти событий, произошедших в 1571-72 гг.. В Крыму уже много лет правил хан Давлет-Гирей, как и его предшественники, жестокий и коварный. Одержимый идеей возрождения Орды, он требовал у Москвы восстановления ханства Казанского и Астраханского под эгидой Крыма. За это он обещал «вечный мир». Москва тоже обещала пойти на уступки и всеми способами затягивала решение вопроса. Переговоры затянулись. Хан понял: словами дела не решить и, подталкиваемый турецким султаном, готовился к большому походу на Москву.
Гибель Москвы. Лето 1571 г.
Осенью 1570 г. сторожевые дозоры из Данкова и Путивля известили Москву о движении больших сил из Крыма на север. Московская рать в это время находилась на берегу Оки. Иван IV, с сыном дважды объехал войска в Коломне и Серпухове. Татары небольшими отрядами появлялись на правом берегу Оки и в бой не вступали. Царь, посчитав ошибочными предупреждения сторожевых атаманов, распустил большую часть войск на зимние месяцы.
Весной 1571 г. сам хан Девлет возглавил более чем стотысячное войско и вскоре был в пределах Российских. Его в пути встретили некоторые, изгнанные террором из отечества, дети боярские. Они, предав отчизну, поведали хану, что голод, моровая язва и непрестанные расправы и опалы в два года истребили большую часть Иванова войска, а остальные воюют в Ливонии, что путь на Москву открыт…
В это же время к Оке спешили занять, как обычно, свои места с полками воеводы: князья Бельский, Мстиславский, Воротынский, бояре Морозов, Шереметьев. Но опоздали они к Оке. Хан обошел их, подойдя к Серпухову другой дорогой, и перешел Оку. Иван IV с опричным войском находился в Серпухове. Увидев несметную силу татар, царь бежал в Коломну, оттуда в свою слободу Александровскую, а из слободы в Ярославль. Он решил, что воеводы хотят выдать его татарам. Москва осталась без войска. Воеводы наши поспешили к Москве, обогнав хана и, посчитав за лучшее встретить врага на ее улицах, вместо того, чтобы сразиться с татарами в открытом поле.
Подмосковные жители, проведав о татарах, запрудил улицы Москвы, везя скарб, скот. 24 мая, в праздник Вознесения, хан подошел к Москве и приказал зажечь предместья. Начались пожары, и в этот самый час налетел ураганный ветер… Огонь охватил всю Москву. Дома и здания, а их было более 41 тысячи, горели как свечки, под их огненными остовами гибли тысячи людей, всеобщая паника охватила город и войско… В три часа не стало Москвы: ни посадов, ни Китай-города, уцелел один Кремль. Погибло более 126000 граждан и воинов, не считая жен и младенцев и жителей сельских. Главный воевода князь Бельский задохнулся в своем погребе. Погибли 25 лондонских купцов…
Хан наблюдал гибель города и людей с Воробьевых гор, торжествуя даровую победу. Он не стал штурмовать сгоревший город, решив опустошить южные приокские земли, в том числе и Хатунскую волость, лежавшую на пути его огромной армии, часть которой направилась по известному Каширскому тракту, через Хатунь, Лапино, Каменище… к Сенькину броду. Не с пустыми руками вернулись крымчане домой. Более ста тысяч пленных вывели они из русских областей, разграбив и уничтожив все на своем пути. Царь Иван не пожелал ехать в Москву, вернулся в свое кровавое логово — Александровскую слободу, приказав расчистить Москву от гниющих трупов и развалин. Хоронить было некому, и только знатные люди предавались земле, прочих скидывали в Москву-реку. Трупы перегородили, запрудили реку, заражая воду и воздух, а колодцы пересохли. Москва-река вышла из берегов.
Этот полный разгром Москвы был как бы финалом всех предыдущих ужасов: голода, язвы, огня, меча, плена и тирании.
Только 15 июня Иван IV приблизился к Москве, где встретил посланца из Крыма. Хан грозил выжечь всю Русь, если Иван IV не вернет ему Казань и Астрахань… Иван IV согласился на эти условия. А вскоре началась очередная эпоха кровавого пира Ивана Грозного. Хан грозил найти царя Ивана зимой этого же 1571 г. Царь трусливо отбыл в далекий Новгород, где не закончился еще мор от язвы. Лишь в конце декабря 1571 г. Иван IV и весь его двор прибыл в Новгород. Через месяц вернулся в Москву, чтобы жениться в четвертый раз и без святительского благословения, но затем одумался и упросил епископат благословить этот брак нелегкой для гордого царя эпитимией.
1572 г. Битва на берегах р. Рожая и Лопасни
Страх перед ханом заставил Ивана IV просить вернуться в войска всех детей боярских. Срочно укрепить южные города Болхов, Орел, недавно основанные в степи. Разрушенному Серпухову и его волостям давалось освобождение от пошлин на 5 лет, в том числе Хатунской, как пострадавшей больше всех.
С приближением весны Иван IV вновь направился в сторону Новгорода, якобы для заключения мира или начала войны со Швецией, но главной причиной был страх повторения прошлогодней трагедии, не зря же он вывез на 450 возах казну из Москвы в Новгород, а также всех своих любимцев и юную супругу. Москву оставил князьям Юрию Токмакову и Тимофею Долгорукому. И в поле осталось войско. Полки стояли на Оке, ожидая опять появления Девлет-Гирея. Тут же была и личная семитысячная немецкая дружина царя.
Крымские же разбойники отдыхали от удачного похода 1571 г., не расседлывая коней, имея целью повторить по весне поход. Более 120000 конных воинов двинулись из Тавриды к землям русским, а с ними и янычары турецкие и многочисленный снаряд огненный (артиллерия)… Девлет-Гирей не сомневался в успехе. Не могла Русь всего за год оправиться от страшного разорения, не могла Москва восстать из пепла, не могла она возродить сто тысяч уведенных в рабство и душит ее еще язва….
Хан шел добить Ивана, отнять Казань и Астрахань, обложить Русь новым страшным оброком, сделать Московского князя своим стременным, шли за новым тысячным полоном, рухлядью. Лучшие мурзы-воеводы возглавляли его полки, ногайские царевичи и его собственные сыновья воодушевляли улусников, да этого и не требовалось — их средство существования — грабеж, захват полона. И, конечно, удержать втайне от Москвы начало похода из Крыма было немыслимо. И даже без вестей из «поля» русские рати с весны заняли позиции согласно указаний Разрядного приказа, как и из года в год. Так и на 1572 г. пять полков разместились на берегу, как сообщает нам «Разрядная книга 1475-1605 гг.» II том: «? В большом полку на Коломне бояре и воеводы князь Михайло Иванович Воротынский да Иван Меньшой Васильевич Шереметев; да в большом же полку воеводы у наряду — (пушек) князь Семен, князь Иванов сын Коркодинов да князь Захарей Сугорской, у города Гуляя( были они же.
— В полку правой руки в Торусе боярин и воеводы князь Микита Романович Адуевский (Одоевский) да Федор Васильевич Шереметев. И князь Микита Адуевский бил челом государю в отечестве («жалоба») на князя М.И. Воротынского.
— В передовом полку в Колуге воеводы князь Ондрей Петрович Хованский да окольничай князь Дмитрей Иванович Хворостинин.
— В сторожевом полку на Кашире-воеводы князь, Иван Петрович Шуйский, да окольничей Василей Иванович Умново Колычов.
И князь Иван Шуйский бил челом государю о местах(( на князь Микиту Адуевского, и государь велел челобитье ево записать; и челобитье ево записано.
— А в левой руке на Лопасне воеводы князь Ондрей Васильевич Репнин да князь Петр Иванович Хворостинин. И князь Ондрей бил челом государю о местах на князя Ондрея Ховансково.
И того же лета смотр был у государя ево государевым людям на Коломне апреля в 12 ж день боярам и дворяном 13 день и детям боярским 14 день дворовым и городовым конской и 15 день их даточным людям, хто что дал государю в полк людей. И после смотру велел государь итти в 16 день и стоять на берегу по местом:
— Большому полку в Серпухове
— А правой руке в Торусе
— Передовому полку в Колуге
— Сторожевому полку в Кошире
— Полку левой руки на Лопасне
А как по вестям были воеводы в сходе на берегу из украинных городов:
— В большой полк идет дружина из Дедилова с воеводой князь Ондрей Палецкой, из Данкова князь Юрьи Фаранебек с немцы.
— В правой руке сход из Орла воевода Василий Колычев.
— В передовом полку сход из Новосили воевода князь Михайло князь Юрьев сын Лыков.
— А к наряду велено голов прибавить князю Михаилу Воротынскому…»
Такова диспозиция русского войска по весне 1572 г. После смотра в апреле Иван IV отъехал в Новгород и оттуда прислал к воеводам и всей рати воззвание и денежное жалование. Это был обычный ежегодный развод полков, назначение воевод по полкам, прием челобитных, корректировка дислокации, переназначение воевод…
Смотр и разведение полков на боевые позиции велись спокойно — еще не было вестей из «поля» о движении «людей воинских» из Крыма.
Все огромные степные просторы за Окой до самого Перекопа и от Днепра до Волги находились под неусыпным наблюдением дозоров, сторожевых постов, расставленных таким образом, что и мышь не проскочит незамеченной. Несмотря на то, что к 1571 г. граница Московского государства сдвинулась за Оку, в степь, и появилась вторая линия городов ниже Тулы, Рязани, Калуги, Козельска: Алатырь, Темников, Кадома, Шацк, Ряжск, Даньков, Епифань, Пронск, Михайлов, Дедилов, Новосиль, Мценск, Орел, Новгород-Северский — все они невелики, более похожи на крепостцы с небольшим гарнизоном, могли служить пока лишь базой для широкой сети сторожевой службы. См. Карту «Защита Руси от Крыма».
Еще в январе, 1-го числа, 1571 г. Иван IV указал воеводе князю Михаилу Ивановичу Воротынскому опытнейшему и мудрому полководцу, уцелевшему пока в кровавом кошмаре казней, организовать, возглавив, дело станиц и всякие польские (полевые) службы. Воротынский приказал к 7.01.71 г. созвать в Москву со всех украинских (окраинных) городов детей боярских, станичных голов, сторожей, имеющих 10-15-летний опыт службы, с подменой их на время сборов и особенно с самых удаленных мест от Москвы. Съехалось около 2000 служилых. К 16.02.71 г. устав о службе в поле был разработан и представлен Ивану IV. Царь одобрил «Наказ» Воротынского и с апреля 1571 г. он начал вводиться в действие. Нападение в мае 1571 г. Девлет-Гирея не дало осуществить его до конца.
Но дело было сделано. Был разработан фактически первый воинский устав, структура которого послужит в будущем разработке уставов регулярной армии России.
Служба в поле выполняла не только разведывательно-сторожевую функцию и оповещения, но являлась суровой школой для молодых отроков — детей боярских (новиков). Здесь они быстро осваивали приемы владения конем, оружием, приобретали умение владеть обстановкой и собой, принимать смелые, но ответственные решения, четко и во время исполнять команду, поручения и приказы, снося часто холод, голод, непогоду, выполнять дальние объезды порученного рубежа, определять направление движения и численность неприятеля по оставленным всадниками следам (сакме). См. «защитные линии и сторожевая служба».
Но вернемся на берег Оки, где в ожидании вестей из «поля» затаились наши полки. Эстафета с вестями прибыла к главному воеводе под Серпухов 23 июля: «По Муравскому шляху идет множество людей воинских». Вести опередили татар, как и рассчитывал М. Воротынский, на три неполных дня. Но и они не могли дать ответ на вопрос: куда, к какому месту на Оке выведет хан свои полки — к Серпухову ли, к Сенькину ли броду или в какое иное место. Видимо поэтому князь М.И. Воротынский не стал изменять диспозицию своих полков, приказав лишь еще раз проверить и обновить «частики» на бродах. Частики — это островерхие колья, вбитые в дно реки, скрываемые водой — препятствия для переправы конницы; да на подходе к переправам укрепить ограды из плетней земляным валом.
Напряженное ожидание в бездействии томило воинов…Но спокоен был главный воевода князь М.И. Воротынский. Ему было не до томления. Огромная ответственность за судьбу столицы, Руси, жителей ее лишала его сна, заставляя перебирать в памяти не один десяток боевых схваток за долгую ратную службу и особенно оплошность прошлого года, когда главный воевода кн. Ив. Дм. Бельский, да его помощник кн. Мих. Яковл. Морозов вопреки мнению Воротынского решили, бросив охрану берега, увести полки к Москве и, опередив хана, занять оборону в городе. На этот раз в его власти, власти главнокомандующего исполнить давнюю мысль, родившуюся из анализа действия татар на протяжении вековой их хищнической тактики. Он знал их лучше, чем они сами и надеялся на успех. Промыслом Божьим сходились теперь в одно время в едином месте все те многочисленные условия, о которых он молил Бога и ожидал долгие годы.
26 июля в поздних сумерках в направлении к Сенькину броду устремился большой отряд татар. Как стало известно, утром в воскресенье 27 июля, это был Ногайский полк во главе с ханом Теребердеем. В ночь с 26-го на 27-е июля они, опрокинув небольшой заслон из 200 детей боярских, перешли Оку по Сенькину броду, разрушив плетни и «частики» и устремились на север к Москве. 28 июля этот отряд был под Москвой, оседлал все дороги, идущие от Москвы, но никаких действий не предпринял, ожидая подхода главных сил и указаний царя крымского Девлет-Гирея.
Того же 27 июля 1572 г. перед взором воинов большого полка показалось бесчисленное войско крымское…
Разрядная книга 1475-1605 гг. том II так описывает эти события 1572 года: «… Того же году июля в 23 день прииде крымский царь Девлет-Гирей на государствы Украины, а с ним дети ево, а с ними крымские и нагайские многие люди. И с украины крымский царь пришол к Оке реке к берегу июля в 27 день, а государевы бояре и воеводы за ним, царем, к Москве же не пошли.
А на Москве в ту пору оставлены были князь Юрьи Иванович Токмаков да князь Тимофей Долгорукой. И первое дело, т.е. сражение, было с крымским царем в субботу (26.07) сторожевому полку — князь Ивану Петровичу Шуйскому на Сенкине броду.
А на завтрее в неделю (воскресенье) 27.07 царь крымский Оку реку перелез, и было дело с ним правой руке — князь Миките Романовичу Адуевскому на реке Оке верх Нары. А большое дело (сражение) было боярам и воеводам с крымским царем в среду у Воскресенья на Молодех. И Божию милостию крымского царя Девлета Гирея и ширинских князей побили и Дивия мурзу взяли…
А как крымский царь приходил, и на Сенкине перевозе стояли по сю сторону Оки двести человек детей боярских. И Теребердей мурза с нагайскими татары пришол на Сенкин перевоз в ночи, и тех детей боярских разогнал и разгромил и плетни из подкопов выняли, да перешли на сю сторону реки Оки.
А бояре и воеводы в ту пору стояли от Серпухова три версты, а июля в 28 день, в понедельник, тот Теребердей мурза пришел под Москву и круг Москвы отнял все дороги, а не воевал ничего.
А крымский царь, в неделю 27 день из-за Оки к наряду пришол и стрелял по полкам государевых бояр и воевод. А государевы бояре и воеводы князь Михайло Ивановичь Воротынской с товарищи по татарским полкам ис пушек из гуляя города стрелять не велели. И тое ночи крымский царь на том же Сенкине перевозе перелез Оку со всеми своими полки. И на том месте оставил татар тысячи з две, а велел им противица, покамест он Оку реку перелезет. А боярам и воеводам пришла весть в понедельник (28.07) рано, что крымский царь перелез через Оку на сю сторону на московскую со всеми людьми».
Князь М.И. Воротынский ждал этого известия, и, понимая, что прямое противостояние русские воины не выдержат из-за значительного превосходства татар (в 3,5 раза), избрал единственно правильное решение: уничтожать противника по частям. И когда ему доложили об отделении от основных сил татар передового отряда (более 20 тыс. войнов) во главе с Терибердеем, перешедшим Оку на Сенькине броде, Воротынский возблагодарил Господа: услышана его молитва. Группка же детей боярских в 200 чел., от полка правой руки у брода была выставлена как приманка. Они постреляв, т.е. обозначив свое присутствие, скрылись в лесу. Теребердей, послав к хану сообщение, что переправа более не охраняема, устремился к Москве.
Не препятствовал М.И. Воротынский переправе через Оку и главным силам татар, не отвечая на обстрел татарами наших позиций из пушек. Русские полки оставались на прежних местах. Не наступил еще момент соединения их в единый кулак. Но были посланы нарочные в Каширу, Калугу, Тарусу, Лопасню к воеводам с приказом о сборе полков 28.07 к вечеру в районе деревень Глотаево, Митино …(север Х.в.). Князь Воротынский, как главнокомандующий понимал, что во встречном сражении его полки, в три раза уступающие татарским, будут смяты и уничтожены. Поэтому он послал только часть большого полка преследовать растянувшиеся порядки татар, что и было выполнено. Хан выслал на преследовавших русских 12 тыс. конников, т.е. очередную часть своих сил, которая была уничтожена «Гуляем». И далее Девлет-Гирей, будто руководимый мыслями Воротынского, продолжал посылать из своего стана отдельные полки по 12-20 тыс. всадников.
Когда же он понял неправильность своих действий, и решился на удар всеми оставшимися силами, но их было уже значительно меньше исходных, и главное утеряна инициатива, дух превосходства, свобода маневра, а без этих факторов татарское войско превращается в толпу, думая лишь о спасении в столь отдаленных от Крыма местах.
Князь М.И. Воротынский талантливо решил очень трудную задачу, не догадываясь, что преподносит урок оперативного искусства всем будущим полководцам. Им был выполнен весь набор боевых действий при подавляющей численности противника:
— членение сил врага,
— арьергардные бои,
— засады,
— окружение,
— использование рельефа местности,
— обход и охват основных сил врага,
— обманные действия,
— решительное преследование до полного уничтожения противника
Все эти приемы многократно использовались нашими командирами во всей нашей многовековой истории боевых действий.
Однако само это сражение на берегах речушек Рожая и Лопасни незаслуженно осталось в тени времени для военных теоретиков и исследователей, академий …
Но вернемся к летописным событиям:
«И товоже дни бояре и воеводы со всеми людьми пошли за царем. И передавова полку воеводы князь Ондрей Хованский, да князь Дмитрий Хворостинин пришли (догнали) на крымский сторожевой полк, а в сторожевом полку было два царевича. И учали дело делати (биться) у Воскресенья на Молодех и домчали крымских людей до царева полку (до ставки хана). И царевичи прибежали и зачали царю говориты, что к Москве итти не пошто: московские люди побили нас здесь, а на Москве у них не без людей же.
И царь крымский послал нагайских и крымских татар двенадцать тысечь и царевичи с татары передовой государев (наш) полк мчали до большово полку до гуляя города.
А как пробежали гуляй город вправо, и в те поры боярин князь М.И. Воротынский с товарищи велел стрелять по татарским полком изо всего наряду; и на том бою многих татар побили. И крымский царь от того убоялся, к Москве не пошел что государевы бояре и воеводы идут за ним; да перешел Пахру крымский царь семь верст, стал в болоте со всеми людьми.
А государевы бояре и воеводы пошли за царем и на другой день, во вторник (29.07) с крымскими людьми травилися (отдельные стычки), а съемново бою не было.
И крымский царь воротился из-за Пахры назад против государевых бояр и воевод, и июля в 30 день крымский царь сьшолся с государевыми бояре и воеводы в среду на Молодех у Воскресенья, от Москвы за полпята десять верст. И учали передовые люди травитись. А князь М.И. Воротынский в ту пору гуляй город поставили и большой полк за него уставили, а иные полки чуть дальше от гуляя стояли. И было в среду (30.07) дело великое. И Божиею милостью и государевым счастьем крымсково царя побили…
А в четверг, да в пятницу с крымскими людьми травились, а съемново бою не было. А в субботу царь крымский послал царевичей и нагайских тотар многие полки пеших и конных к гуляй городу выбивати Дивея мурзу (плененного нами). И тотаровя пришли к гуляю и изымались у города за стену руками, и тут многих тотар побили и руки пообсекли бесчисленно много.
А боярин князь Воротынский обошел с своим большим полком крымских людей долом, а пушкарям приказал всем из большово наряду ис пушек и всех пищалей стрелять по тотаром. И как выстрелили изо всего наряду, и князь М. Воротынский прилез на крымские полки сзади, а из гуляя города князь Хворостинин с немцы вышел. И на том деле убили царева сына, и многих мурз и татар живых поймали. И большого самого Дивия-Мурзу полонили. И того же дни 2 августа,… ночью сам царь побежал и Оку реку перелез, той же ночи. И воеводы наутрее узнали, что царь крымский побежал, и на тех остальных татар пошли всеми людьми и тех татар побили до Оки реки. Да на Оке же реке крымский царь оставил для обереганья татар две тысячи человек и тех татар тут побили человек с тысячу, а иные многие тотаровя перетонули, а иные ушли за Оку.
И бояре и воеводы князь М.И. Воротынский с товарищи пошли назад по старым местом в Серпухов, в Торусу, в Колугу, на Коломну, где стояли до государева приходу…»
Велика была радость народа русского, узнавшего о страшном разгроме воинства татарского на берегах Лопасни на землях Хатунских, от реки Рожая по реке Лопасне, до самой Оки земля густо покрылась трупами врагов. Не спасли их речки, не могли укрыть рощи и лесные чащобы, всюду настигало их возмездие. Били из пушек и ружей, но более секлись мечами, желая победить дерзостно, вложить в удар всю боль и ярость страданий и горя, которых всегда хватало на земле нашей.
И не с этого ли времени лесные урочища, где бились с врагом русские воины, лежащие на пути к Оке, получили не крестьянские имена, сохранившиеся до наших дней: южнее деревни Лапино — «СЕчи», восточнее деревни Толбино — «Полчиха». Эти названия с детства волновали душу, увлекая ее в таинственные глубины истории, напоминали о боевом прошлом наших предков, как и «звенящие курганы» по берегам р. Лопасни — свидетели тех же событий.
И еще одна радость пала на землю православную — отменил царь Иван опричнину. Опальная земщина опять получила название Россия. Опричнина отменена была только после того, как Иоанн убедился, что старый боярский царский двор был полностью разорен опричниной, уничтожен. Его заменил новый, угодный царю, где уже не было потомков древних княжеских родов близких по знатности самому царю. Страх перед боярами, дважды потрясший Иоанна, никогда не покидал его, распаляя ненависть к древним великокняжеским родам, а их было немало.
Велика ж была заслуга воеводы князя Михаила Ивановича Воротынского, прославившего воинство российское на века. Не обошел его Иван-царь наградами и последним своим вниманием — по доносу княжеского слуги жестоко пытаем был первый воевода государства. Сам царь подгребал угли к двум горящим деревам, к которым привязан был Воротынский… Жесток царь Иоанн и до крови ревнив к славе и власти безграничной, часто забывая, что он есть помазанник Божий.
И не продолжаем ли мы дело царя-изверга, вычеркивая из памяти народной, из истории России, спасавших ее героев? Добро творить никогда не поздно. Не воздать ли должное славному сыну отчизны на земле Хатунской, воздвигнув памятник полководцу князю М.И. Воротынскому, прославившему имя свое на земле Хатунской. Но пока мы, обнищавшие и впавшие в полосу нищеты всеобщей собираемся с мыслями, современники тех дней сложили памятник — духовный:
«А не сильная туча затучилася
А не сильные громы грянули:
Куда едет собака Крымский царь?
А ко сильному царству Московскому:
— А нынче мы поедем к каменной Москве,
А назад мы пойдем, Рязань возьмем».
А как будут они у реки-Оки
А тут станут они белы шатры расставляти.
Выходит тут Диви-мурзы сын Уланович и молвит:
«А еси, государь наш, сидети у нас во каменной Москве,
А сыну твоему во Володимере,
А племяннику твоему во Суздале,
А сродичу в Звенигороде.
А меня, государь, пожалуй Новым-городом:
У меня там лежит свет мой батюшка,
Диви-мурза сын Уланович».
Прокличет с Небес Господень глас:
«Ино еси собака Крымский царь!
То ли тебе царство не сведомо?
А еще есть на Москве семьдесят апостолов,
Опришнено трех святителей;
Еще есть на Москве православный царь!
Побежал еси, собака Крымский царь,
Не путем еси — не дорогою,
Не по знамени — не по черному.
(Из сокровищниц русского фольклора)
Но если бы можно было поражением врага восстановить то, что им было погублено. Только курганы-могильники наших ратников по берегам Лопасни, от реки Рожия до самой Оки, да людская память донесли до нас свидетельства о жестокости времен минувших.
Победа на берегах Лопасни, упоминаемая в диссертациях как «славная», мало что говорит о действительном ее значении и в отношениях с Крымом и с недоброжелательными соседями с севера и запада. Проигрыш в этом сражении означал бы совершенно иной путь истории России. И не потому что многодневная битва выбрала земли Х.в. для своего торжества, но и по многим причинам военно-исторического значения.
Победа князя Воротынского превосходящих сил крымских татар в 1572 г. и фактическое уничтожение всего войска Девлет-Гирея не означало окончания их набегов на наши области и города. Они продолжались ежегодно и непрерывно. И как они могли прекратиться, если разбой для крымчаков являлся средством существования.
Конечно, не было крупных сражений с участием многочисленных сил, но «укусы» украин русских мелкими летучими отрядами не утихали.
Только через 20 лет новый хан Крыма Кызы-Гирей мог снарядить 150-тысячную армию для похода на Москву. А Москва к этим дням так и не сумела достичь той численности жителей, что было до пожара, потопа и полона 1571 г.; тогда в ней проживало 180 тыс. человек, теперь же в 1591 г, — всего 30 тыс. Но забылись жертвы, утихли стенания, раздававшиеся по Руси при грозном царе. Затмили их яркие победы его, присоединившие к Московии Казанское, Астраханское и Сибирское ханства.
Глава Vi. Царь Федор Иоаннович и Борис Годунов
Шел 1591 год. Семь лет минуло, как похоронили грозного реформатора. Престол унаследовал его сын Федор. Фактически же правил Россией Борис Годунов — шурин царя Федора. И не видя соперников себе среди окружавших престол бояр, Годунов уверенно приближался к трону, отсчитывая годы, дни и часы слабого здоровьем Федора. Да слаб был телом, но велик духом. Прозрев в делах веры, в 1589 году впервые на Руси он преобразовал метрополию в патриаршество. А первым патриархом стал Иов. И одного лишь опасался Годунов — гнева народного за гибель младшего сына Ивана Грозного от седьмой жены — Дмитрия — последней веточки древа Рюриковичей… А ведь должен был быть царем старший сын Иван, убитый отцом. Но когда они все были живы, то всей семьей пришли к Василию Блаженному, юродивому во Христе; проститься с умирающим. Царь привел всех своих детей: Ивана, Федора, Анастасию. Просил Блаженного помолиться за них. И в этот момент Блаженный обратился к младшему сыну Федору, и громко сказал: «Нет, не старший Иван, а младший Федор примет царство».
Терпелив и незлопамятлив народ православный, если страсти его не подогреваются людьми жестокими, нечестными. А таковые всегда есть. Вот тогда и временные дали, эти щиты памяти, эти художники прошлого, не в силах будут сдержать взбунтовавшегося потока.
В тяжелой и кровавой борьбе за трон, но с величавым достоинством внешним — так устроил Годунов, — народ поднял его до шапки Мономаха в 1598 г.
Став царем, Б. Годунов искренне желал поднять разрушенное хозяйство страны. Последствия реформ и войн Ивана IV были страшны. На огромной территории распластанной лежала великая страна… Реформы подмяли и уничтожили тонкий (малочисленный) слой богатых людей — опору, становой хребет любого государства. Россия же всегда славилась бездонной казной, поглощавшей не только народные финансы, но и, казалось, саму жизнь. Казной, окруженной сонмом чиновников-бюрократов-взяточников, решавших судьбу земледельца, надолго, на века оказался скованным, обобранным труженик — землепашец российский. Начиная со времен Ивана Грозного росли долги его, переходя из года в год, из века в век… Но жить нужно было, и измышлял земледелец всякие уловки и обходы статей бездушных указов и распоряжений, иначе погибла бы Русь. Не до высоких материй культуры было ему, хлебопашцу. Проблема выживания прочно поселилась на Руси, прерываясь лишь на короткие благополучные всплески… Взгляните на перечень неурожайных годов по атмосферным аномалиям, на частые посещения Руси моровыми язвами и поветриями, на бесконечные впадения в наши области крымских татар и длительные изнурительные масштабные войны, на непрерывные реформы земельного переустройства и налоговые обложения и станет ясным, как сложно было выстоять, выжить землепашцу.
Но из века в век усилиями Великих князей, их дружин и всего народа Русь растекалась вширь, набирая раз от раза тысячи, десятки тысяч и сотни тысяч квадратных километров. Но только вширь, остальное сохранялось неизменным, если не считать непрерывно возрастающего уровня пошлин и налогов… От Ивана III до Ивана IV и в его правление площадь земель увеличилась более, чем в 10 раз, достигнув 5400000 км^2. И не ошибся старец Псковского Елизарова монастыря Филофей, объявив в послании к Ивану III, Москву третьим Римом: «…Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать…»
За счет увеличения площадей увеличилась и численность населения на 2 млн., достигнув 10 млн. человек при Иване Грозном.
В 1497 г Иван III выпустил «Судебник» — сборник законов. Этот судебник впервые покусился на «свободу» земледельца. Если до этого сам крестьянин, нанимавшийся на работу, определял время расчета и перехода к другому хозяину, то с 1497 г. срок перехода ограничивался «судебником» лишь двумя неделями, т.е. одной неделей до Юрьева дня (26 ноября ст. ст.) и одной неделей после. Кто не успел рассчитаться с хозяином, тот оставался у него до следующего Юрьева дня. Это позволяло хозяину, затянув расчет с нужным ему работником, оставить его еще на год и не на один… Была проложена тропка к жестокому крепостному праву. И «судебник» Ивана IV также подтвердил это же условие перехода крестьян, а затем в 80-х годах временно запретил переход крестьян введением особых «Заповедных лет» (Заповедь — это ограничение, запрет), или до особого распоряжения властей. В некоторых районах России запрещалась смена хозяина и в Юрьев день. Заповедные лета вводились Иваном IV с 1581 г. одновременно с переписью земельных угодий. Перепись нужна была для определения степени разорения народного хозяйства, как результат его реформаторской деятельности. При царе Федоре Заповедные лета были распространены на всю Россию (1592-93 гг.). Это совпало с окончанием записи крестьян в писцовые книги, которые велись с 1581 г. Эти книги и стали основанием закрепощения крестьян.
Только в 1601-1602 гг. в связи с голодом царь Б. Годунов разрешил частичный переход крестьян, а затем в 1607 г. царем В. Шуйским выход вновь был запрещен в самый разгар восстания Болотникова.
Соборное уложение 1649 г. окончательно и полностью отменило переход крестьян, объявив одновременно бессрочный сыск крестьян, увезенных феодалами друг у друга, а также и беглых. Такова краткая история судьбы русского крестьянства. Прошли столетия, но и поныне вопрос землепользования остается нерешенным.
Как нам известно, все села и приписанные к ним деревни, приселки, погосты Хатунской волости со времен Ивана Калиты принадлежали одной из ветвей великокняжеского рода, а именно ветви сына Калиты — Андрея. Это положение исключало их земли из числа подлежащих переписи на многие десятки лет. Кроме этого и монастырские земли, а они занимали значительную часть волости, также не попадали в писцовые записи великокняжеских писцов, как земли «старинные».
И только судебные или межевые документы середины XV в. начали приоткрывать состояние этих земель. К этому нужно добавить и тот факт, что Хатунская волость на протяжении веков несла все невзгоды приграничной зоны, земли которой подвергались непрерывному разорению и опустошению отрядами и армиями чужеплеменников. Это определяло, в отличие от северных областей государства, и уровень жизни местного населения и численность его, и нежелание феодалов соперничать между собой за эти земли. Опасные и ненадежные эти земли раздавались детям боярским по верстаниям. На эти земли первыми обрушивались не только разбойные отряды, но и поветрия и голод, отсюда в первую очередь уходили крестьяне в поисках лучших условий, здесь не водили коров, а лишь свиней, неугодных в пищу татарам…Такое положение с небольшими изменениями сохранялось почти до конца XVIII века, когда граница России продвинулась до самого Перекопа, а на татарских сакмах выросли города-крепости. См. карту «Засечная черта XVII в.»
Мы еще не раз вернемся к этому разделу касательно и Хатунской волости, но теперь продолжим прерванные боевые события на берегах Москвы-реки.
Нашествие хана Казы-Гирея (1591 год)
Тем летом,1591 года, Казы-Гирей, усыпляя бдительность Москвы уверениями в дружбе и братстве, предлагал шведам за золото вновь сокрушить устои Руси, повторить 1571 год. Этому способствовало сообщение шведского же посла в Крыму: «все московское войско втянуто в войну со Швецией».
По весне 1591 г. Москва направит ратных людей, как обычно, на берег Оки, не предполагая надвигающейся страшной опасности.
26 июня доскакали до Москвы казаки сторожевых дозоров: «степь сплошь покрыта крымскими конниками, они спешат ничего не воюют, идут прямо на Москву, не распыляя силы для грабежа и не останавливаясь…». По этим вестям все наличные силы, а главные находились в Новгороде и Пскове, были стянуты к Серпухову, командовал полками князь Мстиславский, опытный воин.
Москвичи спешно строили оборонительные сооружения за Москвой-рекой на лугах между Тульской и Калужской дорогами, в двух верстах от города. Строили из дерева легкие передвижные щиты и даже церковь св. Сергия как скинию, на колесах, где поставили икону Божией Матери, бывшую в битве с Дмитрием Донским. С пением молитв, с хоругвями и свечами москвичи ходили вокруг Москвы.
29 июня, оставив на Оке небольшой отряд, Мстиславский вывел полки из Серпухова. На берегах Лопасни они провели ночь среди высоких курганов-памятников победы 1572 г.
К вечеру 1-го июля наши полки расположились на берегу Москвы-реки против села Коломенского, а утром 2-го июля были разведены по укреплениям, что против Даниловского монастыря.
Хан перешел Оку под Тешиловым 3 июля, а ночевали татары на берегу Лопасни. Утром следующего дня его передовой отряд разметал небольшую группу наших воинов, попытавшихся помешать татарам переправиться через Пахру. На рассвете 4-го июля наши воины увидели густые ряды неприятеля, которые еще ночью заполнили луга прибрежные, что против села Коломенское. Этим же утром, скатившись с Поклонной горы, татары пошли на штурм наших порядков. Почти разом ударили наши пушки со всех монастырей и из Кремля. Во многих местах начались стычки, сшибки. Однако главные наши силы не выходили из укрытий до поры.
Сражение было широким, растянутым, а значит и нерешительным, чувствовалось — главные силы затаились, поджидая друг друга. Хан медлил, завороженно взирая на огромный город за рекой, окутанный пушечным дымом. Русские пушки из-за реки палили и день, и ночь, так приказал Борис Годунов. И пальба эта более походила на салют, что подтверждали русские пленники под пытками, утверждая: «Да, это салют в честь прибывающих из Новгорода и Пскова наших главных сил…».
Нерешительность хана объяснялась поиском правильного выхода из создающейся обстановки. А больше из-за нерешительности и страха… Было о чем задуматься Казы-Гирею за две тысячи верст от родного Бахчисарая. Еще утром он вожделенно смотрел на сверкающий золотыми крестами и куполами город, и уже в этот миг в глубине души его тонкой тающей льдинкой просквозило сомнение… И знал он: мнящий, да не победит, но все же рано утром послал часть сил в сражение. Послал в сомнении, видя, что русские обложили все мосты и подступы к ним, надеясь сохранить их для переправы идущей из Новгорода и Пскова многочисленной рати…
Весь день прошел в кровопролитных стычках, много крымских воинов было пленено. Над полем парил дух превосходства русских, хотя их численность сильно уступала противнику. 5-го июля ночью хан не стал дожидаться рассвета, бросил свой обоз и войско, бежал. Убегал, боясь погони. Только под Тулой нашим воинам удалось настичь задние его полки и уничтожить их.
В 1593 году был заложен Донской монастырь в честь иконы Божией Матери, названной Донской, на месте где стояла скиния. Велики же были царские награды воеводам и воинам за спасенную Москву.
А тогда, в 1591 году в Крым вернулась только 1/3 ханского войска. И уже в мае 1592 г. Калга Фети-Гирей разорил Рязанские, Каширские и Тульские села и деревни, очень много забрал в плен детей боярских и дворян, крестьян, не ожидавших нападения. Однако, за Оку идти не решился, видимо ему хватило добычи, схваченной на правобережье Оки.
Глава VII. Смутное время
6-го января (ст. ст.) 1598 года умер царь России Федор Иоаннович. Пресекая многоплодный долговременный корень царский. Начиная с великого князя Владимира (Киевского), ни один самодержец России не скончался бездетным. Борис Годунов, призвав бояр, повелел целовать крест и присягнуть царице Ирине (сестре Бориса Годунова). Однако прошло несколько дней и царица-вдова удалилась в Ново-Девичий монастырь и постриглась в монахини.
Россия пришла в глубокое уныние и страх, предчувствуя тяжелые времена… Но первые два года правления Бориса Годунова — 1598-1599 гг. оказались спокойными и удачными. Но предчувствие не обмануло. В первый же год нового XVII века возникла первая смута. Слухи о царевиче Дмитрии повергли в страх царя Бориса и он стал одержим подозрительностью. О скрытой жизни бояр он решил узнавать от их холопов. И первого же доносчика он знатно наградил у всех на виду. Это послужило сигналом к оклеветанию невинных людей. Россию в миг охватил смерч доносов от самых низов до самых верхов. Завертелись страшные колеса застенков, расправ, пыток, ссылок… И опять страх сковал Русь. Почва уходила из-под ног, терялся смысл жизни. Люди возненавидели царя Бориса. И будто окончательно довершая дела злонамеренные и сама природа отвернулась от России. Все лето 1601 года шли дожди великие по всей земле, не давая вызреть хлебам. Посеяли новый, но он сгнил в земле. На Успение, в конце августа, ударил сильный мороз… Весной посеяли заново с надеждой, но зерно погибло как и в прошлом году… Наступил голод. Люди умирали в таком множестве, как не гибли от моровых поветрий. Родители ели детей, дети — родителей, хозяева гостей… Голод привел холеру. И только урожай 1604 года прекратил страшное бедствие.
За голодом и мором следовал неотступно разбой. Разбой и насилия творились людьми, спасавшимися от голодной смерти. Главным образом, разбойные шайки состояли из холопий, выгнанных хозяевами из поместий, кого с отпускными, кого — так. И не найдя нигде пристанища, они сбивались в разбойные вооруженные шайки.
К этому же времени подоспел и слух о самозванце, приведший царя Бориса к ощущению неизбежной гибели всего рода Годуновых… Самозванец не походил на врага из Крыма, Литвы, Польши, Швеции. Этот страшный враг, обнажая душу царя Бориса, звал его на суд Божий. А кругом творилось невероятное. Сильнейшие бури валили кресты с церквей и верхи башен, у людей и животных рождались уроды, наблюдали на небе по две луны и по три солнца…
15 августа 1604 года Лжедмитрий начал поход к Москве. В октябре он вошел в области Московского государства. Многие города сдавались ему, как истинному царю православному. Московские воеводы и войско, превышающее численно войско Лжедмитрия в два с половиной раза сражались без воодушевления и не имело успехов, а часто терпели поражение. Не удалась попытка Годунова отравить самозванца подосланными монахами. И вдруг внезапная весть из Москвы о смерти Бориса Годунова 16 апреля 1605 года привела в полное замешательство русских воинов, как в стане Лжедмитрия, так и в нашем. Бояре и жители Москвы спокойно присягнули 16-летнему сыну Годунова Федору, что смыслом и разумом превосходил многих старцев.
Московское войско все больше одолевали шаткость и сомнение. Тогда сменили воевод главных, но это ничего не изменило… А один из них — воевода Басманов понимая, что никто не желает видеть Годуновых на троне, 7-го мая объявил войску, что истинный царь и есть Дмитрий.
Полки единодушно поддержали Басманова. Только немногие воины, да два воеводы бежали от войск в Москву.
Самозванец в это время был в Путивле. И по приказу Лжедмитрия московские полки направились к Орлу, куда шел и он сам. А молодой царь и Москва остались без воевод и войска.
3-го июля Самозванец был в Туле, куда Москва послала ему повинную.
Семья Годуновых была полностью уничтожена. Тело Бориса Годунова было изъято из Архангельского собора Кремля, переложено в простой гроб и вместе с женою и сыном погребены в Варсонофьевском монастыре на Сретенке. Лжедмитрий узнал о гибели Годуновых будучи в Серпухове. 20-го июля он торжественно въехал в Москву при звоне колоколов, встречаемый множеством народа. Самозванец возвел в патриархи рязанского архиепископа Игнатия, т.к. он первым признал, из духовенства, в Лжедмитрии царя.
Сознание народа находилось в смятении, раздвоилось. И как иначе, если одни и те же люди до этого утверждали, что схоронили умершего царевича Дмитрия, теперь признают его живым и истинным…
Смутное время как бы снимает с властей ответственность за судьбы граждан, за защиту их прав, имущества и самой жизни. Рушится народное хозяйство, мгновенно хиреет торговля, исчезают жизненно необходимые продукты и товары… Наступает время произвола по праву сильного… Народное терпение, превращаемое тяжестью невзгод в сухой порох, томится ожиданием искры на свою же беду…
Но цепь небывалых событий, приведших народ в недоумение, слухи одни страшнее других, незнание истинного смысла происходящего, поселили в душах людей растерянность и тревожное ожидание, беспокойство за судьбу детей, хозяйства, государства в целом, православия…
Только один князь Василий Шуйский громогласно заявил, что в Москву прибыл не царь, т.к. царевич Дмитрий погиб еще в 1591 году, а самозванец… За эту речь с лобного места князь был приговорен к смерти, но казнь, начатую было, отменили, заменив ссылкой.
Часто бывая в Думе, Лжедмитрий удивлялся незнанию и неумению думных дьяков решать жизненные вопросы, их тугодумию и косности речи…
Заговор бояр, В. Шуйского и Голицина против Лжедмитрия завершился успешно, но мало кто радовался этому успеху, видя каким обманным путем они, эти князья, рвавшиеся к власти, жестоко расправились с Лжедмитрием… 17 мая 1606 года. И уже 1-го июня Шуйский венчался на царство… Новый царь мал ростом, годами далеко за 50, скупой, некрасивый, любящий шепчущих ему на ухо доносы, сильно верил чародейству… Слишком, слишком много было врагов у Шуйского, желавших его смещения, но никто из жаждавших трона не мог открыто объявить себя претендентом.
Уж если сильного, решительного, дальновидного Бориса Годунова подрубил под корень Лжедмитрий, чем это не пример для нелюбезного, ненавистного Шуйского?
Просто нужен очередной самозванец. И о нем заговорила Москва, а затем и вся заокская земля.
Болотников под Кромами разбил царский отряд в 5000 человек полуторатысячами повстанцев. Заполыхала Русь со всех концов. Пламя сдерживаемого недовольства, гнева, уставшего от неурядиц народа, нашло выход. Губернии: Рязанская, Орловская, Калужская, Смоленская стали за Лжедмитрия. Им следовали Вятская, Пермская и Астраханская области. Болотников, переправившись через Оку, разграбил Коломну и дошел до Москвы, остановившись в селе Коломенском. Но лагерь повстанцев здесь, под Москвой, зашатался и рассыпался.
Рязанцы пошли на поклон за прощением к царю. Поддержала Шуйского и Тверь, подарив ему надежду на спасение… А тут и Болотников, потерпев поражение от Скопина-Шуйского у деревни Котлы, бежал в Серпухов с войском и далее в Калугу, где и закрепился, выдержав не один штурм московских воевод. И на востоке Руси успешно шла борьба с восставшими… Но в целом она не могла закончиться успешно, т.к. к Москве уже шел второй самозванец, войско которого возрастало день ото дня.
И терялся в догадках простой крестьянин: кто прав, кто виноват, да и не мог он, занятый бесконечной заботой о хлебе насущном, разбираться в запутанных событиях и в слухах о них, полагаясь на чужое мнение или игнорируя его. Особенно беспокойно жилось селам и деревням северо-западной части Хатунской волости, расположенной ближе к Московской дороге Серпухов — Москва. Здесь непрерывно двигались войска, катились обозы то к Москве, то в обратном направлении, разоряя все более придорожные села, превращая их в опустевшие, будто вымершие. И каждый год, из года в год полоса таких вымерших деревень расширялась, уходя вглубь волости, устремляясь на восток к Каширскому тракту.
Второй самозванец остался зимовать в Тушинском лагере под самой Москвой в 1607 году, устроив здесь вторую столицу!
Поляки Сапега и Лисовский с 30000 войска осадили Троицкую лавру, надеясь взять ее с хода. Однако монастырь выдержал штурмы. Зима 1608-1609 гг. измотала гарнизон монастыря голодом, болезнями, раздорами… Сапега и Лисовский действовали самостоятельно, без согласия Лжедмитрия, пользуясь слабостью и законного правителя — царя Василия Шуйского, и зависимого от поляков Лжедмитрия II. Когда власть или государство разделяется, ослабление их неизбежно.
Провинциальные города скопом принимали сторону самозванца, как бы освобождаясь от уз законной власти.
Однако Тушинский двор требовал больших денег и поляки самочинно стали рассылать по городам и весям от имени Лжедмитрия указы о беспощадных налогообложениях. И кто больше свирепствовал — иноплеменники-поляки или свои же православные в этой круговерти безнаказанности, разбоя, насилия и вседозволенности, определить трудно. Должности покупались и перекупались за деньги, что вело к непрерывной смене чиновников. К анархии политической и социальной присоединилась анархия церковная.
О разбое панов и казаков Лжедмитрию со всех сторон шли слезные жалобы о насилии, грабежах, пожогах: «Царю государю Дмитрию Ивановичу всея Руси челом бьют сироты твои государевы, бедные, ограбленные и погорелые крестьянишки. Погибли мы, разорены от твоих ратных людей, лошади, коровы и вся животина побрана, а мы сами жжены и мучены…»
Попытки Самозванца приказами остановить разрушение устоев Руси поляками и казаками успеха не имели. Поднимались города и села на борьбу со злом, уже не за того или другого царя, но за жизнь против убивающей душу неопределенности и беззакония…
Северные города успешно вели эту борьбу уже за Московское государство…Москва жила сурово, без дров, без хлеба, без денег при дороговизне непомерной, возраставшей изо дня в день…
Шуйский договорился со шведами о помощи в борьбе с поляками.
Шведы, соединившись с войском Скопина-Шуйского шли к Москве, громя поляков и казаков. И кто мог знать из народа все лабиринты политических, военных и экономических круговертей кремля. А король польский Сигизмунд, решившись посадить на московский престол своего сына, настроен был очень решительно… И уже в сентябре с войском он был под Смоленском. В посланиях городам и весям он представлял себя не как захватчика, но как спасителя России, гибнущей от власти людей не царственного рода, что он идет не кровь проливать, но спасать Русь и веру православную, хотя в Варшаве заявлял, что идет утверждать веру католическую на Руси.
Не верил Сигизмунду народ православный и в Тушине, в лагере Лжедмитрия, выступление короля восприняли как посягательство на их успехи. Тушинцы послали королю послание-просьбу покинуть пределы Московские и не мешать им. Самозванца поляки уже не признавали и он был вынужден тайно сбежать из Тушина один с другом своим в Калугу. Поляки-тушинцы вступили в соглашение со своим королем. И русские тушинцы вынуждены были присоединиться к ним.
Так судьбы народа русского, судьбу России решали чужестранцы по праву сильного и при молчаливом согласии наших бояр и дворян-перебежчиков.
Сложность и многообразие событий, их взаимное влияние и скоротечность, множество действующих главных и второстепенных лиц постепенно выявляли истинных героев смутного времени, этой потрясающей вакханалии на распластанной безвластием огромной стране.
Более восьми государств пытались выудить в мутной воде русской смуты свое сокровенное, тайное, тщательно маскируемое многословными заверениями о бескорыстии и искренности. Но время показывало истинную суть всех и каждого.
История Руси могла быть иной, если бы молодой талантливый полководец, племянник царя Шуйского — Скопин-Шуйский не пал жертвой заговора. Но велика его заслуга в освобождении от поляков северо-восточных областей Руси, в том числе и Сергиевой лавры.
А волны голода, поветрий, разрухи, смятения и неописуемого горя накатывались на православный народ, заставляя опять бежать с родных мест одних, унося в небытие других, не оставляя никого в покое. Особенно тяжко было приокским волостям, где непрерывно одни грозные события сменялись другими, еще более опасными. Здесь уже не один год оставшиеся крестьяне не выходили в страду на поле, здесь все было не единожды разграблено, съедено, уворовано, уведено в полон, продано в рабство…
Ненавистного царя Василия Шуйского бояре постригли в монахи, дав согласие променять его на польского королевича Владислава. Но к трону московскому тянулись и Лжедмитрий II и сам король польский Сигизмунд. Безвластие парализовало Россию. Однако в Москве были бояре, что не желали иметь на престоле московском ни поляков (отца и сына), ни вора — Лжедмитрия, но желали избрать кого-нибудь из своих знатных людей. Они имели в виду или князя Василия Голицина или четырнадцатилетнего Михаила Федоровича Романова, сына митрополита Филарета Никитича. Но гетман польский Жолкевский, стоявший с войском в Можайске требовал признания царем польского королевича Владислава. В составе войск этого пана было немало русских, уже присягнувших королевичу.
Лжедмитрий II в это время стоял под самой Москвой в Коломенском с войском, поддерживаемый простонародьем. Москве же вести борьбу с двумя претендентами, чуждыми вере и русскому духу было не под силу. Не было времени на выборы миром и нового царя из двух претендентов: Лжедмитрия и Владислава, тем более, что Лжедмитрий был страшен своими казаками и перебежавшими к нему думными боярами и дворянами. Поэтому московские бояре отдали предпочтение Владиславу.
Теперь Москву перетягивали друг у друга гетман Жолкевский и Лжедмитрий. Часть бояр, но особенно патриарх Гермоген противились любым иноверцам, спасая православие, опасаясь более Самозванца. И… в Москву пустили Жолкевского с войском — слуг короля, надеясь на защиту Жолкевского от Лжедмитрия. Шатание московских людей всех званий и степеней все более усиливалось. Но как символ русской непокорности полякам стоял Смоленск благодаря твердой воле митрополита Филарета, отца будущего царя Михаила.
Этот 1610 год для Москвы был особенно тяжел своим напряжением и противостояниями, обманами и изменами, угрозами и предательством. Обещанный Москве королевич Владислав не появлялся, удерживаемый отцом-королем, тайно умышлявшим о московском троне. Соперником ему был теперь Лжедмитрий, стоявший в Калуге. Безвластие губило Русь, ибо каждый город решал чью сторону ему принять. Так Новгород целовал крест Владиславу, Казань — Самозванцу, его же предпочла и Вятка, а вот Пермь не признавала никого из чужих, оставаясь твердой в православной вере.
Города в это время вели переписку, убеждая, доказывая друг другу правильность своего выбора и ошибочность других. Но переписка велась напрасно, т.к. Лжедмитрия уже не было в живых. Когда Лжедмитрий бежал от Жолкевского из-под Москвы в Калугу, от него перешел к Жолкевскому касимовский царек. А спустя некоторое время царек выпросил отпуск для поездки в Калугу на встречу и уговоры сына своего перейти к Жолкевскому. Здесь, в Калуге, по приказу Лжедмитрия царек был утоплен. Личная охрана Самозванца управлялась крещеным татарином, и вот он-то и отомстил за касимовского царька, заманив Лжедмитрия на охоту, убил его и сбежал в степь, опустошая все по дороге… А калужане вынуждены были целовать крест королевичу Владиславу. Так из борьбы за Москву выбыл один из претендентов, отпала опасность и для Москвы, утратило смысл дальнейшее продвижение Сигизмунда вглубь России и незачем ему больше было стоять под Смоленском, и вообще все вдруг ощутили никчемность, ненужность, оскорбительность присутствия иноплеменников, иноверцев в пределах Руси. Патриарх Гермоген потребовал вывода всех воинских людей из московских земель и принятия королевичем православия, в противном случае он нам не государь.
И опять началась переписка между городами, но теперь они не звали воздержаться, потерпеть или целовать крест кому-то, а ратовали за веру православную. Первыми подали голос города волостей смоленских, пострадавших тяжко от разора польского. Целование же креста королевичу не уберегло их от грабежей, насилий, полона и разорения… Они звали громче всех к объединению и на борьбу с чужеземцами. К ним присоединились москвичи.
Место царя на Москве заступил патриарх. Он призвал народ к восстанию исключив междоусобия, изолировав приверженцев поляков и литовцев… К мнению и воле патриарха Гермогена присоединялось все больше и больше городов, отметая всякие иные решения и домыслы.
Три человека во время страшного бедствия, затянувшегося на годы, были утешением и надеждой скорбных людей: патриарх Гермоген, смоленский архиепископ Сергий и воевода Шеин. Города начали формировать вооруженные отряды и направлять их к Москве после слезных молебнов о спасении православия и Руси. Первым был отряд из Ярославля. Встали Новгород, Пермь…
Поднялась вся Русь… Нижний Новгород подарил ей Кузьму Минина, ему откликнулся Дмитрий Пожарский… Москву освободили от поляков, но Русь осталась обкусанной поляками и шведами, потеряв Черниговские, Смоленские, Новгородские и северные земли, лишилась всего побережья Финского залива и 29 городов, среди которых опять Смоленск, Порхов, Ладога, Орешек, Старая Русса и др. Такова плата за своеволие автократии. Да к тому же Россия уплатила по заключению мира с Польшей в 1617 г. и со Швецией в 1618 г. по 20000 рублей.
Обмен пленными с Польшей вернул домой отца государя — Филарета, который и был возведен в сан патриарха в скором времени. Умер Гермоген, истязаемый поляками.
ЧАСТЬ II.
Глава I. Царь Михаил Федорович Романов
21 февраля 1613 г. Михаил Федорович Романов был избран земским съездом царем России.
Но что мог шестнадцатилетний царь, получив пустую казну и разоренное государство? Уже второй царь избирался на трон, а не наследовал его (до этого — Борис), т.е. соборное избрание царя как бы заменяло наследование по завещанию. Но мало что изменилось за кремлевскими стенами — там вершили все те же бояре и ближние родичи государя.
Да, смутное время сорвало Россию с вековых устоев, обычаев, традиций. Народ потерял прежнюю покорность и терпение, стал кричать, о чем раньше и мыслить не смел: о тяготах, о злоупотреблениях властей и это при царях, которые менее всего своими личными качествами давали повод для этого.
Прежнее сломано, новое — не известно. Путь к нему неясен и нет никакой ни в чем уверенности. Лишь одна Вера, — Православная, пока, стоит незыблемо, давая Свет и Надежду люду христианскому… среди разоренных сел и городов, среди сожженных и разбитых изб, в которых до 1615 г. было полно не захороненных трупов.
И кто мог вернуть разбежавшихся людей, когда их взаимоотношения так перепутало время, затуманив разум… Так превратились деревни в пустоши, а уцелевшие крестьяне — в бобылей, т.е. в крестьян, возделывающих незначительный клочок земли лишь для собственного пропитания. Что говорить о крестьянах, если служилый класс (воинские люди) — дворяне и дети боярские бросали свои вотчины-поместья и бежали к казакам, шли в кабальные холопы, в монастырские служки или опускались до кабаков, а ведь их боевая способность была в прямой зависимости от доходов их имений. Доходов же не могло быть при бобыльском ведении хозяйства, хотя на двух крестьян приходилось 120 десятин земли и более.
Власти, пытаясь в первую очередь поднять на ноги служилый люд, накладывали непомерные налоги на оставшихся земледельцев. Последние же сокращали обрабатываемые угодья, дабы избежать страшных налогов. Так замкнулся круг безысходности. Выход искали в опыте предыдущих династий и она, власть, стала взирать на государство, как свою вотчину… управляя ею по подсказкам родственников и нечестных советников. Старые методы не учитывали глубоких изменений народа, что приводило к неповиновению и бунтам. Такого размаха и количества бунтов не знала вся предыдущая история.
А когда царь Михаил обязался не казнить вельмож смертью ни за какое их преступление — это был негласный закон, взметнувший должностные преступления на небывалую высоту, возведя их в норму русской жизни. Начатое это омерзительное явление укоренялось и расцветало уже само собой и никакая форма государственности и строгость указов и законов не в состоянии были залатать эту бездонную пропасть. Как ярко и в худших видах демонстрирует наше время это древнее «завоевание» Руси.
Но вернемся в первую треть XVII века и не вообще, а в нашу Х.в. И в 1627 г. большинство сел и деревень Х.в. оставалось или пустошами или обозначалось двумя, тремя домами, в которых едва теплилась жизнь. Даже далеко неполный перечень хозяев деревень Х.в. и их пробелы по годам, дают все же представление о небывалом до сего времени явлении «бегство хозяев», развале и падении слоя служилых людей, т.е. погибель опоры государственной — войска! Страна без войска — дом без окон и дверей…
Но обратимся к упомянутому перечню «Владельцев деревень Х.в.»
Число людей на 100 дворов в среднем приходилось: в 1625 г. — 139 чел.; в 1646 г. — 273 чел.; 1677 г. — 296 чел. (только мужчин).
Видимо поэтому считалось допустимым венчание в это время — 15 лет для жениха и 12 лет для невесты.
Владельцы деревень Хатунской волости в период 1627-85 гг.
| наименование села, деревни | год | Ф.И.О. владельца |
|---|---|---|
| 1. Антипино (пустошь) | 1627 | Бараньчев К.М. |
| 1629 | Ящерицин | |
| Ушаков | ||
| Прокофьев | ||
| 1685 | Лячин А.И. | |
| Собакин | ||
| Синявин | ||
| Челищев | ||
| кн. Буйносов-Ростовский | ||
| Бунаков Петр | ||
| Ливов Иван | ||
| Бутурлин И.Ф. | ||
| Борятинский Юрий | ||
| Козлов | ||
| Измайловы Андрей и Артемий | ||
| 2. Лапино (пустошь) | Бечичев А.И. | |
| Нарышкин Ф.И. | ||
| Иосаф — архимандрид Высоцкого Серпуховского монастыря | ||
| Лячин А.И. | ||
| Мартын (поп) | ||
| Воробьин Владимир | ||
| кн. Голицин Андрей | ||
| кн. Голицин Иван Андреевич | ||
| Бутков Степан | ||
| Кофтырев Яков Григорьевич | ||
| Измайловы Андрей и Артемий | ||
| Дуров Роман Федорович | ||
| 3. Мышинское (пустошь) | Бутурлина Анна Ивановна | |
| Гаврилова Марья Леонтьевна | ||
| Волконский Василий Григорьевич | ||
| Кологривов Алексей | ||
| Воронин Лука Васильевич | ||
| Карбышев Алексей | ||
| 4. Починки Марьино тож (пустошь) | 1627 | Шашин А.И. |
| 1685 | Буйносов-Ростовский | |
| Бунаков Петр | ||
| Ливов Иван | ||
| Синявин Г.Ф. | ||
| Давыдовы Иван и Назар Андреевичи | ||
| Борисов Никита Харитонович | ||
| 5. Семеновское (пустошь) | кн. Звенигородский Семен | |
| 1685 | Воробьин Владимир | |
| кн. Коркодинов Гавриил | ||
| Козловские Василий и Федор Андреевичи | ||
| Киреевские Алексей, Никита и Немир | ||
| Кологривов | ||
| Колтовский Иван | ||
| Кокошкин | ||
| Кофтырев Яков Григорьевич | ||
| 6. Ананьино (пустошь) | 1627 | кн. Буйносов-Ростовский Петр |
| Бунаков Петр Андреевич | ||
| Головин Михаил Петрович | ||
| Дворянинов Борис | ||
| Девятов Яков | ||
| Змеев Венедикт | ||
| Корчемин | ||
| Бутурлин Борис Васильевич | ||
| Быкасов Юрий Тимофеевич | ||
| Бобынин Алексей Иванович | ||
| 7. Соколово | кн. Волынский Федул Федорович | |
| кн. Долгоруков Иван Михайлович | ||
| Деев Федор | ||
| 1685 | Бутурлин Иван Федорович | |
| Борятинский Юрий Никитович | ||
| Дмитриева Ф. | ||
| Колтавские Анна, Мария, Анастасия | ||
| Глебов Богдан Давыдович | ||
| Глебов Федор Богданович (отец, ему наследовал сын) |
И т.д.
Не спешите перевернуть страницу с именами хозяев земель нашего края. У внимательного читателя обязательно возникнет вопрос: почему они так часто сменяли друг друга; в чем причина этого стремительного потока воинов за какие-то 58 лет? А причина одна — они служилые, и им свойственна частая перемена мест службы, а также — гибель в бою, пленение, смерть от ран и увечий. Говорит эта таблица и о четком учете воинов, и о своевременном проведении ежегодных верстаний.
И часто в те времена наш предок воин-крестьянин в мгновение ока оставлял соху и мчался галопом на взмыленной пахотой лошади к сборному пункту, вооруженный личным оружием.
Лишь к концу третьего десятилетия XVII в. появятся первые признаки возрождения Х.в. — робкие, едва заметные.
В архивах не удалось восстановить событий, происходивших в период 1629-1685 гг. в Х.в. кроме переписи 1646 г. Можно лишь предположить, что после 1629 г. смена хозяев была более частой и скоротечной, что и подтверждают последующие переписи земель после 1685 года. Из таблицы видно, что некоторым помещикам выделялась не одна деревня или село, а сразу несколько (Буйносов-Ростовский, Бунаков и др.). Большинство сел и деревень часто покидались хозяевами, но были такие, где за все тревожное время смены помещиков не происходило (с. Дубешня, дер. Гридюкино), видимо в таких деревнях каким-то чудом сохранившиеся крестьяне не прекращали трудиться на земле, чем и удерживали хозяев, но, возможно, были и иные причины. Запустение и убожество Х.в. оставались и в 1646 г. Это подтверждают печальные цифры числа людей в волости и число домов, их соотношение: на 562 двора приходилось только 939 человек мужского пола работников, считая от трехлетнего возраста, т.е. по 1,8 человека на двор. Поэтому и не радовали детей боярских и дворян села и деревни Х.в.
А теперь совсем немного о селе Турове. Оно находилось на самом краю волости и на короткий срок входило в число сел Х. В, более тянуло к Кашире, а не к Серпухову, и совсем отошло от Х.в. когда было определено во владение хозяину. И уже в 1578-79 гг. и принадлежало также служилому человеку, фамилия его не известна, а вот в 1629 г. оно, поделенное надвое, принадлежало двум хозяевам: Сергею Алексееву сыну Бохину и Никите Дмитриеву сыну Киреевскому.
Бохины жили и в деревне Торбеево, но они не имели никакой связи с Туровскими. Это сообщил автору В.Н. Чичерин, по деду своему тоже Бохин. Его прадед Егор Бохин имел в д. Торбеево большой красивый трактир, был богат. Сын его Егор Егорович (1875 г. рождения) высок ростом, строен, красив собой, служил в личной охране царя Николая II. Был замечен царем, приближен, снимал пробу с подаваемой царю пищи. Он не один раз приезжал в д. Торбеево в царской карете, вызывая восторг и изумление округи. Как сложилась судьба его в 1918 г. — неизвестно. Родные предполагают, что он разделил участь верного царю окружения.
В 1646 г. село, также разделенное пополам, имело владельцами Бохиных и Хрущевых; в селе в это время было 13 дворов крестьянских и 16 дворов бобыльских. Хатунская же администрация, считая с. Турово своим, часто вступала в тяжбы, доходя до взаимных жалоб в Дворцовую контору, до скандалов и потасовок. Хотя уложение 1649 г. гласит: «… кто испортит на земле государевой или частных лиц писцовую межу, выкинет столбы, вырубит грани, заровняет ямы или перепашет землю и в том будет уличен, тот наказывается на спорных межах нещадно кнутом и вкладывается в тюрьму на неделю. В пользу истца с него взыскивается 5 рублей за каждую грань, а межи, грани, ямы возобновляются по-прежнему».
Так же жестоко наказывается принародно и межевщик, уличенный в неправедном межевании и посылается новый чиновник проводить межевание.
При царе Михаиле Федоровиче (1613-1645) были составлены писцовые книги по всему государству они и определяли пограничные межи. Такого межевания между Х.в. и Туровскими угодьями не проводилось, почему и возникали часто недоразумения.
Раскроем переписную книгу Х.в. за 1646 г. и прочтем:
«Волость Хатунская», а в ней государевы дворцовые села и деревни.
1. Село Хатунь на речке Лопасне стоит приходом на трое, а в нем первая церковь во имя Рождества Пречистая Богородицы деревянна клецки у, церкви двор попа стоит пуст, двор пономарев, конюшенный двор, двор прикащика, да крестьянских — 30 дворов.
И в селе Хатуни третьяго приходу, что на старом городище, церковь Воскресения Христа Бога нашего, двор попа Микиты Семенова, двор попа Минея Григорьева, двор пономаря Мосейко Григорьева с братьями Васька, Евсютка, двор проскурницы Ольги Ивановой, двор бобыля Ивашки Назарова с сыном Ивашкой. Да к тому ж селу Хатуни Рождественскому приходу:
2. дер. Грызлово на реке Лопасне, а в ней крестьянских дворов — 11
3. дер. Бекетова на реке Лопасне, а в ней крестьянских дворов — 8
4. дер. Толбина, а в ней дворов крестьянских — 12
5. дер. Брудая (по оврагу восточнее д. Антипино; в наст. время нет и следов в XIX в. хозяин проиграл в карты), а в ней дворов крестьянских — 7
6. дер. Кубасова на реке Лопасне
7. дер. Прудна на колодце, а в ней дворов крестьянских — 15
8. дер. Залуги на р. Лужке, а в ней дворов крестьянских — 6
9. село Ивановское на р. Сосенке, а в ней церковь Рождества Иоанна Предтечи, двор попа Ерофея Иванова, двор просвирницы Офимоцы с сыном Ефимкою Ивановым, двор пономаря Афонки Иванова с зятем Микиткою Дементьевым да с детьми Сенькою, да крестьян — 12 дворов
10. дер. Востриково — в ней крестьянских дворов — 4
11. деревня, что была сельцо Торбеево на р. Заполенке, а в ней крестьянских дворов — 20
12. дер. Заварыкино, а в ней дворов крестьянских — 6
13. дер. Протасова на р. Сосенке — 7 дворов
14. дер. Калянина на р. Заполенке — 12 дворов
15. дер. Гридкова — 6 дворов
16. дер. Конищева на р. Заполенке — 7 дворов
Хатунской волости Михайловского стану другой трети:
17. Село Михайловское на речке на Раменке, а в нем церковь Архистратига Михаила, двор попа Ивана Андреева, да 9 дворов крестьян
18. дер. Шелкова на р. Лопасне — 4 двора.
19. дер. Привалово, а в ней дворов — 8
20. дер. Дурова, а в ней дворов — 11
21. дер. Петрищева, а в ней дворов — 7
22. дер. Мокеево на р. Сосенке, а в ней 7 дворов
23. дер. Ольховка — 17 дворов
24. дер. Назарово — 9 дворов
25. дер. Усад на р. Каширке — 6 дворов
26. дер. Розинькова — 6 дворов
27. дер. Лапино на р. Лопасне, а в ней крестьяне Мартынко Лукьянов с сыном Степкой — 7лет…, всего 10 дворов
28. дер. Антипино у р. Лопасня, в ней — 5 дворов
39. село Каменищо на р. Сушке, а в нем церковь Рождества Христова стоит без пения, да крестьян — 7 дв., в них 12 человек муж. полу
30. дер. Барыбино на р. Лопасне — 8 дв. — 12 чел. да с той же деревни бежал Ивашко Сидоров прозвище Хомяк, живет в Каширском уезде в Троицкой деревни Ступино (уже в те годы трудно было спрятаться от сыска).
31. село Вдовино на р. Меремежке — 12 дворов крестьян, в них 15 человек, двор попа Парфена Сидорова, да двор церковного бобыля Спирки Наумова
32. дер. Семеновская на р. Лопасне — 15 дворов — 24 чел. (от 3-х лет)
33. приселок Покровский, а в нем церковь Покрова Пречистой Богородицы, двор попа Василия Богданова, да крестьяне, писаные в дер. Канищево
34. дер. Агарино на Лопасне — дворов 9 — 15 душ крестьян
35 село Кузьмино на р. Каширке, в нем церковь Козьмы и Дамиана, двор попа Михаила Федорова, да крестьянских 11 дворов, в них 15 человек
36. дер. Тиняково на Лопасне — 7 дворов, 15 человек
37. село Марьинское, Починок тож на Лопасне в нем церковь Архистратига Михаила, двор попа Ивана Кондратьева, да 10 дв. крестьян — 18 чел.
38. дер. Сьянова на колодезе, на р. Бественке, в ней 12 дв. — 27 человек (крестьяне: Алешка Игнатов — стар з детьми Кондраткой да Миколкой).
Хатунской же волости треть и трети села Михайловского стану.
39. Село Горки на р. Лопасне, в нем церковь Рождества Пречистая Богородицы, поп Родион Семенов, да 14 дворов крестьян 15 человек
40. Село Талеж на р. Талеже, в нем церковь Великого князя Владимира киевского, двор попа Осипа Степанова, двор вдового попа Федора Мелентьева, 15 дв. крестьян, в них 17 человек
41. Село Онаньино на р. Дубеченке, в нем церковь Архангела Михаила, двор попа Харлампия, да 8 дворов крестьян, в них — 14 человек
42. дер Чиркова — 7 дворов — 14 человек.
Хатунской волости Мышенского стану
43. Село Мышкино на р. Меримежке, а в нем церковь Покрова Пречистыя Богородицы, двор попа Родмира Иванова, да 19 дв. Крест., — 29 чел.
44. дер. Колычева на р. Колычевке — 9 дворов, 12 человек
45. дер. Глатаева на вершинке р. Раменки — 7 дв., 12 человек
46. дер. Кочевина — 8 дворов, 10 человек
47. дер. Заволепитева на Лопасне — 8 дв., 14 человек
48. дер. Соморокова — 6 дворов, 12 человек
49. дер. Митинская на р. Раменке — 5 дворов, 8 человек
50. дер. Коростьково на р. Раменки — 5 дв., 8 человек
51. село Бовыкино, что на Дебле на р. Лопасне, а в нем церковь Преображения Господа Бога нашего, двор попа Ивана Григорьева; да 17 дворов крестьянских, в них 26 человек
52. дер. Голыгина на р. Родинке — 11 дворов — 20 человек
52. дер. Пешкова на р. Выбзденке — 3 двора — 3 человека
54. дер. Мартюхина — 3 двора — 5 человек.
Хатунской же волости деревни
55. Погост на реке Люторице, а на погосте церковь Егория Страстотерпца, двор попа Андрея Поликарпова, двор дьячка Гаврилы Степанова
56. дер. Люторецкая на р. Люторице — 7дв. — 12 человек
57. дер. Солнышкова на р. Лопасне ?8 дв. — 12 чел., один двор пуст
58. дер. Телятское на р. Люторице — 3 дв. — 5 человек
59. дер. Воронова на р. Люторице — 4 дв. — 5 чел.
60. дер. Гридюкина — 11 дв., 15 чел.
61. Села ж Хатуни приходской церкви Николая Чудотворца вотчинная церковная деревенька:
Попова — на врашке близ р. Лопасни — 4 дв., — 9 человек.
Да по скаске Х.в. старосты Микитки Чагина с товарищи, что Х.в. беглые крестьяне бежали до приходу крымских татар из дер. Лапиной, Брудой, Антипиной, сельца Торбеево — по одному человеку в Коломенский уезд, один в Московский уезд, обо всех их даны точные сведения (Ф.И. О.), где и в каком доме (указаны Ф.И.О. хозяина).
И всего в Х.в 12 сел, да приселок, да погост, да 47 деревень, а в них двор государев, конюшонный двор, двор прикащиков, таможенный, 50 дворов поповских…, да 518 дворов крестьянских, а людей в них 887 чел., да 44 двора бобылей и безпашенных, а людей в них 72 человека, да 3 вдовы, а всего дворов крестьянских и бобыльских — 562, а людей в них з братьями и детьми и племянниками и захребетниками 939 чел., да три вдовы».
Помимо сел и деревень мирских в Х.в находилось немало земель монастырских. Более 35 деревень и сел со всеми угодьями принадлежало святым обителям. Тяжелые времена не обошли и эти земли, но все же их относительная замкнутость духовной и хозяйственной жизни позволяли им с меньшими потерями переносить смутное время.
Монастыри поддерживали не только себя, но и окружающие их деревни и многочисленных алчущих и страждущих, сохраняя и поддерживая этим будущее России.
Если открыть Переписную книгу дворов и людей в Х.в. за 1627 год, то увидим в каком состоянии находились монастырские земли, деревни, села.
— Вотчина Живоначальной Троицы Сергиева монастыря:
Село Дубечня на реке Дубешня, притоке реки Лопасни на ключе, в нем церковь Николая Чудотворца деревянной клецки. И церковь и святые книги — все приходских людей. А у церкви поп Прокофий, двор пономарев — пуст, да в том дворе живет монастырский дворник Микита Андреев. Да крестьян: Демка Иванов з братом Ивашкой, Афонька Фирсов, Семка Леонтьев, Афанасий Васильев, Игнатка Сафонов и еще 8 мужиков. Пашни паханные середней земли — осьмина с четвериком, да наездом 25 четей, да перелогом и лесом поросло 244 чети с полуосьминою, сена 200 копен, лесу непашенного 6 десятин.
Деревня Митино на реке Лопасне. А в ней крестьян 5 человек. Пашни паханные срединной земли полосьмины да наездом пахано 10 четей, да перелогом и лесом поросло 5 десятин без полуосьмины в поле, а в дву потомуж, сена 25 копен.
Пустошь, что была деревня Першино на пруду. Пашни перелогом и лесом поросло срединной земли 19 четвертей, а в дву потомуж, сена 7 копен, лесу непашенного 2 десятины.
Пустошь, что было деревнею Стрельня на пруде. Пашни перелогом и лесом поросло 14 четей, а в дву потомуж срединной земли, сена 8 копен.
Пустошь, что была деревнею Дребизгино Старое на пруде пашни перелогом и лесом поросло срединной земли 40 четвертей в поле, а в дву потомуж, по оврагам и промеж лесу сена 16 копен, лесу 3 десятины.
Да еще три пустоши, а в них двор монастырский, два двора детенышей да 13 дворов крестьян, а людей из них 17 человек, да три двора бобылей, а людей в них тож, пашни паханные — четь без четверика наездом! (этого-то хлеба на 17 мужиков не считая женщин и детей, хватит ли? А каково их здоровье и общее состояние?). Перелогом и лесом поросло 306 десятин, а всего всех земель 403 чети с осьминою в поле, а в дву потомуж, сена 250 копен, лесу непашенного 11 десятин.
— Давыдовой пустыни принадлежали: дер. Баранцево на р. Лопасне. Пашни пахано середней земли четь без четверика. Перелогом и лесом поросло 134 чети в поле, а в дву потомуж. Сена 125 копен. Под деревней на Лопасне мельница, а в ней два колеса немецкие. Держит мельницу села Левчищива крестьянин Данилко Олферов. А в Баранцеве крестьяне: Офремка Полуехтов, Демко Игнатьев, Агафон Дорофеев, Кирил Марков, Иван Кузмин и др. А на монастыре — церковь Вознесения Христова, да придел Николы Чудотворца с трапезною деревянной клецки — строение монастырское и приходских людей, да церковь каменная Вознесенья Христова, да Успенья Причистыя Богородицы почата была делать блаженные памяти при царе Иване Васильевиче да несвершена, а строение было государево. Да на монастыре келья игуменская, да три кельи братские, да хлебня, да поварня братския, да двор конюшенный и около конюшенного двора — роща 15 десятин и роща кругом. А под монастырем монастырской пашни наездом пахано 50 четей, да перелогом и лесом поросло 110 четей, сена по реке Лопасне — 300 копен.
Село Левчищево на реке Родинке, а в нем церковь Преображения Христова деревяной клецки. Строение монастырское и приходных людей, да церковь Святые Мученицы Параскевы стоит без пения, ветхая, а у церкви поп Прохор Клементьев, да с ним дьякон Захарий Ефремов двор подъячий Ивана Дьяконова, двор пономаря Микифора Григорьева, проскурница, да крестьянских 8 дворов. Пашни пахано 35 четей, да перелогом и лесом поросло 64 чети, сена 50 копен, лесу пашенного 6 десятин.
Дер. Пронино на р. Родинке, а в ней крестьян трое: Микитин, Дотов, бобыль Гришка Оврамов.
Паханной середней земли — четверик, да наездом 6 четей, перелогом и лесом поросло 6 десятин, сена 17 копен.
Дер. Еськино на пруде, в ней крестьян 6 дворов. Паханной земли полосьмины, да наездом пахано 15 четей, перелогом и лесом поросло 120 четей в поле, а в дву потомуж лесу непашенного 10 десятин.
Дер. Пикалово на враге, а в ней четыре двора крестьянских. Паханные земли середние полосьмины, да наездом пахана четь. Перелогом и лесом поросло — 6 десятин, сена 17 копен.
Дер. Дьяково на р. Безумна, в ней 9 крестьянских дворов. Пашенной земли средней полосьмины, наездом пахано 20 четей. Перелогом и лесом поросло 9 десятин в поле, а сена 20 копен.
Дер. Шанино, паханной средней земли полосьмины, да наездом пахано 15 четей, да перелогом и лесом поросло 50 четей, сена 20 копен.
Дер. Куренково, Исаково тож, на реке Родинке, а в ней крестьянских 3 двора. Пашни паханной — четверик середней земли, да наездом пахано 5 четей, да перелогом и лесом поросло 19 четей в поле, а сена — 10 копен.
Дер. Пикалово Малое Верхнее на враге. Пашни наездом пахано 5 четей, да перелогом и лесом поросло 19 четей в поле, а сена 20 копен.
Пустошь, что на овечьем вражке. Пашни наездом пахано середней земли пол чети, да перелогом и лесом поросло 45 четей в поле, а в дву потомуж сена 10 копен, льну некошенного 15 десятин.
О чем это говорит? А о том, что лен посадили, а убирать некому, посадившие или погибли или сбежали из родной деревни.
Далее перечисляются пустоши: Доходная, Рыбина, Бухалово, Назарьевское, Садочниково, Разменки, Векреусская и Долгое, что на болоте, все они имеют средние по качеству земли от 8 до 20 четей, а в дву потомуж от: 5 до 20 копен сена и лесом и перелогом засорены от 17 до 10 четей.
А вот и ныне живая, а тогда отхожая деревенька Шолкова, что на Лопасне, а в ней крестьянских дворов — 5. Да деревенька Михайлово, а в ней бобыльский двор Карпуньки Михайлова. Пашенной середней земли осьмина без четверика, да наездом пахано 15 четей, да перелогом и лесом поросло 56 четвертей с осьминою и четвериком — такая точность в измерении говорит о серьезном намерении властей вернуть к жизни запущенные земли, восстановить жизнь в опустелых селениях. Но сколько времени потребуется на такую перестройку? И всего Давыдовой пустыни в Х.в. отошло одно село, да 8 деревень, да 11 пустошей, а в них во всех всего 55 человек, 55 дворов, да 11 дворов бобылей, и людей в них тож, да двор детеныша. Наездом пахано монастырской землей 221 чети, да перелогом и лесом поросло 1220 четей с полуосьминой в поле, да в дву потомуж. Сена 770 копен, лесу пашенного — 33 десятины, да лесу в роще 18 десятин.
— Вотчинные земли Андроньевского монастыря в Хатунской волости:
Село Крюково по обе стороны реки Лопасни, а в селе церковь Николая чудотворца деревянной клецки. Церковь и все в церкви монастырское и приходных людей. При церкви поп Яков Петров, пономарь Сенько Лукин, двор проскурницын и в нем живет бобыль Федка Поликарпов, крестьянских дворов 11. Пашни пахано середней земли — осьмина, да наездом пахано с монастырскою пашнею 55 четей, да перелогом и лесом поросло 344 чети с осьминою, а в дву потомуж. Сена по Лопасни и оврагам — 250 копен, лесу 25 десятин. Дер. Перхурово на р. Лопасне, в ней крестьянских дворов — 5. Земли паханной середней — осьмина да наездом пахано 15 четей. Перелогом и лесом поросло 33 чети. Сена 50 копен, лесу три десятины.
Дер. Маврино на пруду, в ней 7 дворов.
Дер. Мышкина — пустая, принадлежала Харитонову, а он ушел в 1626 году. Паханной земли осьмны да наездом пахано 15 четей. Перелогом и лесом поросло 65 четей в поле, а в дву потомуж. Сена 20 копен, лесу непашенного 10 десятин.
Пустошь Доронино на р. Лопасне. Наездом пахано 2 чети, перелогом и лесом поросло — 28 четей в поле и сена 20 копен.
Пустошь Ступино на р. Лопасне да на враге. Наездом пахано 3 чети, перелогом и лесом заросло 47 четей, а сена 50 копен.
Пустошь Жемна на р. Жемна. Наездом пахано середней земли 1 четь, перелогом и лесом поросло — 15 четей, а сена 20 копен. К той же пустоши на реке Жомне — мельница-колотовка.
Пустошь Степаново на пруде, перелогом и лесом поросло 20 четей, а сена 20 копен.
Пустошь Осинова на пруду. Сена 10 копен. Лесом и перелогом поросло 20 четей.
Пустошь Грибаново на р. Лопасне, сена 15 копен, перелогом и лесом поросло 20 четей.
Да к тому ж селу Короськову отхожее сельцо Чернышево на пруде, а в сельце двор монастырский, да двор дворника, да двор прикащиков, а в нем живет бобылька, да крестьян 10 дворов. Паханной земли — осьмина, да наездом пахано 20 четей, да перелогом и лесом поросло 99 четей в поле, а в дву потомуж, сена 50 копен.
Пустошь Пучино на р. Коширке: сена 50 копен, перелогом и лесом поросло срединной земли 4 четей. И всего Андроньевского монастыря вотчина в Х.в.: 1 село, 2 деревни, да 7 пустошей, а в них 20 дворов крестьянских, 15 дворов бобылей и людей в них тож.
— Вотчина Высоцкого монастыря в Хатунской волости:
Село Игумново на р. Волосовке, в нем церковь Флора и Лавра деревяной клецки стоит без пения, да в селе же двор монастырский в нем живет дворник Ивашка Семенов, крестьянских дворов — 11 (Григорьев, Захаров, Михайлов и др.). Земли паханной середней — осьмина, наездом пахано 25 четей, да перелогом и лесом поросло 104 чети, а сена на реке Лопасне — 200 копен. Лесу — 20 десятин, да ловечного лесу в длину — 1,5 версты и поперек — 1 верста.
Пустошь, что была село Еленка, на реке Еленка, что в Лопасню течет, недалеко от деревни Барыбино. Наездом пахано середней земли — 2 чети, да перелогом и лесом поросло 50 четей, сена — 60 копен, лесу пашенного десять десятин.
Межевание и замеры земли производил Федор Пушкин, да дьяк Андрей Строев Московского уезду, Лужеского стану в течение 1624-1628 гг.»
Приведенный перечень сел и деревень Х.в. позволяет уверенно говорить о составе волости в XV и XVI вв. и численность их сохранилась до XVIII века, что подтверждают уже официальные документы. Частичное сокращение числа сел и деревень происходило как за счет запустения их, так и из-за изменения границ волости. И если к числу мирских сел и деревень добавить монастырские, то и получим полный состав Х.в. Жалок этот состав, включающий лишь опустевшие, обезлюдевшие села, деревни, погосты, избы… Остались от них лишь одни имена.
И невольно сжимается сердце за землю русскую и живущих на ней.
Брошены поля, смолкли голоса страды.. Некому выйти в поле, некого запрячь в соху-борону. Кустарник, а за ним лес «съедают» кормилицу пашню. Это было… давно, очень давно, здесь в Подмосковье. Но и ныне четвертый год на тех же полях — мертвая тишина. Такие моменты истории называют смутными. Идет то скрытая, то явная борьба за высшую власть. Все знают, что нужно делать, но никто не знает как. И кормимся мы, пока, с чужого поля, за золото и алмазы, доставаемые из той же земли.
Велика, огромна проблема Земли во все века, при любом социальном строе в России. И со своего рождения Русь не может с ней справиться.
Видимо, этот вопрос не подвластен русскому разуму.
Но вернемся в Москву в 1613 г. Здесь, в Кремле новая царская династия Романовых, корнями уходящая в династию Рюрикову, усевшись на пустую казну, окруженную разрушенными весями, судорожно искала выход, исследуя опыт прежних правителей.
Но прежний опыт не мог содержать ответа на такое нагромождение проблем. И принимаемые властью решения не приносили не только ожидаемых результатов, но наооборот, вносили большую путаницу, увеличивая сложность жизни.
Так введение централизованного управления взамен местного самоуправления ( введение воевод) лишь усилило сословную рознь, удорожило всю, ставшую громоздкой, структуру управления страной.
К месту будет напомнить, что жизнь на Руси не угасла благодаря запасам зерна в монастырях и у зажиточных крестьян, что худо-бедно, на голодной норме, но все 14 лет смутного времени кормили народ, раздавая и продавая хлеб.
Финансовые новшества — введение медных денег, взамен серебряных с сохранением нарицательной стоимости, привели к открытым «медным» бунтам, как и к соляным, после резкого удорожания соли…
Внутренние неурядицы откликались внешними промахами, как следствие чрезмерной самонадеянности и поспешных решений государей Московских. Почти 21 год Москва вела войну на три фронта — с Польшей, Швецией и Крымом (Турцией) — и окончательно запутавшись в хитрых взаимосплетениях событий, потеряла приобретенные исконные свои земли, откатившись вновь к границам Смоленской и Северской земель, оставшись данником крымского хана (ежегодная дань — «поминки» — 1 млн. рублей).
Если от первого дня установления на Руси Православия оно, устоявшее во всех страшных бедах долгих веков, подпирало колеблющиеся основы княжеств и государства Российского, то и оно не выдержало, не устояло перед расколом в этот неустойчивый век.
Смутное время поколебало души людей, внеся сомнения, неуверенность, изменило критерии в оценке событий… И как результат — недоверие новой династии.
И все — от Патриарха до крестьянина ощутили несоответствие жизненного уклада пробуждающемуся осознанию жизни: отсутствие взаимопонимания между сословиями, говорящими на одном языке, несоответствие задач, выдвигаемых властью средствам на их осуществление, слишком велико расхождение результатов труда с объемом сил и средств на них затраченных. Длительное пребывание поляков и шведов на Руси способствовало возникновению этих вопросов в сознании русских людей, поднимая их на бунты и открытые выступления (С. Разин)…
Широко мы шагаем в нашем повествовании, пропуская немало ярких и важных событий общей истории, но никак не в ущерб истории Х.в.
Глава II. Петр I
Мы подошли к веку XVIII-му. Начало его, как и конец XVII в. были богаты тяжкими событиями. На троне уже 18 лет находился самоуверенный преобразователь жизни России, ее внутреннего содержания и внешнего обличия. Опять долгие и жестокие реформы, кровопролитные и долгие войны…
И не напрасно святою мудростью земное время разбито на столетия, по векам. Века — не только хронологи событий, облегчающие ориентирование в прошлом, они, века, почти каждый имеют свою особую окраску, свой основной сюжет, почти устойчивый для всего века. И будто по воле Всевышнего, на границах веков или в годы близкие к ним сгущаются основные события, изменяющие условия, ритм жизни, нравственные устои и образ мышления, меняющие облик общества…
С такими грустными мыслями мы подходим к стоящему уже на нашем пороге XXI-му веку. Дотянем ли до него в этом мировом угаре крови, зла, насилия, лжи, предательства, стяжания… Остается лишь одна надежда, лишь один свет виден нам из нашей пропасти — свет Божий. Две тысячи лет существует христианство, Православие, две тысячи лет его пытаются, а теперь с особой силой стремятся задушить, извратить. Но оно торжествует, оно творит, подавая надежду, ибо нельзя убить истину, открытую нам не грешным человеком, но самим Господом…
Это ли не доказательство тщетности попыток людей построить на земле, создать «справедливый Вавилон», опираясь лишь на узость нашего разума. Бесплодие нашей суеты очевидно — в конце XX века мы все еще решаем проблему хлеба насущного при всех «величайших достижениях науки и техники»…
И что бы там ни было, а нам нужно вернуться в нашу родную Х.в., в начало XVIII века, в царствование Петра I.
При огромных расходах на войну, армию, флот Петр I щедро одаривал своих верных сподвижников (Толстых, Долгоруких, Ивановых, Меньшиковых, Бирона, Лефорта) не только орденами, титулами, званиями, но и землями со всем, что было и кто был на них.
В 1704 году думный дьяк Автоном Иванович Иванов, возглавлявший три главных приказа (министерства) — Иноземный, Рейтарский и Пушкарский, получает от Хатунской волости деревни:
— Солнышково (15 дворов, в них 91 человек мужского полу),
— Люторецкая (20 дворов, 145 человек),
— Кузьмино (3 двора, 22 человека),
— Телецкая (6 дворов, 34 человека).
Это не первая, полученная им от царя вотчина, он был одним из богатейших вельмож-чиновников России. Эти четыре скромные деревеньки расположились в северо-западном углу Х.в.
В 1708 году все остальные 44 деревни, 10 сел, три погоста и три сельца, что осталось от вотчин монастырских, церковных и ранее розданных владельцам, были отданы в «вечное» пользование князю Долгорукову Григорию Федоровичу — ближайшему стольнику, министру, действительному и тайному советнику с числом крестьян 4486 человек.
А через год в 1709 году подоспела перепись дворов и людей в них (пофамильно все возраста мужского пола). И, видимо, есть резон привести часть этих данных. Поименная перепись нужна была царю для замены подворной подати на подушную.
1. Село Хатунь, а в нем четыре церкви: первая — Воскресения Христова, вторая — Рождества Богородицы, третья — Николая чудотворца, четвертая — Георгия страстотерпца.
А у церкви Рождества Богородицы поп Афанасий Григорьев, у него брат родной у той церкви во дьячках Данила (30 лет), у него сын Алексей (5 лет).
Всего в селе Хатуни: 4 двора поповых, 3 двора дьяконовых, 2 — пономаревых, а в них 42 человека. Два двора скотных, два двора конюшенных, два двора псарских — людей в них 28 человек.
Разночинцев — 11 дворов, в них 33 человека. 34 двора безпашенных бобылей, людей в них 180 человек. Два двора крестьянских людей, в них 13 человек, келья нищего, в ней два человека. Итого 60 дворов и людей в них 298 человек, да 10 дворов пустых.
2. Деревня Тиняково — 14 дворов, в них 75 человек.
К Рождественскому приходу села Хатунь:
3. Деревня Бикетово, в ней 13 дворов, 74 человека, да один двор пуст.
4. Деревня Грызлово — 17 дворов, 112 человек.
К Воскресенскому ж Хатунскому приходу:
5. Деревня Толбина — 14 дворов, 93 человека.
6. Деревня Брудое — 7 дворов, 33 человека.
7. Деревня Съянова — 17 дворов, 112 человек.
8. Деревня Кубасово — 8 дворов, 43 человека.
9. Село Мышинское — 19 дворов, 137 человек, двор попов, двор дьячка, а в них 15 человек, Церковь Покрова Пресвятая Богородицы. Священник Самсон Никитин, у него трое сыновей, внуки.
10. Деревня Колычева — 9 дворов, 74 человека.
11. Погост Старый Спас, что на Дебле (это место сейчас означено пересечением скоростной дороги Москва — Симферополь и реки Лопасни), а в нем церковь Преображения Господня. Священник Тимофей Семенов. На погосте 7 дворов, в них 32 человека.
Да к тому же погосту:
12. Деревня Голыгино — 8 дворов, 49 человек.
13. Деревня Плешкино — 4 двора, 41 человек.
14. Деревня Пешкова — 5 дворов, 29 человек.
15. Деревня Манюхино — 5 дворов, 35 человек.
16. Деревня Жаркова — 3 двора, 19 человек.
17. Село Горки, в нем церковь Рождества Пресвятой Богородицы, священник Кондратий Филимонов, а в нем 16 дворов, 99 человек, да 2 двора поповых, двор дьячка, а в них 7 человек, да к тому ж селу:
18. Деревня Шелкова, а в ней 8 дворов и 49 человек, да один двор пуст стоит.
19. Деревня Кочевино — 5 дворов, 37 человек, да 2 двора пустых.
20. Деревня Заволепитево — 10 дворов, 80 человек, 2 двора пустых, двор нищего.
21. Село Талеж, в нем церковь во имя благоверного князя Владимира. Священник Автоном Парамонов, в селе 22 двора, да крестьян 140 человек, церковников 5 человек, двор попа, двор подъячего, двор пономаря.
К Никольскому приходу села Хатунь:
22. Деревня Поповка, а в ней церковные бобыли работают на попа с причетники. В ней всего 5 дворов и людей в них всего 33 человека.
23. Деревня Залуги, а в ней 10 дворов и 42 человека.
И вот такие фамилии крестьян, что жили тогда в этой деревне:
Фрол Кирсанов 50-ти лет, у него дети: Максим 17 лет, Григорий 15 лет, Василий 5 лет, Дмитрий 3-х лет, да пасынок Григорий Артемьев;
Алексей Антипов 50 лет, у него сын Степан 3-х лет, приемный сын Аким 15 лет.
Были несомненно и дети женского пола, но перепись их не учитывала.
24. Деревня Прудня, а в ней 19 дворов, 103 человека.
И вот ради примера фамилии некоторых крестьян:
Игнатов Иван 50 лет, у него дети: Козьма 30 лет, Устин 25 лет, у него же племянник, сродник Максим Федоров — 20 лет.
Собирали крестьяне всех родственников и сирот ради увеличения пахотного клина, ибо на душу мужскую, независимо от возраста, полагалась десятина земли.
Прокофей Захаров 68 лет, у него дети: Дорофей 50 лет, Иван 45 лет, Тимофей 40 лет, Яков 35 лет. У Ивана сын Павел 9 лет, у Якова сын Ерофей — 1 год.
25. Село Ананьино, а в нем церковь воина Архангела Михаила. Священник Симеон Алексеев, у него зять в дьячках — Гаврила Самойлов, у него сын Алексей — 10 лет. Дьякон Ефим Алексеев — 30 лет. Живут они в трех дворах, да крестьянских — 14 дворов, а в них 97 человек.
Внимательное рассмотрение состава семей, возраст членов семей, могут многое поведать рассудительному читателю.
Да к тому ж селу Ананьину:
26. Деревня Чиркова — 15 дворов, а людей 88 человек. Пуст двор Леонтия Григорьева, он Леонтий вышел из той волости в деревню Полушкину в 1672 году, а после него жены, детей никого не осталось.
27. Деревня, что была пустошью Полушкина. Все жители деревни не старше 40 лет. А по скаске той деревни крестьянина Ивана Григорьева с товарищи, та деревня поселена вновь после переписных книг 1678 года и крестьяне де перевезены той же Хатунской волости из деревни Сумороковой Василий Марков з детьми и со внучатами, а остальные все из деревни Чирковой, а в деревне 3 двора и 20 людей в них.
28. Погост Меремежской, а на том погосте церковь во имя Николая Чудотворца. Священник Иван Ананьин 40 лет, у него сын Андрей 3-х лет. Пономарь Евдоким Иванов, сын его — 15 лет, всего 3 двора, 5 человек.
Да к тому ж погосту:
29. сельцо Авдотьино, а в нем 12 дворов, в них 71 человек.
30. Деревня Семеновское — 18 дворов, 134 человека, 2 двора в пусте.
31. Село Ивановское, церковь Рождества Иоанна Предтечи, священник Фома Иванов, сыновья 18-ти, 6-ти и 4-х лет, священник Василий Денисов, сыновья 20, 15, 10 и 5 лет. Дьякон Петр Васильев, сын 35 лет, дьячек Иван Игнатов, его сын 35 лет, пономарь Терентий Яковлев — 25 лет, сыновьям 10 и 5 лет. Просвирница вдова Авдотья Петровская, жена Яковлева, у нее три сына. Крестьянских дворов 20, людей в них 104 человека.
32. Деревня Гритькова, в ней 8 дворов, 35 человек.
33. Деревня Сумарокова, в ней 20 дворов, 110 человек.
34. Деревня Привалово, в ней 17 дворов, 106 человек.
35. Деревня Петрищево, в ней 27 дворов, 117 человек, два двора пустых.
36. Сельцо Торбеево — 30 дворов, 140 человек, три двора пустых.
37. Деревня Заварыкино — 5 дворов 23 человека.
38. Село Починок, а в нем была церковь Архангела Михаила, а ныне сгорела. У той церкви священник Ермола Афанасьев, у него братья родные в дьячках: Никифор 30 лет, Тимофей 25 лет. Всего дворов крестьянских 19, а в них 127 человек, три дома священнослужителей, в них 12 человек. И вот такие фамилии крестьян обозначили в те годы это село: Ивановы, Константиновы, Степановы, Савостьяновы, Антоновы, Евдокимовы, Герасимовы, Галактионовы, Федоровы, Павловы… И тогда не менее, чем теперь — до 80 лет и старше жили наши предшествиники.
Да к тому ж селу Починок:
39. Деревня Лапино, а дворов в ней 9 и людей 51 человек с такими вот фамилиями: Ивановы, Антоновы, Агафоновы, Артемьевы, Елистратовы, Веденеевы, Селиверстовы, Степановы, Алексеевы, Тихоновы, Пятипаловы… Между прочим, фамилия Селиверстовых сохранилась до наших дней в деревне.
40. К селу Починки входила в приход и деревня Антипино, но волею судеб оно не упомянуто в этой переписи.
41. Село Кузьмино, в нем церковь во имя Козьмы и Домиана, священник Василий Степанов, священник Степан Павлов, пономарь Иван Герасимов. Крестьянских дворов — 15, в них 80 человек.
Да к тому ж селу:
42. Деревня Усад, в ней 17 дворов, в них 80 человек.
43. Деревня Розинькова в ней 13 дворов, в них 68 человек.
44. Деревня Кораськова в ней 10 дворов, в них 72 человека.
45. Деревня Митино — 9 дворов 50 человек.
46. Село Михайловское, в нем церковь Архистратига Михаила, священник Адриан Федоров.
47. Село Каменищо, в нем церковь Рождества Христова, священник Марко Мартынов, дьячок Парфен Никифоров, 11 дворов, 72 человека, двор попов, двор дьячков, в них 6 человек.
48. Да к тому ж селу Каменищо деревня Барыбино, в ней 17 дворов, 104 человека. И в деревне Барыбино, и в селе Каменищо в то время наиболее часто встречается фамилия Ларионовы.
49. Погост Покрова Пресвятой Богородицы на реке Сосенке, священник Симеон Филатов, дьякон Иван Спиридонов, дьячок Федор Спиридонов, да у той же церкви бобыли работают на попа с причетники, а живут на церковной земле, всего 3 двора, церковных причетников — 6 человек, два двора бобылей — 5 человек.
50. Деревня Протасова, в ней 7 дворов, 30 человек.
51. Деревня Канищева — 17 дворов, в них 85 человек.
52. Деревня Калянина ?18 дворов, в них 97 человек.
53. Деревня Агарина — 10 дворов, в них 45 человек.
54. Деревня Гридюкина — 11 дворов, 77 человек.
55. Деревня Вороново — 8 дворов, 51 человек.
Да по скаске вышеописанных сел и деревень старосты села Хатуни Федора Маркова, деревни Сьяновой — Устина Васильева, деревни Дуровой — Митрофана Кондратьева, села Михайловского — Василия Иванова, да выборных от села Хатуни: Семена Моисеева от деревни Пешковой, Данилы Семенова… и еще 10 деревень и крестьян всех деревень и сел, как то Хатунская волость была в дворцовой волости до отказа ее князю Г.Ф. Долгорукову показали: До 1708 года из оных сел и деревень крестьяне и бобыли из села Хатуни, деревень: Семеновской, Кочевино, Щелково, сельца Авдотьина, села Талеж, деревни Прудно, деревни Карпово перечисляются фамилии крестьян и все члены их семей в том числе и женщины (жены и вдовы) отъехали в 1702 году (с указанием возраста взрослых и детей), указывается и год отъезда, например: из деревни Лапиной крестьянин Василий Федоров сын Третьяков отъехал лет с пять, Иван Андреев сын Ларионов отъехал в 1706 году.
А всего из Х.в. отъехало 161 человек…
И всего в той князя Г.Ф. Долгорукова волости по переписным книгам 1678 года и по переписи 1704 года крестьянских и бобыльских дворов и в них людей того неведомо и ис приказа Большого дворца с тех книг списков переписи не прислано. Только по спискам старост и выборных в Хатунской волости числилось в 1678 году 652 двора крестьянских, 33 двора бобылей, 13 дворов церковных бобылей, всего 698 дворов. И все оброки в приказ Большого дворца и в другие приказы всякие подати платит волость с указанного (652 двора) выше числа дворов. И по переписи 1708 года прибыло дворов 65, а если считать по домам (дворы с 2-мя и 3-мя избами), то прибудет 306 дворов.
А по скаске вышеписанных старост выборных и крестьян сведены в один двор по два и по три избы для того что многие с той вотчины в 1704 году взяты в солдаты и померли, а иные разбежались. И в прописке де и в утайке у них людей и дворов и пришлых людей и беглых солдат в той волости никого нет. А будет, сказали они, ложно и за то указал бы Великий Государь учинить им смертную казнь». Этот документ заканчивается залихватской подписью чиновника.
Если учесть, что в 6 дворах по три избы, а в 229 дворах по две, тогда число дворов возрастет до 1004, людей в отъездах — 178 человек.
Скрытное число домов на дворах объясняется системой налога, в основу которой положен крестьянский двор, т.е. во многодомном дворе налог на двор делится на число самостоятельных хозяев домов.
Итак прошло 80 лет с последней переписи (1627 г.). Сменилось 4-е поколения. У сохи стоит пятое. Наполнились голосами деревни и поля, ожило южное Подмосковье, невзирая ни на продолжающиеся татарские набеги, ни на изнурительные налоги на военные расходы, на громоздкий чиновный корпус, ни на нашу техническую отсталость, ни на хитроумный бюрократизм, доведший до полной неразберихи правовые нормы, если таковые и были у народа. Петр I ввел воинскую повинность для крестьян, того требовала регулярная армия, долгие и масштабные войны. Лишил духовенство денежных выплат, заставив его кормиться только с земли и пожертвований прихожан.
Петровские реформы и напряженные войны вновь, уж который раз, вставали страшным бедствием для основного кормильца — крестьянина. Он платит, он поит, он кормит, он строит, он воюет — здесь он первый. Когда же дело доходит до дележа национального дохода, о нем забывают, в статьях бюджета он не существует. Но и в немыслимых условиях он утверждает жизнь, надеясь только на Бога.
Как отмечалось выше, даже в самом начале XVIII века крестьяне Хатунской волости покидали родные места. Но это было уже не только стихийное бегство за лучшей долей, но организованное переселение, продиктованное правом землевладельца-хозяина покупать в собственность так называемые «дикие поля» — заокские свободные земли. Переселениие началось еще в последней четверти XVII века и это особенно способствовало превращению деревень и сел Хатунской волости в пустоши и просто в мертвые деревни, резкому сокращению населения. Многие с радостью ехали на новые земли, подальше от центра, от глаз контролеров, от безземелья туда, где своя рука владыка. Забывал человек, что не может он спрятаться от самого себя! Выше мы рассмотрели состав монастырских земель и вполне законен вопрос — а когда монастыри так расширили свои вотчины? Уж не в этот ли период польской интервенции, во время полной бесхозности и развала центральной власти? Нет, корни этого явления уходят в век XV, во вторую его четверть. Тогда тоже обезлюдели деревни, погосты, села, но по причине трех подряд чумных волн, неблагоприятных погодных условий (зима начиналась с сентября), морового голода, когда земледельцы за бесценок или даром отдавали свои земли монастырям. Именно с этого времени отмечается быстрый рост монастырских землевладений. Монастыри, как замкнутая, изолированная устойчивая организация, сохранив рабочие руки, выступила в роли устроителей селений и ради спасения и организации павшего духом оставшегося в живых населения окрестных сел и деревень — противостоять напастям и поднять его на труд ради жизни. И это им удалось: вторая половина XV века и первая половина XVI века (до опричнины) могут быть оценены как время относительно благополучное для крестьян и страны вцелом.
Как мы знаем, таких кратких моментов в истории нашей было слишком мало. В это время, благоприятное для крестьянина, отмечается бурное заселение Подмосковья, возникновение новых деревень, восстановление старых, рост населения в каждом дворе, леса расчищались под пашни — все шло, стремилось к значительным успехам… А затем… реформы, перестройка… Еще раз жизнь доказала, что лучшее — враг хорошего, особенно, если лучшее делается ради личных амбиций, а объективные обстоятельства усугубляют, затягивая тяжесть и жестокость реформ. Но вернемся в XVIII в.
Начало же положила опричнина: налоги, пошлины, все более ухищренные, все более жестокие, превратили российских крестьян в безысходных должников царских. Долги-недоимки переходили как наследство из поколения в поколение, лишая труженика возможности когда-либо встать на ноги, стать самостоятельным хозяином. И трудно поверить, что власти не знали несравнимые возможности свободного труженика и разоренного до предела налогами раба. И в этой сфере Россия шла своим собственным, исключительным путем. Этот путь не предусматривал изменения самой сути, мысли о крестьянах. Такая удивительная ее стабильность не искоренилась и до настоящего времени, что мы теперь ярко ощущаем…
А в том далеком 1729 г. с крестьян и бобылей Хатунской волости, числом мужских душ 6380 человек собирали оброчных денег князья Долгоруковы — 2487 руб. 14 коп., да на покупку дров в Московский их двор — 66 р. 20 алтын, а всего — 2554 р. 4 коп. Эта огромная сумма собиралась изнемогающими тружениками по полушке, а как иначе, если гусь стоил 12 коп., утка — 9 коп., поросенок — 6 коп., курица — 4 коп., баран — 20 коп., яйца — 25 коп. за тысячу, масло коровье — 60 коп. за пуд., сыр — 20 коп. за пуд, холст — 2 коп. за аршин, лен 1 пуд — 1 р. 20 коп., масло конопляное — 50 коп. ведро, ядра ореховые — 8 руб. за 1 четверть, грузди — 1 р. 10 коп. за ведро, грибы ниточные — 10 коп. за фунт, лапти — 0,5 коп. за пару, топор — 20 коп. штука, дрова — 2 руб. за сажень, хомут — 20 коп. за штуку, мясо свиное — 30 коп. за пуд.
Таков оброк положил с 1723 г. после смерти князя Григория Долгорукого его сын Алексей, к кому перешла Хатунская волость по наследству. Жаден и жесток был новый хозяин. Далеко витала душа его от нужд и страданий крепостных его. Но беден не тот, кто мало чего имеет, а тот, кому все мало и мало, и хочется больше. Таковые уже на земле получают все сполна.
Но не только налогами придавливал новый хозяин крестьян, он лишал их возможности обрабатывать поля свои, лишал сенокосов, отсылая их в самую страду в отдаленные от Хатуни свои вотчины: Алексеевское, Горенки, Волынское…
А тут еще Русь разделили на губернии (1708 г.) ради «правильного» размещения по весям армейских частей на «кормление».
Это еще более отягчило долги крестьян. В эти годы суммарная цифра налога на одну податную душу составляла 16 руб. Умри, но отдай! Где их взять? Был лишь один выход — сбежать всей семьей куда глаза глядят, ибо пугали, страшили: рекрутчина, трудовая повинность на строительстве Петербурга, рудников, железных заводов… — все требовало рабочие дешевые руки.
И все «дыры» закрывал крестьянин почерневшими от земли и голода ладонями.
Приведенные же цены удивят нас несопоставимостью с современными, но ничего не скажут о суровости той поры, когда налоги и штрафы сопровождали каждый шаг, каждое движение тяглового человека (налогоплательщика). И вот вновь, лишь вступив в Хатунскую жизнь, мы вынуждены обратиться к общей истории, ибо последующие за временем Петра I события будут неизбежно опираться на им заложенные основы государственного устройства и управления.
Петр I экономный расчетливый хозяин, руководящий всем и вся не из дворца и не через доверенных, но лично, в силу объективных и субъективных причин почти все 35 лет своего царствования провел в войнах. Воевать был вынужден и с сестрой и с соседями, так как много русского населения проживало на территориях, захваченных ими в предшествующие годы. Войны же вел по-русски, без подготовки, терпя поражения, чему способствовали западные «друзья», мечтавшие во все века видеть Россию растерзанной, разваленной на части, обнищавшей, отсталой, живущей жалкими подачками из отбросов Запада. Так за 5 месяцев до начала Северной войны Петр купил у шведов немало пушек, чтобы воевать против шведов, но в первом же бою понял, что он купил — пушки взрывались… Тогда Петр приказал снять с колоколен четверть всех колоколов и перелить на пушки. Не поняли и осудили Петра I русские люди за это действо. Падали колокола под стон и слезы люда православного…
Петр побеждал, когда воевал один, без союзников, что удалось ему дважды — под Полтавой и Лесной, да при Гангуте. Жаль, что история ничему нас, русских, не учит, вернее мы не воспринимаем ее уроков, и каждое поколение спотыкается на том же заново, будто впервые…
Боевые действия не давали царю вплотную заняться экономикой страны, но несоответствие расходов на войну доходам казны по всем статьям, привели его к необходимости пересчитать число налогоплательщиков России со всей строгостью, определить дефицит бюджета. Цифры же, ему представляемые о налогоплательщиках, вызывали явное недоверие. Он хорошо знал своих соотечественников и не сомневался в утайке многого числа тягловых людей, т.к. в этом были заинтересованы и сами крестьяне и помещики. Подворная же система обложения явно способствовала сокрытию действительного числа и домов и душ мужского пола в них.
В 1710 г. была произведена перепись, но вопреки ожиданиям правительства и царя, она обозначила сокращение дворов на 20 процентов. Полученные данные были отвергнуты властью, и в тех волостях, где была обнаружена «убыль», налоги решили брать по книгам 1678 г., но и это не помогло, т.к. местные власти решили сами перейти к раскладке налогов не по книгам 1678 г., а по книгам 1710 г., что внесло большую путаницу и неразбериху, и запутало всю финансовую систему. А возможно, что чиновные, таким образом утверждая себя хозяевами положения, все глубже запускали нечистые руки в казну.
О реформе налоговой системы можно говорить очень долго, но вывод будет не в пользу налогоплательщика, как и любая реформа, затрагивающая интересы народа, она всегда предусматривает лишь одну цель — под любыми благовидными измышлениями — поправить, восстановить, поднять госказну за счет народа.
В том 1710 г. посчитали, что за 1705-1707 гг., т.е. за три года, средняя сумма дохода составила 3,3 млн. руб.. На Армию и Флот тратилось 3 млн. руб., на все остальное оставались копейки… Ежегодно не хватало 500000 р. Тогда же решили покрыть недостачу разложив ее на каждый двор по 50 коп.
По переписи 1678 г. в России насчитывалось 836000 дворов. Но с 1678 г. прошло уже более 30 лет, чиновники же упорно считали неизменным число дворов, будто жизнь замерла. Она же била ключом, и крестьяне, обходя жадных и ленивых чиновников, сводили свои дома в один двор, на котором умудрялось разместиться от 3 до 10 домов. Они, после введения новой династией Романовых подворного обложения, взамен посошного, сокращали площади пашень, покрывая убыль натуры всевозможными ухищрениями, в обход казны. Таким образом, налог поземельный не оправдывал себя и Петр I ввел подушный налог, чем вновь привлек крестьянина к земле, привязывая его к ней накрепко. Подушная подать первое время не препятствовала, а, наоборот, побуждала к резкому расширению пахотного клина. Царь будто разбудил мужика-крестьянина… Для большей наглядности приведем соотношение подворной и подушной податей по губерниям.
| Губернии | подворная подать в тысячах руб. в 1721-1723 гг. | подушная подать в тысячах руб. в 1724 и 1726-27 гг. | разница в % |
|---|---|---|---|
| Московская | 2361 (0,41) | 4020 (0,70) | 70 |
| С-Петербургская | 1774 (1,0) | 1151 (0,7) | -33 |
| Киевская | 519 (0,32) | 1143 (0,70) | 119 |
| Воронежская (Азовская) | 724 (0,55) | 909 (0,70) | 26 |
| Смоленская | 155 (0,693) | 727 (0,70) | 188 |
| Сибирская | 1072 (1р 93к.) | 387 (0,70) | -64 |
| Астраханская | 158 (0,42) | 243 (0,70) | 54 |
| Казанская | 1220 (0,60) | 1409 (0,670) | 17 |
| Архангелогородская | 1012 (0,93) | 727 (0,70) | -25 |
| ИТОГО | 9828 (0,60) | 11322 (0,70) | 16 |
(ЦГВИА Ф 23 оп 121 д843)
Примечание: в скобках указана сумма сборов в год с души мужского пола (в рублях).
Подушная подать по стране оказалась на 16 процентов выше подворной. Мы не вникаем в интересные подробности разработки и внедрения реформы, лишь отметим, что в число подлежащих податям, включили и нетрудоспособных, и беглых, и рекрутов, и больных, и умерших, и малолетних, а также и посадских обывателей, т.е. как и прежде естественная убыль не корректировалась по годам.
Помимо новой реформы сбора налогов, Петр I, ради сохранения боеспособности армии, решил расквартировать ее среди крестьян ряда губерний. Обустройство военных слобод, провиант личному составу, лошадям — все за счет местных жителей… Царь воевал, строил города, дороги, каналы, соединяя реки и моря, создавал заводы и фабрики, армию и флот, порты не щадя и не жалея ни людей, ни денег… Он и сам не имел ни нормальной семейной жизни, ни дома — был вечно в пути, в трудах и думах. Он был обручен с единственной суженой — Россией. Он толкал, бил, крушил ее, как казалось ему, традиционно дремлющую, побуждая народ к поиску новых путей в производстве, организации труда, к торговле и предпринимательству, к новому, совершенно иному взгляду на жизнь, к новому образу мыслей, в чем мы, русские, не нуждаемся. Своими действиями, образом жизни он говорил: «смотрите на меня, берите пример с меня, делайте как я. Не трусьте, ибо только творя на грани риска, можно добиться значительного». Но темпы его новшеств были не под силу народу.
Топор плотника в руке царя великой России — это знамя, под которым он думал повести ее к пробуждению и всеобщему увлечению делом, ибо у нас все, абсолютно все для этого есть — и люди, и ресурсы материальные, не хватало только задора, делового зла и страсти созидания, мечты. Но из поля зрения Петра I опять выпал крестьянин.
Петр I после себя оставил 233 фабрики и завода. Северная война, длившаяся с 1700 по 1721 г. дала России 7 портовых городов: Ригу, Ревель, Нарву, Выборг, Первов, Кронштадт и Петербург. Впервые вывоз товаров из России (2,4 млн. руб.) превысил стоимость ввозимых товаров (1,6 млн. руб.). Много было задумано, много дел, проектов начиналось.
К 1725 г. Петр I был в 3,5 раза богаче своего предшественника — Федора. И после себя не оставил ни единой полушки государственного долга. Но при всей строгости и вездесущности царя, должностное воровство пышно процветало. Чиновники всех мастей бессовестно грабили казну, которая не щадила налогоплательщика. Из 100 собранных податных рублей только 30 попадало в казну государственную, остальное делили между собой чиновники «за труды», и за 4 — 5 лет конторский чин любого уровня строил себе каменный дом. Чем глубже, шире, длительнее реформа, тем богаче, жаднее, наглее, беспощаднее и многочисленнее армия «голодных» чиновников.
И еще новшество.
В 1708 г. Россия была разделена на губернии. И, если царю как-то удалось перелицевать Россию снаружи, то внутреннее ее состояние, ее духовность устояла перед его натиском, несмотря на подчинение церкви государству, замену Патриаршества многочисленным Синодом и др. В 1724 г. введены паспорта.
Человек лишь предполагает, а Бог располагает… Умер Петр и русский мужик вновь впал в прежний ритм, определяемый страдой и сохой. Но все последующие за ним императрицы и государи и шага не совершили в делах государственных без обращения к наследию Петра I, но ничего путного сделать не смогли для народа.
Крестьяне Хатунской волости в эти грозные годы жили как вся Россия, неся двойное бремя налогов — на царя-батюшку и на нелюбимых князей Долгоруких. Скрывали, утаивали мужские души, сводили дома в единый двор, ловчили как и все прочие волости, едва сводя концы с концами, что не всегда получалось. Поставляли рекрутов, обеспечивая их за свой счет всем необходимым вплоть до стоимости амуниции и дорожных довольствий. Поставляли армии лошадей или оплачивали их стоимость, если не выискивались соответствующие требованиям и др., не считая трудовых затрат немалых на своих прямых хозяев:
— жгли известь,
— тесали камень,
— пилили лес, заготовляли дрова и лесоматериалы для построек хозяйских,
— кормили и оплачивали многочисленную барскую челядь,
— заготавливали сено для княжеского скота и многое другое.
В 1723 г. умер старый князь Григорий, и Хатунская волость перешла его сыну Алексею, жадному, гордому и лукавому, завистливому царедворцу, члену Тайного верховного совета, созданного еще при Петре. После смерти Петра I члены верховного тайного совета, при Екатерине I, подвергли критике податную реформу Петра и предлагали сократить подушную подать с каждой души на 23 коп. Долго совещались, создали две комиссии по подготовке этого и др. вопросов и, затянув решение, ни к чему не пришли. В 1727 г. умерла Екатерина I. На престол взошел 14-летний внук Петра — Петр II и началась между верховниками скрытая борьба за обладание юным царем. О послаблении подати забыли. Но не забывали ее автора и не могли забыть как и иных возмутителей спокойствия земной жизни, чья деятельность и сам их образ разделяют людей на приверженцев и врагов, сочувствующих и критиков, открытых последователей и скрытых противников, но никого не оставляют безразличным. Они метеорами врываются в историю, оставляя глубокий след на ее ниве и в людской памяти… И как бы ни велики были их свершения и жертвы, вытребованные и взятые у власти — все пути их далеки от истины, а потому не вели и не ведут никуда.
И вот на месте вездесущего, всезнающего и, якобы, знающего, что нужно народу царя, заступил мальчик, которого сначала пригрел А. Меньшиков, пытаясь превратить себя в царского тестя. Но по совету друзей царь, лишив Меньшикова всех титулов, орденов, вотчин и несметных богатств (не ищи себе земных богатств), отправил его в ссылку со всей семьей в Сибирь в г. Березов.
А. Меньшикова сменили Долгорукие и повторили то же самое, что проделал А. Меньшиков. Меньшикову помешали Долгорукие, а Долгоруким помешала неожиданная кончина Петра II в 1730 г. Но Долгорукие успели объявить миру о помолвке Петра II с дочерью хозяина Хатунской волости, Алексия Долгорукова — Катериной. В 1729 г. Петр II, покинув со всем двором Петербург, переехал в Москву. Долгорукие увезли его от двора, от государственных дел в леса, на охоту, изо всех сил стараясь сделать себя незаменимыми и единственными друзьями царя, но у таких всегда слишком много завистников, врагов… и стяжательство — плохой советник.
Нет, не могли Долгорукие объехать Хатунь и не похвалиться Хатуньской псарней, зная, что Петр II очень любит собак и псовую охоту. А в Хатуни в это время (1729 г.) была не только псарня, но птичий зверинец — для соколиной охоты. Крестьянам волости эти забавы княжеские обходились дороговато. Нужно было содержать 114 служащих, ухаживающих за птицами и собаками.
Был еще и конюшенный двор со 160 лошадьми скаковыми.
— Денежное жалование на 114 человек в год — 2559 руб.,
— Продуктов:
— муки (четверти) — 998
— круп (-«-) — 99
— мясо (пуды) — 590
— соль (пуды) -170
Стоимость в том, 1728-1729 г. составляла: четверть ржи — 90 коп., четверть крупы — 1 руб.20 коп., 1 пуд соли — 20 коп.
Птицам и собакам на корм: мяса говяжьего — 931 пуд по 36 коп. за пуд.
Но так как Долгорукие решили от Хатуни проследовать далее верст на 400, то были сделаны припасы на 9 месяцев и фуража для лошадей и верблюдов (овес, сено, ячмень…). Помимо этого в поход брались егеря, стрелки, зверовщики и форшмейстер с оплатой до 250 руб. — часть этих расходов оплачивалась из доходов Хатунской волости. Но не только Хатунь щедро оплачивала прихоти князя Алексея, не забывала царя и Главная Дворцовая канцелярия, и на всякие случайные мелкие расходы, на покупку столовых припасов было выдано 1000 руб. в феврале 1729 г. А расходы стряпчим Семеновым были аккуратно вписаны в книгу расходную, коею не забыла снабдить его канцелярия. Из нее мы узнаем:
04.03.1927 г.» -В тот же день в Хатуни у крестьянина Никифора Семенова закуплен пуд мыла — 1р.32коп.
— В деревне Грызлово у крестьянина Трифона Карпова куплено 5 возов дров — 90 коп.
— В Хатуни у крестьянина Федора Никитина куплено 2 кувшина молока 30 коп., да яиц 14 штук
5.03.29г. в деревне Грызлово у крестьянина Ивана Владимирова
куплено 40 яиц, самых свежих — 40 коп.
7.03.29г. у крестьянина Никифора Семенова куплено 2 крынки соленых груздей — 80 коп. — видимо остались грузди с прошлой осени у заботливого крестьянина.
7.03. у дьячка села Хатуни, Федора Сергеева куплена кружка сметаны — 10 коп., молока кувшин — 10 коп.
11.03. У Хатунского крестьянина Герасима Филатова куплено: утка -12 коп., молока и сливок кринка — 13 коп.
12.03. У Кондратия Иванова с Хатуни куплен барашек молодой — 30 коп., а у бобыля Савелия Шарапова — теленок молодой — 60 коп., утка — 12 коп., кринка сметаны — 13 коп., молока 2 кувшина — 10 коп., сливок кринка — 7 коп., яиц 20 штук — 20 коп.
У бобыля села Хатуни Афанасия Лихачева куплено…
Кузнецу Тимофею Бокодуеву за починку ларца, в котором казна лежит — 25 коп.
15.03. по письму гофмаршала выдано Серпуховитину, купецкому человеку, Григорию Кисикину, за взятье у него про обиход Его Императорскому Величеству припасы, а имянно:
— солода ячного — 6 четвертей по 70 коп.
— солода аржаного — четверть, ценою муки аржаной 4 четверти по 1 руб.
— меди 10 пудов по 1 р. 10 коп.
— вина пряного — 2 бочки меровой — 75 ведер 1 четверть
ценою по 16 коп. по 4 деньги за ведро
— кур индейских — 8 шт. по 25 коп.
— гусей — 8 штук по 25 коп., кур русских по 6 коп.
— поросят 10 штук по 10 коп.
— быков 4 по 6 руб. за быка
Итого — 88 руб. 12 коп.
15 марта в деревне Кубасова у крестьянина Афанасия Парамонова куплены 2 овцы яловые — 1 руб. 60 коп.
В селе Хатуни куплен барашек молодой — 40 коп., утка -13 коп., теленок молодой — 80 коп., три кувшина молока — 13 коп., и т.д., да еще не один раз выдавались деньги ямщикам по письмам гофмаршала. Видимо они из дальних мест привозили продовольствие для Петра II и такие закупки продолжались до 2-го июня. В этот день была сделана последняя закупка в деревне Угорье, в вотчине графа Мусина — Пушкина у крестьянина Ивана Евдокимова — 10 пуд. говядины по 66 коп. за пуд. А ведь холодильников — то тогда не было…
Столь обширные заготовки съестного предназначались для многочисленной свиты царя в его забавах. Однако, вся эта компания прибыла в Хатунь лишь осенью.
Этой же осенью 1729 г. царь сильно простудился, а в конце года заболел оспой и 20 января 1730 г. почти в день назначенной свадьбы с княжной Долгорукой, умер. Гости, в большом числе съехавшиеся в Москву на свадьбу, оказались на похоронах. Тело царя еще не успело остыть, а Верховный Тайный совет уже выбирал из царских дочерей императрицу для России. Выбор был широк и по линии Петра I, и его брата Ивана. Мужчины же из рода Романовых к этому моменту еще не подоспели. Искали самую покладистую, сговорчивую, уступчивую, чтобы повеления Верховного Совета воспринимала смиренно и выполняла неукоснительно.
И вновь России суждено было замереть на перекрестке своей судьбы. Верховники сошлись почти единодушно на вдовствующей герцогине Митавской, дочере Иоанна V — Анне.* Условие ее восшествия на трон- подписание ею прежде «кондиций», т.е. перечня ограничений ее самодержавности. Они были строги и значительны, хотя пунктов было всего 8. Среди них были не забыты и «верные наши подданные», на которых запрещалось царице увеличивать налоги. Нужно особо подчеркнуть, что в это время в государстве действовало решение Совета о снижении пошлин, а из деревень и сел были отозваны воинские чины с палками, выкалачивавшие ими недоимки. Эти два мероприятия были приняты по настоянию князя Дмитрия Михайловича Голицина и секретаря Совета Анисима Маслова. Только одно это решение, давшее крестьянину чуть вздохнуть свободнее, едва ощутить интерес к своему труду, как в единый миг преобразилась жизнь деревни. Поля весело заколосились хлебами, разлился медовый запах гречихи, деревни и села стали торговать и обмениваться товаром между собой… Хозяйство пошло в гору… Хатунской волости это мало коснулось, т.к. ее хозяин не признавал никакой демократии и снижения мзды с крепостных.
«Кондиции» должны были попридержать безграничную власть самодержавия, приблизить государственное устройство России к конституционной монархии, это было бы шагом вперед, и значительным.
Но слишком много было врагов и сомневающихся в действиях Тайного Совета. «Лучше одну самодержицу, чем восемь правителей сразу». Так заявляла враждебная Совету сторона. Но главным врагом новшества оказалась сама Анна, прибывшая в Москву в плотном и широком окружении прибалтийских немцев. Это окружение самодовольно улыбалось, предчувствуя богатый улов в российской казне, пусть за счет нищеты и крови народа. Ведь он русский, народ-то! чужой!
Анне было известно каждое слово, произносимое членами Тайного Совета при обсуждении ее и других кандидатур. И ее воцарение означало жестокую опалу для князей Долгоруких, чуть было не усевшихся на трон царский… И самым надежным из всего тайного совета казался ей Остерман, восходящий по службе еще при Петре I, к тому же он по взглядам был недалек от ее прибалтийских немцев.
В январе 1730 г. Анна уселась на трон, а в феврале принародно порвала «кондиции» при шумном одобрении гвардии и противников «Тайного совета». Интриги — неизбежность любой правящей структуры любого государства. Но, когда властитель занят только собой, интриги приобретают силу законодательную, деформируя и власть исполнительную, опираясь на штыки. Тогда торжествует ложь, навет, обесценивается человеческая жизнь, рушатся и без того хилые устои общества. Торжествует зло и право сильного во всем страшном многообразии беззакония. Все это было превнесено новой императрицей-самодержицей, поучаемой чужестранцами-иноверцами. Указом царицы 14-го сентября 1730 г. определялось: «Указали мы приписать ко дворцу нашему из отьятых деревень князя … Алексея Григорьевича Долгорукова в Московском уезде село Горенки, село Волынское, село Хатунь с принадлежащими к ним селы и деревнями».
В тот день, когда Анна рвала «кондиции», хозяин Хатунской волости ощутил ледяное дыхание березовской ссылки и холод топора палача. И он не ошибся… Хатунь, содержащая все необходимое для занятия птичьей и псовой охотой, передали в ведомство генерала, кавалера и обершталмейстера, графа фон. Левенвольде.
И уже в июне 1730 г. опальные князья следовали под охраной к местам поселения, в отдаленные, глухие уголки России, в крестьянской одежде, с суточным довольствием 1 рубль на человека, а их волости, их крепостные и не догадывались, что у них новый хозяин, они как и прежде несли все те же повинности. Они знали давно им известного лютого Хатунского приказчика — Григория Медведева, да иногда появлявшегося в Хатуни чиновника из Московской дворцовой конторы А. Рыжкова. Но о нем лишь говорили, мало кто видел его, чаще появлялся княжеский приказчик, но он бывал до 1730 г. Теперь собирали то же самое, пока те же деньги, лишь потребляли в другом месте Хатунских гусей, уток, говядину, баранину, мед, масло, сметану, хлеб, овощи, фрукты… Медведев отчитывался перед Рыжковым, Рыжков — перед дворцовой канцелярией…
Обширное хозяйство Хатунской вотчины при слабом контроле княжеских хозяйственников и при запутанном делопроизводстве в Хатунской приказной избе, позволяли вольготно чувствовать себя этим чиновникам.
Одновременно с переходом Хатунской волости в дворцовое ведомство в Хатунь была направлена комиссия для проведения полной ревизии и описи всего недвижимого и движимого имущества, а также всех съестных запасов и скота. К сожалению, в архиве этой описи обнаружить не удалось. Однако по описи, проведенной позже, можно уверенно сказать о подготовке князя Григория Долгорукова к большому строительству в селе Хатуни. В эти годы в Хатуни находились:
— 4-ре Божьих церкви,
— дворец деревянный со всякими хоромными строениями,
— при дворце — сад шпалерный, в нем деревья: яблони, груши, сливы, вишни, барбарис, сирень, липа, кленник, ель.
Размеры сада: в длину — 80 сажень, в ширину — 60. Сад огорожен частоколом.
— Двор прикащичий с дворцовыми и хоромными строениями, со столами и стульями, на том же дворе житниц — 4.
При том же дворе сад длиной 72 и шириной 45 сажений. В нем яблони, вишня, груши, смородина, крапивник, барбарис.
— Двор конюшенный с амбарами и конюшнями, другой же конюшенный двор, что прежде был скотным с сараями. При оном же дворе хоромные строения для жительства конюшенных служителей.
— Солодовая с овином
— Риг — 4, овинов — 2, крытые соломою
— Двор житейный, в нем 2 амбара, 10 житниц, 2 сарая.
— Двор птичий
— Приказная изба со всеми делами…
Далее идет описание строительных материалов.
И в качестве примера: кирпич — 154.000, белый камень разных мер — 4916, извести разной — 862 четверти. Все это и многое другое делалось руками крестьян Хатунской волости.
— Под деревней Прудно — два пруда, в них рыба: щуки, лещи, подлещики, окуни, плотицы, стерляди…
Комиссия, что проверяла хозяйства Хатунской волости в 1730 г., видимо не нашла ничего крамольного в действиях хатунских чиновников. Они продолжали руководить волостью дальше, но из года в год росли недоимки в окладных и неокладных сборах денег. Свободные пустоши, луга, мельницы, рыбные ловли сдавались в аренду по твердой таксе. Если не находился арендатор или он находил цену аренды завышенной, то разница распределялась на крестьян, как и вся стоимость за несданные в аренду угодья, мельницы, лавки, кузни и т.д.
Так Кубасовская мельница сдавалась за 43р.52к.
За Хатунскую — 63 р. За Туровскую — 41р.50 коп.
За Талежскую — 2р.46 коп.
За мельницу колотовку на реке Опоченка — 13,5 коп.
За рыбные ловли на р. Лопасне — 12 руб.
За рыбную ловлю на 2-х озерах — 5р. 54 коп.
За пустошь Шекино — 3р.
Мы можем проследить как падали доходы в Хатунской волости в 1731-35гг. Их падение связано с общим обнищанием и по причине неурожаев, падежа скота и вернувшихся палочных правежей за недоимки, о которых вновь вспомнили с воцарением Анны Иоанновны.
Необходимо знать, что в это же время в состав Хатунской волости были введены бывшие подмосковные села князя Алексея Долгорукова:
— село Алексеевское (что недалеко от с. ВДНХ),
— село Горенки (в р-не Балашихи),
— село Волынское (в р-не Кунцева) и
— село Неклюдово.
Управляющие этих сел были подотчетны Хатунской приказной избе, а за общее состояние дел и сбор податей, урожая и пр. деятельности всех волостей, нес теперь ответственность хатунский приказчик Г.Медведев и куратор московской дворцовой конторы А.Рыжков. Как отмечалось выше, доходы из этих волостей падали из года в год. Это не могло быть не замечено властями.
Приведем таблицу доходов казны с трех волостей:
Таблица 1
| Название сел | Статьи дохода | 1731 г. | 1732 г. | 1733 г. | 1734 г. | 1735 г. |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Хатунь | С крестьян окладных, оброчных, мельниц, рыбных и др. сборов по присланным от управителя Медведева ведомостям за тамошными расходами На дачу плотникам в Алексеевской конюшне | 4954 р. | 2544 р. | 3250 р. | 2841 р. | 971 р. |
| Волынское | За выводных девок (свадьбы) | 2р. | — | — | 3р. | 3р.50к. |
| С мельниц на р. Сетунь и с рыбных ловель | 108р.88к. | 30р. | 65р. | 62р. | — | |
| За садовые фрукты | 5р. | — | 5р. | — | — | |
| За проданную племенную птицу | 5р.50к. | 6р. | 5р. | 2р.37к. | ||
| Плотникам за постройку Алексеевской конюшни | — | 3р.93к. | — | — | — | |
| Горенки | За проданные из сада фрукты | 13р.60к. | 4р.05к. | — | 11р.30к. | — |
| За проданный мед | — | 1р.87к. | — | 6р.50к. | — | |
| За племенную птицу | 4р.18к. | 15р.78к. | — | 4р.05к. | — |
В статье доходов по Х.в. указаны суммы за вычетом «на тамошные расходы…» — это как раз то, что имелось в отчетно-учетных книгах хатунской приказной избы. Самое запутанное место с дописками, исправлениями и т.д. — здесь таилась благодатная кормушка приказчика Гр. Медведева и его подручных.
В 1735 году шталмейстер граф Г. Левенвольд, заболев проказой, отравился. И Хатунская волость была передана в ведомство конюшенной концелярии, коей заведовал генерал — директор дворцовых волостей — барон фон Розен. Ему же было указано сменить управителя Рыжкова, направив его со всеми расходно-приходными книгами и документами под охраной сначала в Москву, а затем в Санкт-Петербург. И велено учинить следующее:
— отправить в Хатунь обер комиссара Шатилова, коему:
— описать и опечатать все принадлежащее Рыжкову дворы и лавки, и все припасы, поставить караул.
— оставить семье Рыжкова продовольствие и пропитание в необходимом числе
— Если какие лавки Рыжкова сданы на оброк, то объявить обротчикам, чтоб денег Рыжкову не платили, а иметь в готовности, куда им по указу повелят
Комиссар Шатилов получил подробные указания о его действиях в Хатунской волости: — составить ведомость в присутствии Рыжкова о числе крестьян, бобылей, дворов, наличии скота и лошадей, а также указать о выбывших и новорожденных в Хатунской волости.
— комиссару Шатилову ведать те волости до особого указу, придав ему помощников по тем местам, как при Рыжкове было, чтоб к будущему 1736 г. ржи более не сеяно было как по 1 чети и по 4 четверика (160 кг) на десятину и земля вспахана и заборонована была как надлежит к лучшему. Если же будет сделано плохо — на Шатилова наложить штраф.
Комиссар Шатилов в страхе и с величайшей ответственностью исполнял высочайший указ. Вот перед нами отчет как бы о социальном состоянии подопечных ему волостей на 7.7.1735г.
«Высокая рождаемость при тяжелейших условиях объясняется положением, когда на рождающегося ребенка мужского пола сразу же семье добавлялась одна десятина пашни». И горе было тому, у кого рождались только девочки. И собранные комиссаром Шатиловым данные представлены в табл. 2
Таблица 2
| Наименование сел (волостей) | В Хатунской волости | Горенки | Волынское | Алексеевское | Неклюдовое |
|---|---|---|---|---|---|
| Число дворов | 1353 | 16 | 35 | 28 | 46 |
| Число душ в подушной описи | 6383 | 54 | 147 | 155 | 146 |
| Из этого числа людей убыло: | |||||
| Померло | 2089 | 10 | 35 | 39 | 51 |
| Бежало | 61 | 9 | 3 | 8 | — |
| В рекрутах | 171 | 4 | 5 | 8 | 6 |
| К охоте и в конюхах | 3 | 1 | 10 | 4 | — |
| В больнице | 1 | 1 | 6 | — | 2 |
| В Горенках и Волынском | 13 | — | — | — | — |
| В розыске | 1 | — | — | — | — |
| В Малую Россию | 1 | — | — | 18 | — |
| ИТОГО убыло | 2341 | 25 | 59 | 77 | 59 |
| ПРИБЫЛО Из бегов | 2 | — | — | — | — |
| Из разных мест | 15 | 48 | 14 | — | 1 |
| От монастыря | 10 | — | — | — | — |
| Новорожденных | 2844 | 18 | 40 | 41 | 33 |
| ИТОГО прибыло | 2882 | 66 | 54 | 41 | 47 |
| Составная подушная опись | 6924 | 85 | 14 | 119 | 134 |
| Противо подушной переписи | Прибыло 541 чел. | Прибыло 41 чел. | Убыло 5 чел. | Убыло 36 чел. | Убыло 12 чел. |
Если внимательно присмотреться и проанализировать эти данные, они расскажут о многих сторонах жизни крестьян в каждом из сел и сравнительно между селами по одноименным показателям. Останови свой мысленный взор, читатель, на таблице 2.
В 1733 г. были неурожаи по причине ранних холодов и ливневых дождей. Крестьяне голодали, съели семенной хлеб и вынуждены были обратиться к властям о спасении от голодной смерти и на посев. В течение трех лет житные дворы отпускали в долг крестьянам волости зерно, как это видно из следующей таблицы.
Таблица 3
Выдачи зерна крестьянам Х.в. в голодные годы (Четверть/Четверики)
| Годы | Рожь | Ячмень | Греча | Овес | Горох | Конопля |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1733 | 316 | — | — | — | — | — |
| 1734 | 285/5 | — | 17/4 | — | — | — |
| 1735 | 260/2 | 374 | — | 1323/7 | 3/6 | 2/6 |
Примечание. Четверть равна 120 кг. Четверик равен 15 кг.
Брали, чтобы не умереть с голоду и посеять новину, брали и оглядывались, зная — с казной дело иметь опасно — не забудет, не простит!
К сожалению, ведомость не уточняет на какие сроки, какому числу дворов или людей была выдана эта помощь, но не все в равной степени бедствовали. Были и такие, у кого сохранились запасы на черные дни и не только на дни.
Платили крестьяне и за дрова, и вновь обезличенные данные не раскрывают стоимость дров для одного крестьянина.
В 1732 г. — 31 р. 13 к.
В 1733 г. — 49 р. 74 коп.
В 1734 г. — 160 р. 87 коп.
Видимо и тогда из года в год дорожали энергоносители.
Не преминул отметить комиссар Шатилов, что с погорельцев деревень Бекетовой и Гредюкиной на 1732-33гг. не взяты деньги за постройку и добавил: «А что особливо с погорелых взять и особливо со скудных».
Комиссару Шатилову удалось восстановить сборы зерна 1731-1735гг., но лишь с десятинных угодий, т.е. по госпоставке.
Напомним, что одна четверть равнялась 120 кг., один четверик соответствовал 15 кг. Десятина может быть принята за теперешний гектар. И если провести несложные пересчеты, то получим данные по урожаю 1735 г.:
рожь — 2,4 центнера с гектара.
овес — 4,8 -«-
ячмень — 2,4 -«-
льняного семени — 2,4 -«-
конопли — 2,8 -«-
горох — 2,4 -«-
Эти земли обрабатывались крестьянами как бы «по плану» в пользу государства и урожай с них свозился в волостные житницы.
Какой урожай собирали крестьяне со своих клочков, об этом данных не обнаружено, но, видимо, они мало чем отличались от десятинных.
Данные о сборе хлеба на десятинной земле приведены в таблице ¬4.
Таблица 4
| Годы | Рожь | Овес | Ячмень | Лен (семя) | Конопля | Гречиха | Горох | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Пл. земли (десятин) | Четвертей/Четвериков | Пл. земли (десятин) | Четвертей/Четвериков | Пл. земли (десятин) | Четвертей/Четвериков | Пл. земли (десятин) | Четвертей/Четвериков | Пл. земли (десятин) | Четвертей/Четвериков | Пл. земли (десятин) | Четвертей/Четвериков | Пл. земли (десятин) | Четвертей/Четвериков | |
| 1731 | Не показано | 247 | 388/4 | 25/0,25 | 50/4 | 2/0 | 3/6 | 1 | 2./7 | 15 | 1/4 | 5 | 10/0 | |
| 1732 | 289 | 579/0 | 225 | 909 | 27 | 54 | нет данных | 4/0 | нет данных | 2/7 | 16 | 33/0 | 3 | 6/0 |
| 1733 | 298 | 596/0 | 238 | 954/4 | 30 | 60 | 2/0 | 4/0 | 1 | 2/7 | 15 | 30/0 | 2 | 4/0 |
| 1734 | 275 | 551 | 247 | 696/4 | 32 | 48 | 1/0 | 0/7 | нет данных | 1/5 | 12 | 25/0 | 2 | 4/0 |
| 1735 | 290 | 435 | 219 | 547/4 | 60 | 90 | 1/0 | 1/4 | нет данных | 1/5 | 6 | 10/7 | 2 | 4/0 |
И чтобы не уходить и не возвращаться к этому вопросу, приведем данные по крестьянским угодьям, обозначенным в ведомости о падеже лошадей (Ф 1239 оп I N 1682 РП XYП л 25) в том же 1735 г.
Указ ее Императорского Величества (Е.И.В.) июнь 20 день 1736 г. «Хатунской волости управителю стряпчему Григорию Медведеву понеже неимущие крестьяне прошениями мне представили, что у них в прошлом году волею Божьей от скотского поветрия лошади их пали и ради платежа подушных и оброчных денег все свое имущество распродать принуждены были, так что они от того весьма обессилили и лошадей купить им нечем, и, если им помощи никакой не будет, то прибудут во всеконечное разорение. Того ради для покупки оных лошадей надлежащего числа по предложению вашему из имеющихся у вас в приеме денег 300 рублей зачесть купивши драгунских лошадей по 12 рублей за лошадь. И при выдаче оной лошади, чтоб заплатили вперед 1 рубль, а остальную сумму по прошествии 6 месяцев.
А, если кто из крестьян дерзнет самовольным образом из тех лошадей продать думает, то за такую его продерзость учинено будет ему наказание — высечен будет кнутом.
Сей указ велено вам, управителю, прележно крестьянам объявить и прочесть, а в протоколе показать лошадей покупать вам по дешевой цене без передачи, о чем вам надлежит свой щет иметь в Хатуни».
Как видим, и высшая власть писала почти без запятых и точек, поэтому его нужно читать медленнее, вникая в разнесенные друг от друга смысловые слова.
Итак, ведомость о падеже лошадей по деревням и пофамильно, приводимая лишь выборочно.
Выборочно, данные о падеже лошадей в Х.в.
Таблица 5
| Деревни и звания крестьян | Имеет земли (в десятинах) | Работающих мужского пола | По списку было лошадей в 1735г. | Число лошадей у них ныне |
|---|---|---|---|---|
| дер. Альховка | ||||
| Григорьев Фома | 3 и 1/3 | 4 | 2 | — |
| Трифонов Андрей | 2 и 2/4 | 3 | 3 | 1 |
| Семенов Михаил | 2 и 2/4 | 3 | 3 | 1 |
| Дедов Григорий | 5 | 4 | 5 | 2 |
| Иванов Степан | 5 | 4 | 5 | 3 |
| Анфиногенов Иван | 1 и 1/4 | 2 | — | — |
| Ефимов Прокофий | 2 и 2/4 | 2 | 1 | — |
| дер. Прудня | ||||
| Владимир Агафон | 2 и 2/4 | 3 | 1 | — |
| Иванов Трифон | 1 и 1/3 | 2 | — | — |
Уважаемый читатель, не брезгуй данными этих таблиц (2, 3, 4, 5) они лучше любой фразы расскажут о том, о чем умалчивают многие авторы. В этих цифрах раскрывается жизнь, быт, положение многодетных и малодетных семей, семей в которых мало или совсем нет мужчин.
Комиссар Шатилов и стряпчий Рыжков подробно описали хозяйство Хатунской волости. После чего Рыжкова, как и было указано, выслали со всеми документами за всю его деятельность в столицу (Санкт-Петербург). Далее следы его теряются и судьба его неизвестна.
А волость как жила, набирая недоимки, так и продолжала в том же духе. Директор конюшенного ведомства фон-Розен всеми силами старался избавиться от навязанной ему Хатунской волости и где только можно предлагал создать отдельную контору по управлению ею, тем более, что разгром гнезда Долгоруких увеличил число крепостных царицы на 25000 человек. Конюшенная канцелярия фон-Розена имела свои хозяйства во многих волостях и губерниях, но Хатунь была особой, он боялся ее неуправляемости, какой-то стоической выносливости крестьян, с неимоверным терпением выносивших невзгоды. Откуда ему было знать все многовековые страдания и тяжести приграничной волости, воспитателями терпения которой были и Золотая Орда и Крымские ханы, и Литовские и Польские воеводы… и свои собратия. Фон-Розен добился своего. В конце 1736 г. из Пруссии в Питер прибыл с семейством финансист и домен-советник Фирек. По семейным обстоятельствам (тяжелая болезнь жены) Фирек мог выехать в Москву лишь в конце мая 1737 г., получив семь подвод и 45 лошадей для переезда из дворцовой канцелярии (с ведома того же фон-Розена).
Но еще в феврале 1737г. Фридрих фон Фирек, узнавший, куда его посылают, а о Х.в. мнения и толки были далеко нелестные, пишет в кабинет министров, что он готов принять дворцовую Х.в. от генерал-директора фон Розена в свое управление…
И далее он слезно просит для организации четкого управления и наведения порядка в Х.в., организовать небольшое учреждение, т.к. его одного на все не хватит. И просит разрешения подобрать искусных помощников, непременно из иностранных людей.
И т.к. с Хатунских деревень малые доходы сбираются, да и те все полностью в казну сдаются, а для развития ее необходимы средства. До его приезда в Хатунь он просит оставить Х.в. в ведении фон Розена. А как приедет в Х.в. ознакомится с хозяйством, оценит его и письменно доложит Кабинету результаты.
Но ему отказали, потребовав немедленного следования к месту работы.
В Москве была организована Домен-контора во главе с Фиреком, кроме него были: переводчик, комиссар Пелинг, секретарь Гемних с окладами по 400 р. в год, переводчику — 200 руб. в год.
30 июня Фирек, наскоро ознакомившись с Хатунью и окрестностями, пишет
в Кабинет министров свое мнение о Хатунской волости.
Честный и эмоциональный Фирек не смог удержаться и в официальном письме описал красоту и прелесть мест Хатунской волости. Но вместе с тем не мог не сообщить о тяжелом состоянии дел:
— поля в загоне, не удобряются,
— скота мало, крестьяне очень бедны,
— сенокос плохой…
Но, если все наладить, большой прибыли ожидать следует…
Управитель Медведев обрадовал Фирека: «здесь какой год по и 40 и 50 тысяч пудов сена собирается и кроме имеющихся 100 лошадей еще 200 коров удовлетворить кормом можно, да и быков не менее 70, не считая приплода».
Волостные мужики Хатунские видно почувствовали добрую душу нового управляющего, хотя и немца, и завалили его челобитными (жалобами-просьбами). За несколько дней их собралось более 100. В них они из-за недорода хлеба, падежа лошадей о ссуде просят ради исправления пашни, привоза сена и хлеба, а также о ссуде им хлеба на пропитание до новой жатвы, ибо они последнее свое имущество на то уже все издержали. Многие же деревни великие жалобы на управителя Медведева приносили: на жестокие его побои крестьян, некоторые от этого умерли. Поэтому и неудивительно — пишет Фирек далее — полное разорение крестьян, и при этом о какой доброй экономии может речь быть. Перво-наперво необходимо эти лихоимства управителя пресечь, а их чрезмерную власть над бедным народом прекратить. Еще ж управители и приказчики книги и счеты свои весьма непорядочно держат, перемешивая все так, что разобраться невозможно. Сами исправляют и приход и расход, как сами хотят без всяких доказательств и свидетельств.
К тому же управитель никакой похвалы не достоин, ибо он искусства к тому не имеет, а с другой стороны ради похлебства своего богатого крестьянина оправдывает, а скудного не токмо теснит, но и за безделицу в пространную тяжбу вплетает, хотя оное дело легко добром решить».
И далее: «При Хатунской волости ж разные пограничные ссоры имеются о пашнях и сенокосах между кляузными людьми — дворянами и проч. помещиками.
Эти дела пограничной комиссии надлежит устранить».
И далее Фирек, расстроенный сутью дела, забыв о прелестях природы, жалуется, что до сих пор сам не имеет жилья в Москве, хотя ему обещали еще при выезде из Питера.
3 сентября он вновь пишет в Кабинет:
«Для наведения дел нужно:
1. Закупить племенной скот.
2. Расширить пахоту за счет леса черного.
Для этого необходимы средства, ибо если сейчас скот не успеем закупить, год пропадет напрасно.
Кабинет на это ответил 12 сентября (а ведь почту возили на лошадях): обер-гофмейстеру Салтыкову (дядя царицы) дано указание о выделении вам денег на покупку скота, а землю уноваживайте как следует, надеемся на вашу сообразительность, порядочность и строгую отчетность в деньгах, употребленных на поправку дел в Хатунской волости».
А о жилье для семьи опять ни слова…
Сам из Пруссии и все сотрудники его из того же племени, да и как иначе, если ему наговорили еще дома о дикости и невежестве не только крестьян, но и чиновников, бесчестность которых не поддается описанию.
Первым же своим письмом в Кабинет о состоянии дел в Хатунской волости он восстановил против себя всю русскую чиновную камарилью от министров до самого последнего писаря волостного. Его спасало только одно — он — немец.
Но и на него найдется случай. В этом деле нашей сообразительности хватает с избытком. Фирек же не понимал, что пытается поднять глыбу, которой он может быть раздавлен.
Крестьяне передавали друг другу главные, касающиеся их, мысли письма и вскоре вся волость готова была носить Фирека на руках. Им очень хотелось верить, что он сможет добиться для них облегчения. Под этим впечатлением в июне пишут ему, Фиреку, подробное письмо, где будто исповедуются перед ним во всех своих горестях за время хозяйствования Долгоруких, до сего июля 1737 года. Письмо приводится без изменений как его удалось перевести со старославянской скорописи (XVII век) на близкий современному ее пониманию.
«Об уменьшении окладов, податей и сбора разных повинностей, просимом крестьянами Московского уезда Хатунской волости и о даче им льготы на отдачу заимообразно взятого ими казенного хлеба по причине неурожая.
Высокоблагородному и высокочтимому господину тайному домен и финансовому советнику Фридриху Фон-Фиреку.
В прошлых годах платили мы нижайшая Х.в. в приказ большого дворца подушного окладу денежные положенные доходов и за столовые запасы разные по 1350 р. по 71 коп. 2/4 и 1/8 коп.
Пашни опахивали по 594 десятины, да сенные покосы в Каширских лугах окашивали четырьми волостями. Хатунскими, Иванковскими, Жерновскими, Липецкими крестьяны а с 1708г. оная волость (имеется в виду Хатунская волость) пожалована во владение князя Григория Федоровича Долгорукова и при владении своем оный князь брал с нас нижайших оброку а по смерти его сей сын князь Алексей денег по 2544р.2коп. на год. Да столового запасу 200 баранов сукна сермяжного 320, холста 320 аршин.
Управитель с подъячим 79р.20 коп. (на их жалование). Хлеба всякого по 200 почти четверти на год (каждому), да десятинной пашни паховали по 270 десятин, да в сельце Бегичеве по 10 десятин в поле, а в две потом уж, сенные покосы в Коширских лугах по обе стороны реки Оки косили одною Хатунской волостью и косцов бывает по 990 при владении же их кн. Долгоруких при работе были кирпича при ломке с перевозкой и притески камней також при ломке камня и жгли известь которой имеется и поныне немалое число четвертей на строение нового двора и при заводе саду (закладке сада), конюшенных и скотских дворов також и прочие изделия, делали пруды и мельницы, прудили в подмосковных их Долгоруких селах и прочих высылали подводы и землю пахивали и у других работ тамо бывало работных людей не помалу числа (из Хатунской волости).
О чем подлинником сказано где и при каких работах из Хатунской волости выделялось в записной книге в приказной Хатунской избе по год 1731, а с 1724г. подушные деньги платили на 1-ый Московский полк по 4457р.61к. на год а в 1730 г по указу Е.И.В. (ее императорского величества) оная Хатунская волость приписана к дворцу и отдана была в ведомство покойного обершталмейстера генерала графа фон-Левенвольда и важивали мы при его сиятельстве в села Алексеевское и Горенки из Хатуни всякий хлебный запас и сено, а от графского сиятельства Х.в. поручена в конюшенную канцелярию И из оной канцелярии указом прибавлено из чернолесья новорасчищенной земли в пашню ж 30 десятин, а две мельницы на р. Лопасне Подболотная да Кубасовская совладельцев по срокам сняты и наложены на нижайших (т.е. в аренду из-за неурожая хлеба никто не взял) и мы платим прежние откупы, что платили прежде откупщики.
И в нынешнем 1737 г. по весне вешнею водою из оных мельниц Кубасовскую испортило и на том месте, где она была удержать не можно и Е.И.В. за подписанием его превосходительства (Фон Розена) велено нам же построить на новом месте которая ныне и строится.
Да в прошлых 1733, 1734, 1735 гг. для присланных лифляндских кобыл под селом Туровым в усть Лопасни близь Оки городили пригоны и сделали избища, а на Хатунской конюшне — стойлы.
Работников было при той работе с лошадьми и пеших до отделки еженедельно по 310 человек, да сена в зимнее время этим кобылам в Хатунь важивали из сел бронницких и паринских с косных лугов. И при той возке подвод было немалое число. В том же годе и на Хатуне вновь построены скотский двор, а в подмосковных селах: Алексеевском, Горенках, Волынском для сенокосу и всяких случайных работ в летнее время в сельце Бегичеве и в Хатунских пустошах. Косили и в Измайловском зверинце, где живало работников не по малому ж числу. А с 1735 г. оная Хатунская волость поручена была в ведомство его превосходительства генерал-директора господина Фон-Розена. И по указу Е.И.В. в прошлом 1736г. и в нынешнем 1737г. в летнее и осеннее время перенесен и поставлен заново нами на прежнее место в Хатуни три светлицы, погреб, кухня, конюшня, две избы, да вновь строены две риги, стодолы и прочие строения и обе риги окопаны вокруг, дабы скоту недоступно было. На сих работах еженедельно было много человек о чем в Хатунской приходской избе подлино записано.
А в 1732 г. в декабре били мы челом в конюшенной канцелярии чтоб тот наложенный Долгорукими оклад повелено было с нас сложить а платить нам прежние дворцовые оклады. А решение на наше прошение никакого не было учинено и Долгоруковский оклад с нас не сложен токмо учинена выписка, которую и поныне платим. Лишь сняли по указу Фон-Розена с нас уплату управителю с подьячим: жалования денежного, хлебного и прочие запасы, да десятиной пахоты не менее 40 десятин да сверх оного оброку збирается с нас в казну за пустошь Дурову — 25р., за пустошь Маслову 22р.60 коп. и хотя те пустоши отдаются в наймы токмо наезщики (сторонние арендаторы) по той цене не дают, а разницу сбирают с нас же.
И те наложенные на нас Долгорукими несносные денежные платежи и столовые припасы и непрестанные работы нас нижайших в конец разорили и многие дворы из-за отсутствия работников в самую рабочую пору разорились и запустели. А ныне хлебу великий недород и многие крестьяне ржи за скудностью не сеяли и податей платить ныне и впредь нечем и пришли в полное и конечное разорение и скудость. И многие крестьяне из-за неплатежа оброчных денег держатся на правеже долгим временем (морят голодом, жаждой, избивают).
А тот хлеб, что занимали мы в Хатунских амбарах за недородом вернуть нечем, да и за бывших служителей Долгоруких что служат и живут в иных местах и за умерших за 66 чел. платим доныне подушный оклад.
А в нынешнем 1737 г. по указу Е.И.В. выбрали мы для приводу из Москвы до Петербурга оленей и моралов всего 30 зверей из крестьян добрых и молодых людей что зверей могли б довести и на мирском совете выбрали таковых 26 человек а в дорогу им собрали с миру муки аржаной по 6 четвериков и денег по 2 р.50 коп. чтоб домой могли дойти.
Покорно Вашего высокоблагородия просим дабы повелено было указом Е.И.В. вышеописанные денежные и столовые оклады Долгоруковские с нас нижайших сложить, а за бывших служителей Долгоруковских подушенные деньги не платить, а повеление было б платить дворцовые доходы и столовые запасы нам против прошлых лет (т.е. как раньше) как плачивали в приказ Большого дворца да сложить с нас плату за мельницы, что не доплачивают откупщики или совсем коль не берет в аренду, чтоб нам нижайшим от таких больших окладных денег и многих работ на нас кладомых не прити нам в полный разор, скудость и нищету.
А в зборе заемного хлеба дать нам за недородом сроку до нового хлеба чтоб нам без хлеба не помереть ладом потому что и ныне у многих крестьян хлеба нету и о том свое рассмотрение указом учинить милостиво.
О сем доносят Москов. уезда Х.в. выборные поверенные крестьяне деревень: Сьянова, Дуровой, Мышинского — ото всей Хатунской волости июня…11 дня 1737г. и далее иными чернилами и иной рукой писано: «села Хатуни церкви Рождества Пресвятой Богородицы поп Кондратий Иванов вместо вышеписанных поверенных крестьян Авдея Савельева с товарищами по их прошению руку приложил» и подпись.
Видел благородный Фирек своими глазами нищету, а теперь это послание открыло перед ним бездну, в коей и он оказался вместе со своими подопечными. Он был бессилен что-либо изменить и тем более быстро. Был лишь один у него путь постепенно, осторожно доказывать чинам прямую зависимость полноты казны от благосостояния крестьян… Временьщики же подобно голодным волкам — рвут тот кусок, в который вцепились. Он понимал и это. Тогда оставалось одно: кропотливой работой с крестьянами по заботе о земле, о скотине, самим добиваться более высоких урожаев, повышать эффективность отдачи от вложенных труда и средств. И он начал с того, что убедил, видимо, своего прямого начальника фон Розена провести пробный засев чуть большим количеством зерна на десятину. Для этого были выделены 6 контрольных делянок размерами в одну десятину каждая.
Высевали рожь разных годов урожая, начиная от 1735 года и до сыромолотой, а также и разным количеством зерна на высев от 1-ой четверти и 4 четвериков до 2 четвертей на десятину.
Сборы зерна на делянках мало отличались друг от друга и рознились на 1-2 копны. Ф 1239 опус 1 N16 РТ 17-20/.
Но лишь одним этим шагом Фирек заинтересовал мужиков Хатунской волости, показав на деле, что можно при почти тех же затратах труда, но с душевным старанием иметь значительный прибыток. Вся волость долго жила этими радостными новостями, люди изменились внешне, появилась уверенность и надежда. Ведь на делянках Фирека они собрали зерна от 8 до 15 центнеров с гектара! По тогдашним мерам зерновых было такое соотношение величин : 1 скирд — от 20 до 80 копен и при благоприятных условиях скирд в 85 копен (одна копна могла содержать от 20 до 60 снопов) в обмолоте мог дать 8 тонн зерна.
Вроде бы урожайный 1738 г. позволил крестьянам Хатунской волости вернуть хлебный долг казенным житницам и это также радовало совсем павших духом крестьян. Вот какие итоги сбора урожая 1737 года в Хатунской волости на круг:
— гречки — по 6,25 центнера с гектара
— овса — по 6,21 -«-
— ячменя — по 9,8 -«-
— гороха почти по 5 -«-
— льна по 2,7 -«-
Итого принято от крестьян Хатунской волости данные в 1735г. на пропитание и на посев 1176 четвертей и 2 четверика зерна т.е. 141 тонна 150 кг. всякого хлеба, ибо в то время любое зерно, в том числе и горох, считался хлебом.
Возможно, двинулись бы дела Хатунской волости с мертвой точки, если бы не засыпали ее управляющего мелочными вопросами. А нужно было заниматься и не менее важными, чем подъем — урожая, рекрутскими, затрагивающими опять же в первую очередь самых обездоленных, делами незаконных порубок леса, разводить споры, умирять драки, пресекать воровство, потравы чужих пастбищ, во время находить арендаторов на рыбные ловли, и мельницы, на пустоши. Пуще глаза хранить, холить лошадей, подведомственных управлению борона Фон Розена, содержать скот и пр. пр.
С весны Фирек уезжал от семьи из Москвы до поздней осени, находясь в постоянном нервном напряжении. Здоровье его начало сдавать. Немало отнимало времени и здоровья постоянное вмешательство в его дела Фон Розена. Видимо, не мог он забыть того письма Фирека, которое без упоминания фамилии генерала, прочертило и по его спине нелестную борозду в глазах Е.И.В. Первый же урожай при Фиреке дал прибавку денег 692 р.11коп., 2482 четвертей хлеба, т.е. почти 300 тонн!!! Это же успех, а значит тень на Фон Розена. Он, Фон Розен, даже зачастил в Хатунь, приглядываясь ко всему, чего раньше не замечал. Теперь же его интересует даже количество высеваемого зерна разного наименования на десятину. И он решил дать указания Фиреку о нормах высева: ярового хлеба, овса — по 2 четверти и 4 четверика, ячмень — по 1 четверти и 4 четверика, ржи по 2 четверти и чтоб хлеб в посеве был самый добрый и на семена годный. Это сообщение привело стряпчего Медведева в недоумение и он тут же обратился к Фиреку — как быть? (это было еще в 1738г.)
Фирек ответил Медведеву, что полагается на его, Медведева, опыт и верность делу и делать как лучше на пользу Е.И.В.
В июле 1738 г. Фирек пишет докладную в главную Дворцовую концелярию о неправильном решении Фон Розена — отправить лошадей из Хатуни в Питер через село Алексеевское, он доказывает, что прямая отправка в Питер из Хатуни облегчит лошадям перенести столь тяжкое испытание и чтобы они зря не мучились, и что он с готовностью уступит конюшенные дела в Хатуни Фон Розену, а также, что в Хатуни лошади стоят на отменном корму, нисколько не хуже, чем в Алексеевском…
Двоевластие даже в маленькой Хатунской волости гирями повисает на тех, кто искренне желает добра и за каждым изворотом интриги руководства усматривает осложнения для народа. В 1738г. в Хатунских конюшнях находилось 138 лошадей.
На корм лошадям полагалось на месяц:
— лошадям старше 2 лет — 15 пудов сена
— 2-ух летним — 12 пудов сена
— 1-го года — 10 пудов сена
— буйволам по 12 пудов на месяц, их было 11 голов
— рогатой скотине — 8 пудов, их было 140 голов
— баранам и овцам на месяц — по 3 пуда сена, их было 271 шт.
Да для управительской скотины: 3 лошади, 2 коровы, 5 овец, и дворцовым служителям (13 человек) на корм их скоту сена 6 пудов на месяц. Как видим скот кормили только сеном, о комбикормах и помину не было, сено, солома, овес, отруби — вот весь рацион полноценного здорового питания скота… и никакой химии в мясе и молоке.
Чтобы усугубить состояние здоровья неподдающегося Хатунского вождя Фирека в конце сентября, наверное, не без помощи Фон Розена, ему направляется «напоминание», писанное еще в 1736г. о том, что в состав Хатунской волости вошли подмосковные вотчины Долгорукого — Горенки, Алексеевское, Волынское со всеми относящимися к ним деревнями, что ответственен за все сборы и всю хозяйственную деятельность несет управитель Хатунской волости, т.е. Фирек. Только теперь он ощутил тяжесть той глыбы зла от своих же немцев.
Он отвечает, что прежде нужно провести ревизию этих волостей, создав комиссию, в которую должен войти и он, Фирек. Все же бывшие управляющие этих волостей находились под стражей и Фирек требовал их освобождения и включения в состав комиссии на время ее работы, т.к. уж очень велики были недоимки по этим волостям.
В феврале 1740 г. в подчинение Фиреку добавили еще и село Неклюдово. Документы не упоминают даты, но в июне1740г.Фирека уже не было в живых. Он умер в апреле.
Его место занял 29 августа 1740г. асессор Фон Гохмут, его бывший помощник. Но он не был похож на Фирека. Он жаждал быть верноподданным, что показывает его указание стряпчему Медведеву в Хатунь от 12.11.1740г.: «Исследовать и прислать вскорости коликое число имеется недоимок на 1732, 33, 34,35гг. недоимок и прочее не во взятии, а на 1736г., 37, 38г. имеющиеся в доимке деньги собрать немедленно без всякого отговора и то следствие учинить тебе, Медведеву и прислать в Домен. контору в самой скорости».
Как видим, и стиль, и дух письма, и сама суть — вновь о недоимках, о которых при Фиреке не так часто вспоминали — все всплыло вплоть до правежей, мордобоя, издевательств над крестьянами. И один в поле воин, если не за страх, а за совесть. Вспоминали честного и отважного Фон Фирека неказистого на вид, но с ясной, богобоязненной душой. Вспоминали в самые трудные, безысходные минуты, прикидывая как бы он избежал, отвел удар от крестьян, как бы он смягчил неизбежную тяжесть указа Е.И.В. Только теперь крестьяне поняли как много на себя брал их благодетель, их защитник -» а ведь и немец может быть божьим человеком» не в пример нашему Медведеву, шептались доверительно у колодцев женщины…
Вспоминали, но реже, и Анисима Маслова — секретаря тайного Верховного Совета, что при Петре II сделал, добился с князем Д.М.Голициным послабления подати…
Вспоминали Фирека и церковные служители церкви Рождества Пресвятой Богородицы, которым по указаниям Фирека был выдан безденежно лес на строение домов, т.к. их старые пришли в негодность. И предупреждал, чтобы смотрел за лесом Медведев с лесниками строго, не допуская вольных порубок, иначе вскорости весь лес, вся красота Хатунской волости в разор обратится.
Сохранилась и личная перепись числа мужского населения Хатунской волости за 1737г., писанная на немецком языке, но важен факт значительного роста численности жителей Хатунской волости по сравнению с предыдущим 1709 г.:
Численность мужского населения Х.в. по переписке личной фон Фирека.
Альховка — 262 чел.
Назарово — 132 чел.
Агарино — 137 чел.
Петрищево — 126 чел.
Авдотьино — 193 чел.
Пушкино — 184 чел.
Антипино — 75 чел.
Прудна — 206 чел.
Ананьино — 226 чел.
Протасово — 228 чел.
Брудой — 82 чел.
Полушкино — 84 чел.
Бекетово — 143 чел.
Привалово — 116 чел.
Барыбино — 164 чел.
Плешково — 83 чел.
Вороново — 98 чел.
Пешково — 71 чел.
Грызлово — 173 чел.
Попово — 54 чел.
Глатаево — 132 чел.
Починки — ? чел.
Гридьково — 143 чел.
Разиньково — 143 чел.
Горки — 239 чел.
Съяново — 197 чел.
Гридюкино — 67 чел.
Сомороково — 144 чел.
Галыгино 140 чел.
Семеновское — 207 чел.
Дурово — 213 чел.
Толбино — 105 чел.
Залуги — 89 чел.
Тарбеево — 126 чел.
Заварыкино — 60 чел.
Тиняково — 176 чел.
Заволепитево — 118 чел.
Талеж — 374 чел.
Ивановское — 202 чел.
Усады — 116 чел.
Кузьмино 124 чел.
Хатунь — 486 чел.
Караськово — 125 чел.
Чириково -124 чел.
Колянино — 170 чел.
Кубасово — 61 чел.
Каменищо — 177 чел.
Кочевино — 77 чел. (Кочергино)
Корьково — 42 чел.
Канищево — 128 чел.
Лапино — 149 чел.
Макеево — 96 чел.
Митино — 85 чел.
Михайловское — 240 чел.
Мантулино — 69 чел.
Мышинское 260 чел.
Шелкова — 107 чел Итого — 8840 чел..
В названии деревень возможны неточности, да простит их читатель и сравнит численность жителей тех времен с сегодняшним их числом и задумается над событиями, пронесшимися над Х.в. за все эти годы.
Гибель Фирека явилась как бы предтечей окончания одного из мрачнейших периодов истории России. Всего полгода он не дожил до кончины царицы «страшного зрака». За год до своей смерти Анна Иоанновна принудила весь свой властвующий кагал целовать крест будущему императору Иоану VI. Мать его Анна-племянница царицы назначалась регентшей будущему властителю, а над ней должен верховодить любимейший из многих ее поклонников Бирон. Этим шагом достигалась и вторая главная цель — не отдать престол ненавистным наследникам Петра I. Не могла она простить ему своего двадцатилетнего голодного вдовства в далекой Митаве.
Однако нам следует вернуться в Х.в., чтобы до конца отдать должное ее чужеземному благодетелю, оставившему о себе светлую память в сердцах крестьян волости.
Вот далеко не полный перечень проблем и вопросов, что обрушился на неподготовленную душу и плоть руководителя волости, единственно держащего ответ перед своей совестью и Богом за все происходящее в ней:
— сбор подушной подати с наименьшими недоимками
— погашение недоимок за все предыдущие годы
— выполнение всего перечня работ на десятинных землях (барщина)
— поставка рекрутов для армии и флота
— ежегодная сдача в аренду государственных угодий: ловель рыбных в реках и озерах, мельниц, сенокосов и т.д.
— контроль за расходованием леса, за работой лесников и отчетной документацией по делам леса.
— выполнение крестьянами своевременного ремонта мельниц, плотин и постройка новых
— выполнение сезонных сельхозработ крестьянами Х.в. в хозяйствах, приписанных к Хатуни сел Алексеевском, Горенках, Волынском, Неклюдове
— контроль выдачи и возврата зерна голодающими в неурожайные годы, или при стихийных бедствиях
— выполнение опытных посевов ржи, ячменя и др. с целью определения оптимального высева на десятину
— распределение лошадей крестьянам вместо павших от поветрия и контроль возврата денег за поставленную лошадь
— сбор налогов за дрова и бани (нововведенный налог)
— решение пограничных споров с владельцами земель, прилегающих к Х.в. — вольные или невольные изменения межевых линий, самовольные порубки леса, потравы полей и лугов и т.д.
— разбор жалоб крестьян, разведение споров, живое общение с ними
— помощь храмам и служителям церквей
— контроль сбора таможенных денег за торговлю на хатунском базаре
— расследование (начальное) случаев воровства, казнокрадства, несчастных случаев, пожаров и т.д.
— проверка деятельности хатунской приказной избы, стряпчего Медведева, его писарей, обеспечение всем необходимым скота, лошадей и прочей живности на государственных скотских дворах, охрана житниц, скота, садов, строений, пасек, амбаров и т.д.
— обширная переписка с Кабинетом министров, с генерал-губернатором Москвы (родным дядей царицы, редко бывшим трезвым), со стряпчим Медведевым и много другого, вплоть до похорон и свадеб — отчет за все, за что брался налог.
Не мог предположить Фирек, давая согласие на работу в России, такого объема почти неразрешимых задач, проблем, приказов, распоряжений.., зло, зависть противников, интриги, его собственные ошибки, неизбежные в столь большом деле, привели к скорому и трагичному концу. А каждый из перечисленных выше пунктов проблем может послужить сюжетом печальной повести со многими действующими лицами.
К примеру о сказанном будет происшедшее у д.Прилуки в конце 1737г.
Крестьянин этой деревни обращался к Фиреку за помощью:
«…Вотчины Даниловского монастыря Коломенского уезда, села Вихорны староста и со многими собрався человек со ста с дубьем и рогатинами с пищальми приехали к дер.Прилуки, что в даче Е.И.В. в Х.в. на берегу Оки реки и не доезжая дворов наших за десятину, скотину нашу и лошадей и овец разогнали а пастуха, сына моего, при той скотине ухватили и увезли незнамо куда…»
В поисках сына крестьянин ездил в Серпуховское воеводство с жалобой, через четыре дня получил известие, что сын его находится под караулом в Даниловом монастыре, где его били, нанесли увечья и раны.
Фирека просит помочь вызволить сына из-под стражи. О причинах нападения и последствиях его сведений нет. (ф.1239, оп.1 N 1561).
Жалобы, жалобы… они потоком шли к Фиреку с первого дня его появления в Хатуни. Жалоба — единственная отдушина раба, тем более, что есть начальник, сочувствующий несчастным, пытающийся во вред себе, помочь им…
Но оставим на время Х.в. и обратимся к событиям Российского масштаба этого же времени.
Генеральная перепись населения России в 1737г. показала:
В Москве с уездом — 151529 чел., в Моск. губернии — 2065527 чел. Дмитров — 46128, Клин — 76704, Волоколамск — 15349, Руза — 15683, Верея — 13992, Боровск — 23578, Коломна- 50933, Переяславль Рязанский — 74652, Кострома — 19888, Нерехта — 58978, Владимир — 116141, Муром — 67842, Суздаль — 126003, Переяславль-Залесский — 85338, Ростов — 67330, Углич — 40519, Ярославль — 126705, Тула — 30483, Калуга — 24372, Козельск — 49462, Шуя — 10089, да 7673 ямщика — это все в Московской губернии.
В Смоленске — 104736, в Смоленской губернии — 217 303 чел, и ямщиков — 1414, Архангельск и Холмагоры — 31026 чел., а всего в этой губернии — 386234. Казань — больше, чем Москве — 192422, в губернии же 799352 и Курск — 56363, Севск — 63625 и 1017 ямщиков, Орел — 44506, Воронеж — 17021, Елецк — 28995, Ливны — 26815, Тамбов — 49370, Козлов — 27193, Ряжск — 48757, Астрахань — 1156, Царицин — 408 ч., во всей Астраханской губернии — 1595 чел. Табольск — 57818 и 2866 ямщиков, Томск — 12479, Иркутск — 7545, всего в Сибирской губернии — 132918ч., ямщиков — 6723.
Как видим, ямщики учитывались особо. Они обеспечивали непрерывную связь по всей России. Архив мин. юст. N86/1163/. О численности жителей в Петербурге говорит другой источник того же министерства N 8/1085 и он же сообщает о численности церквей в городах России. В северной столице в это время проживало 68141 чел.
Число церквей, жителей и дворов в некоторых городах России в 1737 г.
Таблица 6
| Города | Число церквей | Число дворов | Кол-во жителей | Духовенство | ||
|---|---|---|---|---|---|---|
| муж. п. | жен. п. | муж. п. | жен. п. | |||
| Петербург | 35 | 6151 | 42969 | 25172 | 270 | 236 |
| Москва | 266 | 13832 | 65009 | 73479 | 2588 | 2862 |
| Владимир | 201 | 17581 | 70014 | 67828 | — | — |
| Переяславль-Залесский | 164 | — | 29390 | 20402 | ||
| Дмитров | 130 | 8216 | 25823 | 25136 | ||
| Севск | 149 | 5045 | 37919 | 37171 | ||
| Тамбов | 129 | 11988 | 58950 | 58431 | ||
| Козлов | 103 | 7596 | 25502 | 26393 | ||
| Пенза | 183 | 15502 | 58133 | 55050 | ||
| Ржева Володимирова | 123 | 12080 | 44681 | 43790 | ||
| Галич | 149 | 9623 | 35539 | 32224 | ||
Всего приходских церквей — 16901, дворов — 1282405, духовенства — 124923 муж. пола и 124950 ж.п., военных — 392422 м.п. и 359901 ж.п., разночинцев — 439741 м.п. и 442864 ж.п., приказных — 15997 муж. и 16931 ж.п., посадских — 218951 муж. и 229085 жен., дворовых — 318824 муж. и 323413 жен.п., крестьян и бобылей — 4045982 муж.п. и 3821338 жен.п., раскольников — 8419 муж. и 9457 жен.п. Всего — 5565259 м.п. и 5327929 жен.п.
Не проходи мимо, дорогой читатель, здесь в цифрах родина твоя, здесь шаг истории означен!
А какой шаг судите сами, если от Ивана Грозного численность людская означалась той же цифрой, а минуло больше 150 лет.
Итак, в конце царствования Анны И. в России существовало 10893188 чел. Нет, не приросло население России за прошедшие 150 лет, но вопреки всем невзгодам народ смог вынести все, сохранить нацию, сберечь веру, Отчизну!
Царица без сожаления уступила персу Надиру завоеванные Петром I побережья Каспийского моря. Стадо слонов в Петрограде было знаком «эквивалентной» благодарности России. Обирая нещадно народ, власти России, вели по договору с «союзниками» тяжелые войны. Иначе и быть не могло, т.к. внешней политикой заправлял Остерман — платный агент Австро-Венгрии, войсками командовал Миних, заявлявший открыто: «Уложу сто тысяч русских моих солдат и победа моя», финансы России контролировал сердечный друг царицы Бирон. Вся эта иностранная камарилья, понимая и чувствуя неустойчивость своего положения, ежеминутно ощущая скрытую и открытую ненависть русских, не обзаводилась вотчинами, и тысячами крепостных, предпочитая иметь титулы, звания, высшие должности, много денег и др. легко переносимые ценности.
Промышленное производство не продвинулось от уровня Петра I. Военный флот — гордость России, гнил неподвижно на якорях. Управление хозяйством страны велось чиновными, без знания дела исходя из личной выгоды, процветало должностное воровство, взяточничество. Внешняя торговля оставалась в руках иностранцев, а внутренняя падала из года в год. И не могла она не падать, т.к. основной производитель не мог вести не только расширенного производства продуктов, но едва не умирал с голода, начисто обобранный властью.
Вот конкретные статьи годового бюджета России (расходные статьи):
— на содержание дворца царицы — 2660000 руб.
— военный флот — 1200000 р.
— на конюшню Бирона — 1000000 р.
— жалование госчиновникам — 460000 р.
— на развитие артиллерии — 370000 р.
— на мелкие расходы царицы — 42622 р.
— пенсии ветеранам и инвалидам — 38096 р.
— на народное здравоохранение — 16000 р.
— на народное образование — 4500 р.
И вновь, сравнив расходы на царский двор при Петре I, увидим:
он был в 45 раз меньше.
Европа в напряжении и с беспокойством следила за Россией, удивляясь и не понимая, как могли столь долгое время уживаться в ней до крайности противоположные полюса. Неугомонный российский патриотизм, основанием которого является Православие — это один полюс, и полновластие пришлых иностранцев — другой. Это главное несоответствие русской традиции. Оно было видно всем и князьям и холопам, возможно исключая Х.в. и Фирека, как такового. Но именно это противоречие усиливало все ранее существующие и вновь возникшие, накладывая черную тень засилия иностранцев на всю жизнь России. Жесткость правительницы, неумение, нежелание власти найти выход из тупикового положения, кровавый террор под лозунгом «Слово и дело», голод, эпидемии, бессмысленные кровавые войны и многое другое, превращало жизнь в бессмыслицу.
Три года подряд, начиная с 1736г. — война с Турцией за Крым, за выход в Черное море. Победы в Крыму возвысили фельдмаршала Миниха, но не Россию. Она недосчиталась 100000 своих солдат, усеявших своими костями поля Крыма, дороги к нему и обратно. Основная тяжесть потерь приходилась не на боевые действия, их несла русская армия из-за неорганизованности, голода, болезней. Были в числе павших и рекруты из Х.в. По мирному же договору с Турцией, его заключал французский дипломат (по просьбе царицы Анны), Россия лишилась всего, что завоевала большой кровью: Азов, Кинбурн, Хотин и др. Воевала Русь, победила Франция, да Бирон был удостоен денежной награды — 5 млн. рублей!
Неурожаи, голод, поветрия, сокращения производства продуктов, товаров, должностное воровство, разбой, пьянство, бродяжничество, и др. пороки толкали страну в пропасть.
В армии насчитывалось 20 тыс. дезертиров, крестьяне бежали к казакам в степи, за границу … И не из этого ли времени возникла устойчивая необходимость власти в лозунгах: «Слово и дело», а позже «кто был ничем, тот станет всем», «призрак ходит по Европе,» «вся власть советам», «профсоюзы — школа коммунизма», «экономика должна быть экономной»… Эти призывы дорого обошлись народам России.
17 октября 1740 г. скончалась Анна Ивановна. Престол унаследовал 3-летний Иоанн VI, регентом России стал курлянский герцог Бирон. Власть предержащие иностранцы открыто говорили: «Если регентом будет не немец, то всем нам конец».
Мы не будем вникать в события, связанные со смертью Анны И. и в годовой период правления матери Иоанна VI — Анны Леопольдовны Мекленбургской и в детали дворцового очередного гвардейского переворота, отправившего в сибирские дали Остермана и Миниха, Левенвольде и др. Бирон был отправлен в ссылку на 22-ом дне его регенства, где пробыл 22 года.
Елизавета Петровна
Итак, императрица Елизавета Петровна, ее дела и время перед нами. А нам бы пора вернуться в Х.в., хотя еще стоном стоит гул над Русью, гул разбитого Царя-колокола, отлитого в 1735г. и погубленного пожаром и российским нерадением.
И все же нельзя умолчать о начале нового этапа в жизни России. Оглянемся на ту легкость, с какой вершилась судьба ее во дворцах власти.
Всего год прошел со дня воцарения младенца — царя, Иоанна VI и его Брауншвейгской семьи. В ночь с 24 на 25 ноября 1741 г. дочь Петра I, Елизавета и ее 300 сподвижников-гренадеров Преображенского полка, бесшумно, приблизились к Зимнему дворцу, окружили его.
Елизавета, разбудив спящую Анну словами: «пора вставать, сестрица», арестовала ее и всю ее семью, и под караулом, все порознь, были отправлены во дворец Елизаветы.
Этой же ночью все высшие государственные чины: Остерман, Миних, Левенвольде, Менгден, граф Головкин и др. были арестованы и свезены в тот же дворец Елизаветы…
Сказочная легкость переворота и восшествие Елизаветы на трон пронзили сердце ее страхом и тревогой. Если так просто смогла она, то не последует ли кто сегодня же повторить подобное с ней? Поэтому никто во дворце не знал, где, в какой из комнат сегодня почивает Елизавета, т.к. место спальни менялось каждый день. Этим же объясняется строгость приговоров бывшим чиновникам, несоответствующая тяжести их вины, и отмена ранее данного разрешения на выезд в Германию бывшей царственной семье. И эта несчастная семья на долгие годы впала в строгое заключение…, а вероятный претендент на престол — племянник Елизаветы — Голштинский принц (будущий Петр III) был срочно вытребован в Петербург под неусыпный глаз Елизаветы, и был объявлен наследником престола. Вот что творит страх.
Народ же, как всегда, далек был от всех этих замыслов и тревог правительницы. Во дворцах власти всегда тревожно: «а доживем ли мы до следующего дня?» И наше время демонстрирует почти ту же волшебную легкость падения и восхождения «народных избранников», к которым не может быть ни доверия, ни уважения за их откровенное стяжательство. Во властном коллективном органе, в руках которого судьбы страны и народа конкретной ответственности не несет никто, все покрывает коллективное решение. Так было во времена боярских дум, Верховного Тайного совета, в период Государственных дум и Учредительных собраний, так было и во времена Верховных (советов Союза и России), так продолжается на наших глазах в теперешней думе. Вывод один — история ничему не учит! Те, кому должно извлекать из нее уроки, извлекают лишь личную корысть. Невозможно научить толпу. И нет более печальной повести о народовластии, чем практика парламентаризма…
Елизавета не осталась в долгу перед гренадерами, поднявшими ее на престол, все они, не зависимо от звания и должности, были щедро награждены. И было за что. Россия стряхивала с себя засилие иностранцев, притухли огни пыточные в застенках генерала Ушакова, померк страшный призыв «Слово и дело»…Всем показалось: дух благодати снисходит на Русь.
Для России, ее народа, во все века благодатью, вожделенно ожидаемой, были спокойствие внутри страны и надежный мир на рубежах.
Изгнание иноязычников-немцев Елизаветой из России воспринималось народом надеждой на лучшее будущее.
Хатунь, управляемая с 1730 г. немцами, встрепенулась, прослышав, что твориться в столице. Осмелели мужики и в конце 1741 г. собрались миром и, сочинив челобитную, отправили ее в Москву, губернатору графу Салтыкову. Выплеснули в гневе все многолетние обиды, унижения, боль, бесконечный страх за завтрашний день, за детей…
Но гнев — плохой советчик, он не творит правды Божьей. Перестарались некоторые, решив скрыть свои нечестные дела, используя общий порыв избавления от немцев.
Губернатор, получив челобитную, 29.03.1742г. приказал передать Х.в. в ведение дворцовой канцелярии, упразднив Доменную контору, созданную еще Фиреком. Все дела конторы, казну, скот, лошадей — все хозяйство в Хатуни принять по описи управителю Калмакову от бывших управляющих — немцев: асессора Гохмута, комиссара крестьян Пелинга, оберлесника Рефа и комиссара Гемниха. Для расследования всей деятельности бывших управителей в Хатунь направлялся из Преображенского полка капитан Чириков. Немцев же отрешить от всех дел и держать под стражей до конца расследования.
Без расследования, без суда — арестовать! И арестовали, пригласив в Хатунь со всеми делами и перепиской. Из Хатуни их везли в Москву уже под строгой охраной. Хатунцы восприняли это как поддержку их мало объективной челобитной самим губернатором, и в един миг превратились в обвинителей. Видимо по обоюдному согласию капитана Чирикова и управителя Калмакова была составлена односторонняя опись всего хозяйства Хатуни, в которой показали все недоимки, пропажи хлеба, овса, сена, леса и т.д., начиная с 1738г. Капитан Чириков обманным путем получил подпись Рефа на этой описи. Ну как было ему, не понимающему русского языка, не поверить гвардейскому офицеру. Немцы были изолированы друг от друга и капитан, показывая подпись Рефа, заполучил подписи и всех остальных. Они подписывали, предполагая, что у Рефа есть перевод. Все они не знали русского. Когда же они получили перевод подписанного ими документа, их обуял страх. Время шло. О них забыли. На их жалобы никто не обращал внимания. Так прошло более года. Новый губернатор, узнав о случившемся, приказал тому же капитану добросовестно разобраться в хатунском деле, строго предупредив его. Судя по архивным документам, наказан был и Калмаков, т.к. его место в 1744г. заступил управляющий Бессонов. Дальнейшая судьба хатунских немцев не прослеживается в рассмотренных архивных документах. Будем думать, что их с миром отпустили на Родину. Да, уж лучше кусочек ржаной, но с родного поля, чем белая на чужбине булка. Здесь опущены подробности серьезных и мелочных обвинений в адрес иностранцев, которые они доказательно отвели, показав свою невиновность.
Возможно, и даже наверняка в чем-то грешны немцы-управители Х.в., эти четверо, однако они ни в чем не были уличены, и конечно же им никогда не обрести той изощренной ловкости, с которой наши родные старосты и управители обкрадывали казну. И если вспомнить страдальца Фирека и уже наметившиеся устойчивые успехи в хозяйственной жизни Х.в., продолженные затем Гохмутом, то изменятся наши оценки их деятельности, как непосредственных, ответственных исполнителей конкретного дела. И в этой связи, пусть немного поздно, но приведем доказательство сказанному.
Фирек за два страдных года доказал возможность улучшения положения дел в Х.в., увеличив в 1740г. доход на 887р. и на 1105 четвертей хлеба! хотя осенью этого года большим паводком были выведены из строя Кубасовская и др. мельницы, т.е. Хатунь не дополучила значительной суммы помольных денег и лопаточного хлеба. С этого и начал Гохмут свое письмо в кабинет министров. Далее он пишет, что даже убыточные волости, приписанные к Хатуни: Волынская, Горенская, Алексеевская, Неклюдовская, увеличили доход на 215 р. и поголовье крупного рогатого скота дало прирост в 47 голов, не смотря на январский падеж 1741г.
Гохмут особо подчеркивает, что не смеет сам, и в этом его отличие от Фирека, сделать то, что намечал покойный Фирек, и просит на то позволения у кабинета министров, ибо пока крестьяне (слова Фирека) не встанут на ноги, пока не будут способны платить оброк и подушные деньги, выгоды от земли и угодий казне не видать, и потому предлагает выделить каждому крестьянину, надел чтоб ему хватило хлеба на его собственные нужды, на оплату податей, оброков и подушных.
— Землю распределить исходя из расчета 14 и 1/3 десятины на 6 работников от 20 до 50 лет. В случае необходимости посевной клин можно увеличить за счет пустошей и чернолесья.
— Через 10-12 лет провести ревизию угодий и за счет возросшего числа жителей за эти годы, заселять пустующие угодья, как-то в Лифляндии ведется, и тогда доходы будут не то, что ныне, и подданные не осмелятся заявить, что им платить нечем. Это сократит число бродячих без паспорта людей, превращающихся в воров и разбойников. И далее он утверждает:
На этом основании Х.в. за один год одним человеком в доброе состояние привести можно, если взявшийся за это доброту земли знает при надлежащем вспоможением властей». И просит он провести размеривание земли Х.в. по указу Е.И.В., т.е. разделить землю на осминники.
Нужно особо подчеркнуть состоятельность этих предложений, т.к. они опирались на результаты ни одного года работы на хатунском осминнике (14,3 десятины) обрабатывались шестью работниками при следующем раскладе:
— 4 и 5/6 десятины под паром лежит
— 4 и 2/3 десятины под рожью, при высеве по 2 четвертина десятину
— 1 и 1/2 десятины под ячмень, при высеве по 2 четверти на десятину
— 3 и 1/2 дес. — под овес, при высеве по 3 четвертины на десятину.
При таком использовании земли крестьянин получает зерно в достатке и на пропитание и на семена, и на корм скоту, и на продажу на 9р.50коп.
А ведь дело предлагал немец. Все честно просчитал Гохмут, а может быть и Фирек, да одного не могли они учесть — русского чиновника, того самого, что в недалеком прошлом похоронил аналогичное предложение Анисима Маслова. А наше цивилизованное время, разве оно не демонстрирует неизживаемую чиновную страсть к личному процветанию за счет народа и Отчизны?
Чиновник бессмертен, как и государство, он процветает на любой почве, в любой социальной формации вместе с огромной армией, обслуживающей его нужды и прихоти. Это государство в государстве…
Так и в Хатуни дворцовая челядь, более ста человек, обеспечивалась всем необходимым главным образом за счет крестьян хатунской волости. Но ради чего их было столько? Ради возможного приезда вельмож позабавиться птичьей или псовой охотой, или проветриться на рысаках горячих кровей по сказочным хатунским перелескам и лугам.
Петр I «открыл окно» России иностранцам, но строго указал, чтоб не давали им предпочтения перед русскими и совсем было запрещено им место в управлении. После Петра остались открытыми не только окна, но и двери пооткрывали. Да и было ли время, когда у нас с уважением относились бы к распоряжениям верховной власти?
Время же 1730-1742гг. можно считать периодом «тихой» интервенции Запада в Россию. Без штурмов крепостей и городов, без кавалерийских атак и пушечной пальбы, но кровь людей русских лилась обильно, кровь лучших сынов Отчизны и простого народа. Но как иначе, если в штурвал власти крепко вцепились Остерманы, Минихи, Левенвольды, Розены и пр. и пр. И вполне понятна искренняя радость, торжество освобождения России от ига иностранцев, инаковерцев, шарлатанов-стяжателей. Хотя и знал мужик: свои чиновники будут бить больнее, грабить безжалостнее, оскорблять и унижать чаще и грубее, что все будет, как и прежде, но все же это свое, родное, привычное, кровное, и не так обидное.
Особую радость выражало духовенство. Оно могло сделать это и грамотно и многослышно. Так архиепископ Новгородский Амвросий в проповеди своей говорил:»…Смотри какую дьявол им (немцам) придумал хитрость. Во-первых, под предлогом веры православной притесняют ее сильно, и какое множество под таким предлогом людей духовных, а наипаче ученых, истребили, монахов порастригли и перемучили. И все под предлогом якобы: суевер, ханжа, лицемер. Все делали с одною целью — истребить священство православное и завести свою новомышленную беспоповщину. И с не меньшей силой губили людей ученых: русских инженеров, архитекторов, художников или солдат старых, а наипаче, ежели он был ученик Петра Великого…
Уничтожили всех нужных, верных государству людей русских, а на их место ставили равных себе безбожных и бессовестных грабителей, государственных похитителей, и в ранги их возводили, деньгами многими тысячами жаловали, отчинами их награждали. Я не говорю о честных и знатных персонах, которые по заслугам своим в России всякой чести достойны, но о тех, которые никогда еще в России не бывали и никаких ей заслуг не оказали. И вот такого «нового гостя», если он их совести подобен, хотя б и не знал ничего, хотя б и не мог и до трех досчитать, но за то, что он иностранец, минув достойных и заслуженных людей российских, надобно произвести его в президенты, в советники, и жалование определить многие тысячи. И такой-то совести были оные внутренние враги наши, такой-то сатанинской верности! Многим казалось, что они верно служат, воюют за церковь Христову, за Отечество, а они приводили Россию в бессилие, в нищету и в крайнее разорение… Нет, здесь, в России они были только телом, а сердцем и душой вне ее пребывали, иначе они не посылали бы нарочно людей наших на смерть явную ради суетной корысти своей. И все свои богатства, нажитые неправдою в России, они вон из России высылали и тамо иные в банки, иные на проценты многие миллионы полагали…»
Еще более откровенной и резкой была проповедь архимандрита Московского Заиконоспасского монастыря Кирилла Флоренского.
Вот почему так радовался народ русский Елизавете. Она же в первые дни восшествия на престол сложила с подушной подати 10 коп. на 1742 и 1743гг., что для казны выльется более, чем 1млн рублей. И не было иного выхода, как вспомнить вновь о недоимках, да не подошло время для этого, тогда обратились к Петру I и обложили штрафами всю чиновную армию: с губернаторов и вице-губернаторов по 100 руб. с провинциальных воевод по 50, с губернских и провинциальных секретарей по 25 руб. с городовых и подьячих по 12 руб. У чиновных деньги всегда водятся.
Виновными же в недоимках в первую очередь сенат усмотрел помещиков, подавших пример неплатежей. И далее сенат указал, что ежели кто от уплаты штрафа уклониться попытается, у тех вычесть из жалования по 10 коп. с каждого рубля, а также отписывать деревни бесповоротно и пусть никто не надеется на свои заслуги, ибо яко вредитель государственных прав и народный разоритель по суду караем будет смертью!
Кроме этого на один год, указал синод, вычитать из жалования архиереев и генералов по 20 коп. с каждого рубля, штаб-офицеров и архимандритов по 15 коп. с обер-офицеров и игуменов по 10 коп., гарнизонных обер-офицеров, статских, придворных и мастеровых, не имеющих рангов и духовных нижних чинов — 5 коп.
Так бурно жила столица.
В Хатуни же страсти кипели до страды. Земля позвала к себе, отбросив все остальное. Лишь чиновники продолжали вяло следственное дело и не только иноземцев, но и допрос бывшего старосты хатунского Г.Медведева. Его также было трудно уловить в его темных делах, очевидных жителям хатунской волости, но не доказуемых комиссией. Минули в этих заботах и 1743г. и половина 1744г.
В сентябре пришли от властей в приказную избу ХВ два указа, один из столицы, другой из Москвы. К ним, этим указам, мы вернемся чуть позже, закончив высказывания о.Амвросия и Флоренского лишь одним примером. Бирону не давали покоя 10 миллионов кн.Меньшикова, хранящиеся в швейцарском банке. Их мог получить только прямой наследник князя.. Анна Иоанновна вызывает из Березовской ссылки сына и дочь Меньшикова. Александру Александровну выдают замуж за брата всевластного Бирона. Миллионы поделили между собой царица и Бирон, выделив жениху и невесте лишь один миллион рублей…
Да, не зря Петр I завещал держать союз с Францией, минуя княжества немецкие, ныне же они, немцы, правят Россией!
А русские, отстраненные от власти, утоляли свои творческие страсти, бурлящую инициативу вдали от кабинета министров и Е.И.В.
Геологические исследования Урала, Сибири, побережья Северного ледовитого океана, экспедиции Беринга, освоение нового диковинного плода-кортофеля, отлит величайший колокол и пр. — все это не ради, а вопреки засилию инаковерцев!
Обер-прокурор Анисим Александрович Маслов (о нем мы уже вспоминали), обвинил Остермана, Бирона, Левемвольде, Лейбу Либмана в крупных взятках от англичан, прочно захвативших всю торговлю на Волге, за вывоз из России ценнейшего сырья и продуктов по бросовым ценам и ввоз к нам гнилого товара с Запада за звонкую монету. После этого выступления в кабинете министров Маслов был отравлен ядом из перстня Натальи Лопухиной, любовницы Левенвольде.
Было бы неправильно ставить черное клеймо на всех иностранцах. Барон Корф, курляндский немец, президент АН России, был искренним ее другом и, предвидя ее будущее, нашел, организовал и отправил самых достойных русских на учебу в Германию: Ломоносова, Виноградова и Райзера. Провожая их, сказал: «Верю в вас, кто-то из вас прославит Россию».
И рядом с Корфом в той же академии процветал бездарь и жулик Шумахер. Корф же не ошибся. Райзер стал большим горным специалистом, Виноградов открыл секрет китайского фарфора, создав русский прозрачный лучистый фарфор. О Ломоносове нужно ли говорить!
И, как всегда, окраины определяли судьбу России, может и на этот раз повезет? Возможно. А нам пора вернуться в Хатунь, приглядеться и вникнуть в стиль работы теперь не кабинета министров, а возрожденного сената.
Если Анна Иоанновна обожала буженину, то Елизавета более благоволила к мясу птицы, более диетическому. Указ из столицы как раз и требовал разведения птицы всякого вида крестьянами дворцовых волостей для двора Е.И.В. Указ получен 20 сентября 1744г. а 2 октября с.г. из Хатуни повезли в столицу письмо-ответ: «В Хатуни никакой живности нет, а только во вновь приписанном к Хатуни сельце Грызлове. И что делать? Взять живность из Грызлова в Хатунь или заводить новую по указу и каких родов племени и на каком корму содержать, о том требуется повелительный указ» Так объяснялись высшая и низшая инстанции: новые чиновники в столице и новый управитель Х.в. Петр Бессонов.
Сельцо же Грызлово попало в Х.в. по случаю, из Каширского уезда. Оно было собственностью майора Смолянинова и отобрано у него по указу Е.И.В. за упущение им при продаже в Астрахани казенного хлеба на сумму 1216р.94, с половиной копейки! Сельцо расположено в 30 верстах от Х.в., к которой и должно его приписать. Бессонову же провести обстоятельную опись всего хозяйства, всей живности, земель и покосов. Опись представить в конюшенный стол, в ведение которого теперь входит и сама Х.в. Думаю, будет интересно и нам взглянуть через 250-летнюю межу на хозяйство майора.
лошадей разных возрастов — 21
коров, быков, подтелков-6
овец — 27, свиней — 15, кур индейских — 19, русских — 12, уток — 23, пашенной земли — 120 чет. (60 гектар)
сенных покосов — 400 копен
пчел — 7ульев, воску-3 фунта… Заняться бы и нашим майором тем же!
Как поступил дальше с этим сельцом Бессонов о том неизвестно, знаем, что в июле 1746г. сельцо было возвращено майору. Простила ему Е.И.В. его прегрешение после выплаты долга. В рассказе о сельце Грызлово мы ответили на второй указ, что прибыл в Хатунь одновременно с указом о разведении живности.
А на запрос Бессонова в столицу как быть с птицей, в ноябре он получил указание четкое как, где и сколько Х.в. должна поставить птицы для двора Е.И.В. в 1745 г. А именно: «На казенные деньги, что в приказной избе Хатуни купить в нынешнем 1744г.: гусей-200, уток-500, индеек-100 и содержать по указу в той же волости на казенном корму…»
В декабре исправный Бессонов докладывает: «куплено: 35 гусей, 20 уток и 4 индейки. Всего же с дворцовых волостей надлежало собрать в 1745 г.: гусей — 3005, уток — 7040, индеек — 3465, кур русских-4810 и оную птицу до указу от крестьян не иметь, а содержать их в своих домах».
На этот раз мероприятие прошло блестяще. На столе Е.И.В. могли расположиться: гусей3880, кур русских-53266, индеек-5240, уток-9682, циплят-10525, поросят-4188, телят-2833, боровов-1943, масло коровье русское-1053 пуда, чухонского-1089 пудов, ветчина провесная-1326 пуд, окороков свиных свежих-276 пуд, свинины свежей-9 пудов!
Успех первого года предпринятого мероприятия вскружил головы не только чиновным, но и крестьянам, получившим доступ к казенному корму.
Следующий 1746 г. должен превзойти предыдущий по всем показателям во много раз. В эту программу вовлекаются уже не только дворцовые волости, но все, что лежат вокруг Москвы на удалении не более 100 верст, и распределение числа подлежащих разведению птиц устанавливается иное, исходя из общего количества душ мужского пола-88932 чел. надлежит получить 82593 птицы, т.е.:38 гусей с 23 душ, уток-9 с38 душ, кур индейских-18 с 17 душ, кур русских — 10 штук с 1 души и т.д. Эта «продовольственная программа» Двора проводилась во всех волостях Столичной и Московской губерниях и в селах, прилежащих к главному тракту России — Петербург-Москва. Ведомость поставки живности была разослана во все губернские города, а выписки из нее во все волости, охваченные поставкой. Всего их было 18 волостей. Нас же в этой ведомости заинтересовало не число птиц, разводимых в волостях, а данные о предстоящей отправке на реку Битюг, что в Воронежской губернии. 72 000 крестьян на поселение, в том числе из Х.в. 1696 человек мужского пола, что сократит численность мужиков Х.в. до 4736 чел. Пока же, на момент составления ведомости в конце 1745 г., число живности наряжалось с учетом переселенцев. В августе 1746г., как мучительна честность на Руси для чиновника, вот пример: Хатунь не знала как ей быть с 500 шт. яиц от кур русских, что принадлежали Двору. В Хатуни их не покупали, видимо свои и дворцовые куры нанесли их в избытке. Их отвезли в Серпухов, где и продали, выручив 57 коп., оприходованные в шнуровой книге, о чем доложено в Главную Дворцовую канцелярию. Видимо глубокие борозды провели в сердцах хатунских жителей и властей события 1742-44 гг.
31 декабря 1746 г. столица сообщает о гибели и истощении птицы, что направлены были из далеких Московских волостей: Чемеровской, Осеченской, Заборовской, Прудовской. Указывалось, чтобы в этих волостях прекратили пока сбор живности. Собранную же, но не отправленную вернуть тем, у кого брали. Сбор и отправку из этих волостей производить по особому указу. А вот и демократические тона в голосе двора услышали: «в случае, если крестьяне похотят сами поставить живность — это дается на их волю, однако поставки могут проводиться только до марта».
В 1747 г. продолжалась та же программа, подтверждаемая указами от имени Е.И.В. о необходимости усердного выращивания крестьянами живности.
В Х.в., в ее селах и деревнях только и разговора было о гусях, курах, утках для Е.И.В. Люди, приземленные тяжестью невзгод, вдруг почувствовали нужду самой императрицы в их труде. И только одно это ощущение отодвинуло, прикрыло все остальные заботы, осветило души крестьян теплым светом, хотя, как и прежде, висели над ними недоимки и оброки…
Это время по-особому запечатлелось в жизни Х.в., да и как иначе, если за каких-то 4-5 лет столько событий, столько перемен, и все казалось к лучшему. Начало положил сердобольный Фирек, затем изгнание иностранцев и отстранение от управления старосты Медведева, жесткого, страшного своим бездушием, нечистого на руку, и снижение подушной подати на 17 коп., т.е. с 70 коп. до 53 коп. во время годичного правления Анны Леопольдовны, и восшествие на престол Елизаветы, новое снижение подати на 10 коп. в течение 2 лет. И вот теперь, коль желаешь, можешь лично доставить живность в столицу и продать ее самой царице. Засияла где-то вдали надежда на иную, более уверенную, более человечную жизнь…
Но то был мираж, увиденный из-под ладони крепостного раба.
Как раз в это время каждая сотня платящих подушную подать должна была кормить неподатных обоего пола:
— дворян потомственных — 7,5 чел.
— дворян личных и служилых — 3 чел.
— духовенство — 4,5 чел.
Да и кормить-то их нужно не хлебом и квасом! Так что не могло долго радовать податных все то, что так обнадеживало…
Ушли немцы от управления государством и не на кого теперь свалить неудачи и промахи в делах внутренних и внешних. Но как же править, как управлять государством, народом? Вновь остро встала проблема, неразрешенная со времени Гостомысла, вечная проблема России.
Править хотели многие, но никто не знал КАК!
Не было ни знаний, ни опыта, ни умения. И в прошлом не найдешь ответа, там все было иначе, не так, как теперь.
И вновь возрожденный Елизаветой сенат (вместо кабинета министров), многоголосный и многорукий теперь, хозяин государства, такую власть на местах учинил, что не может добиться от нее сведений о приходах, расходах, остатках, недоимках за прошедшие 27 лет.
Да и кампания с разведением и поставкой к дворцу живности ярко показала суть и метод управления теперешних высших чиновников.
И все-то у нас наскоком, все-то по случаю, куда кривая выведет…
И только одна единственная надежда у России — на терпеливого, все прощающего трудягу-мужика, что во все века кормит, поит, одевает, строит, защищает Отчизну, Православие, забывая себя. И может быть именно эта беспредельная терпеливость и смирение определили и выпестовали характер нашей верховной власти, с ее безразличием и жестокостью к своим подданным. Бунты же и вооруженные сопротивления редко носили массовый характер. Чаще в них принимал участие совершенно незначительный процент от общего числа населения.
Так через переживания многоходовых событий внешних и внутрихатунских, входила жизнь крестьян волости в наезженную колею, отрешая их мысли и мечты от заоблачных высот. Ибо власть требовала уплаты всех пошлин, оброков по многим статьям. Оброчные деньги за сданные и не сданные в наем угодья и не только за себя, но и за всех выбывших давно из Х.в. жителей и в армию и в иные волости и города, и на тот свет.
Из всего многообразия платежей хочется упомянуть лишь одно единственное — аренду кусочка Лопасни от «Божьего мостка» до впадения Лопасни в Оку. «Божий мосток», где он стоял? Судя по стоимости аренды, 1р. 60 коп. в год, участок не должен быть большим и начинался видимо где-то под селом Турово или деревни Свиненки. «Божий мосток», затерялся он в далях времени, в памяти людской, а ведь когда-то радовал человека, соединяя противоположные берега, и своим радужным названием «Божий мосток»!
О замечательных людях Хатунской волости.
Наша Хатунская волость не может похвалиться громкими именами своих земляков. Здесь упорно, терпеливо, в молчании самозабвенном трудились крестьяне на своих, дворцовых и землях вотченников, стараясь не впадать в долг перед отчизной, честно несли воинскую службу и трудовые повинности в дальних волостях, прокладывали дороги, строили и чинили мосты, мельницы, колодцы, хоромы дворцовые и т.д. В силу же неизбываемой угрозы со стороны степей в Х.в. долго, вплоть до второй половины XVIII в., не было постоянных боярских и дворянских гнезд-усадеб, а значит единственным очагом просвещения была церковь с ее великой верой, православием. Даже при Петре I хатунские земли и деревни, данные в вотчины близким царю вельможам: дьяку Автоному Иванову и князю Григорию Долгорукову, не подвигли их к обустройству хором. Уделялось внимание лишь хозяйственным постройкам: складам, скотным дворам, псарням, конюшням, житницам, садам. А ведь были местные строители укреплений, храмов, колоколен, а позже и хором барских в период XII-XVIII вв., но имена их неизвестны.
И все-таки есть несколько имен, вошедших в историю России. Князь Василий Долгорукий (при Анне Ивановне) в 1736 г. на вершине покоренной крепости Перекопе, единственный из рядовых армии Миниха, вопреки указанию царицы: «князьям Долгоруким служить только в солдатах и матросах и грамоте их не обучать», удостоился офицерского банта и шпаги. Пройдут десятки лет и неграмотный генерал со своим корпусом присоединит навечно Крым к России. В Москве же этот князь оставит о себе память в виде удивительного по красоте сооружения, что на углу Охотного и Большой Дмитровки (ул. Пушкинской) — «колонный зал дома Союзов». И в те же самые годы близкая нам своим терпением и самопожертвованием — дочь великого полководца при Петре I Б. Шереметева — графиня Наталья Борисовна, сразу же после свадьбы с сыном хозяина Х.в. — Иваном Алексеевичем Долгоруковым, в арестантской кибитке в июне 1730 г., увозилась в дальнюю даль, в Березовскую ссылку.
Наталья Долгорукова-Шереметьева, дочь первого русского фельдмаршала. Ее называли «майоршей» по мужу ее Ивану Алексеевичу, майору гвардии, фавориту и другу сердечному царя Петра II. Обвенчавшись в тишине подмосковной церкви, они на следующий день были отправлены в ссылку. Полгода в пути унизительного и тяжкого, не угасили любви их. Наталье было 16 лет. В Березове родилось 2 сына: Михаил и Дмитрий. Весной 1738 г. мужа увозят в Тобольск на пытки и истязания, затем в Питер и жестоко казнят (четвертованием) в Новгороде в 1739 г. В 1740 не стало кровавой Анны. Царица Елизавета благоволит к 26-летней графине Наталье, но она не выезжает из дома, что в с. Волынском (дача Сталина).
Младший сын ее, Дмитрий, полюбил крепостную. Однако невозможность соединиться двум светлым душам лишает разума Дмитрия. Наталья с больным сыном уезжает в Киев, в монастырь, где постригается в монахини под именем Нектарии.
40 лет страданий за 26 дней радости — крестный путь Натальи Борисовны — первой русской писательницы. Ей, ее небывалой верности, стойкости, воли Н.А. Некрасов посвятил поэму «Русские женщины».
Забегая немного вперед, всего на 30-40 лет, когда на Хатунской земле солидно и надолго обосновался младший из 5 братьев графов Орловых, Владимир, в его отраднинском домашнем оркестре с юных лет играл на скрипке сын крепостного музыканта и церковного композитора Льва Степановича Гурилева, будущий известный композитор и пианист Александр Гурилев. В 1831 г. отец и сын получили вольную.
Нельзя не упомянуть талантливого ландшафтного архитектора, крепостного Анания Морозова. Его решения парковой архитектуры в сочетании с водоемами удивляли знаменитых английских специалистов в этой области.
И строитель Отраднинского дома Орловых — крепостной Бабкин, был незаурядной личностью. И многие другие.
Хозяин Отрады внимательно приглядывался к крестьянским детям, обращая особое внимание на талантливых и трудолюбивых. После обучения их в Семеновской школе, граф посылал их в Москву для дальнейшего обучения. Имена их нам неизвестны, но несомненно были среди них и писатели, и поэты, и философы, ибо несли они в сердцах своих теплые, нежные, ласковые имена речушек-притоков Лопасни: Родинка, Заполенка, Лужка, Еленка, Смородинка, Сосенка… Найдется ли где еще такое соцветие названий, да и сама Лопасня-то в сказочных берегах струит симфонию вод своих, облагораживая все вокруг. Берегите ее, жемчужинку Хатунской волости, каждый родничок, каждый колодец, питающий нашу жизнь! Каждое деревце, каждый кустик, травинку и цветочек, муравейчика и жучка — все, что создано не нами! Без упреков и обид дарите земле и всему, что на ней, добро и любовь. Как земля наша смиренно принимает все отбросы и отходы, и нечистоты, преобразуя их в благодать плодоношения…
И забегая далеко вперед, уже в наши годы, в годы XX в., найдем немало прославленных и забытых фамилий. Конец XIX, начало XX в. дали более десятка знаменитых прасолов — о них будет сказано ниже, «Потом война 1914 г. — Сергей Кочетков — переоборудовал свою ситценабивную фабрику в кратчайший срок под выпуск боевых отравляющих веществ, для нашей армии. После химатак немцами наших позиций, потом война 1941-45 гг. — о ней в каждой деревне и селе расскажет памятный обелиск с фамилиями погибших. Герои труда, директора крупных заводов Комаров Михаил Семенович, Климанов Михаил Макарович, герой труда в делах освоения космоса Сергей Тихонович Качетков… Многие годы успешно, с душой управлял колхозом Рындин.
И никак не пройти мимо истории кучера Великого князя, брата Николая II Сергея Александровича, Рудинкина Андрея Алексеевича, большого ростом, очень сильного, благовидного. Родом из дер.Сумороковой нашей Х.в.
Отслужив в армии, уехал в Москву искать работу. Приметил его винодел, известный миру, Смирнов и взял в кучера.
Как-то были они в Кремле у Великого князя Сергея Александровича, заметил и князь необыкновенного кучера и упросил Смирнова отпустить его.
Десять лет ездили они без помех, и вот 2 февраля 1905 г. террорист Каляев бросает бомбу в карету князя…
Похоронили Андрея на кладбище села Ивановского, там и сейчас можно увидеть надгробный камень его.
У Андрея было 7 детей, последняя дочь родилась после гибели отца. Великая княгиня Елизавета Федоровна — жена Великого князя Сергея, стала ее крестной матерью…
Внук Андрея — Юрий Александрович Рудинкин — геолог, кандидат технических наук.
И вот теперь, в годы воссоздания храма Рождества Богородицы, чего жители Хатуни и окрестных деревень еще не в состоянии оценить с 1989 года, трудится семья иерея о.Валерия (Приходченко), его мудрая супруга Елизавета, их дети: Петр, Дарья, Анна и все их близкие.
А о благоукрасителях храма можно писать отдельную книгу — это семья известных миру и России (но не Хатуни) художников: Александра Васильевича Мягкова и Татьяны Александровны Лапшиной — коренной жительницы Хатуни. Оба они долго трудились на «Мосфильме», создав более десятка известных миру фильмов и сериалов: «Освобождение», «Битва за Москву», «Солдаты свободы», «А я шагаю по Москве» и др. Как не помянуть добрым словом и потомственного архитектора Игоря Анатольевича Гунста, детство которого прошло в Хатуни, за восстановление в первозданном виде колокольни храма. А хатуняне будут долго помнить как шпиль и крест золотой устанавливали с помощью огромного вертолета 18 апреля 1997 г.
«Божий мосток» — вот куда увела нас святая тропинка. Да простит мне читатель это лирическое отступление, ведь и в нем частичка Х.в..
Перенесемся из тихой Х.в. в шумный зал Сената, в 1754 г., куда по случаю заглянула сама Елизавета. Многое было ей известно, а тут привел ее в уныние, и как ей услышалось, пространные, но пустые речи выступавших членов Сената. Озадачил ее размах преступлений уголовных и должностных, и подозрительная запутанность, а значит произвол в судопроизводстве… И только один оратор из многих, показалось ей, сказал о том, что необходимо для избавления от бед. Она поддержала графа Шувалова, предложившего немедленно приступить к разработке свода законов, ясных и понятных каждому подданному. Сенат единодушно согласился и приступил к исполнению. Ведь все видели и понимали, указов наплодили уйму, а законов — ни одного. Однако никто не знал, с чего начинать, на что опереться. Создали ряд комиссий, призвали академиков и профессоров, спорили и ругались… Так прошло много лет, но законов не родили. Нам же, живущим в конце XX в. так и не удалось увидеть желанный свод четких, понятных простому смертному, законов. И вновь мы убеждаемся во всесилии чиновников, т.е. государства.
Можно победить крестоносцев, шведов, литовцев, поляков, турок и татар… Но невозможно не только победить, но как-то ограничить своего собрата — бюрократа. Что можем мы, если гения Петра I, его всесилия и всевластия не хватило на это?! И есть твердая уверенность — это в России навсегда.
Но почему при Елизавете наступило потепление душ, почему в эти мгновения так легко дышалось в России? Ведь в экономическом и военном положении почти ничего не изменилось. А потому что мужик поверил и полностью доверился Елизавете, умиротворением изгоняя из души отупляющий и унижающий страх, неизвестность, несуразность однодневности жизни…
В это же самое время Европа обессилила от двух коалиционных войн а Елизавета, имея 300-тысячную армию могла стать вершительницей судеб европейцев. Но она не интересовалась этим и не глядела на карту Европы. До конца своей жизни она была уверена, что в Англию можно проехать посуху. Да и когда ей было, увлеченной устройством маскарадов, театрализованных балов, чередовавшихся с широкими празднествами. Вот тут-то, на этих праздниках с хрустом и смаком поглощалось то великое множество живности, что разводили крестьяне дворцовых волостей, в том числе и наша Х.в.
С 1756 г. в России начинает выходить первая газета «Московские ведомости» издателя Поповского.
Елизавета царствовала в «золотой нищете», в продуваемом, недостроенном, плохо отапливаемом Зимнем дворце (в XVIII в. его переделывали 5 раз) Она оставила после себя 15000 платьев, два сундука шелковых чулок, кучу неоплаченных счетов… Будучи миролюбивой она вынуждена была почти половину своего царствования воевать, побеждая «непобедимого Фридриха Великого», победоносно вступить в поверженный Берлин… Цена же этому — многие тысячи наших соотечественников. Но кто и когда из власть имущих брал на себя грех за погубленные жизни, закланных в большем числе по нерадивости, из-за ошибок или просто ради престижа и гордыни, ибо вся премудрость мира сего есть безумие перед Господом! Но не только поля сражений уносили жизни наших людей, игнорировалась жизненная потребность в самом необходимом. Самость и гордыня закрывали глаза вельможам и чиновникам, жажда наживы и званий ожесточали сердца их. Вот, к примеру сему, письмо в Дворцовую контору от наших хатунских крестьян, что в отрыве от своих семей и хозяйств, выполняли послушание вельможное.
«Доносит Х.в. нарядчик Демид Еремеев с конюхами, о чем тому следуют пункты: обретаемся мы у измайловской конюшни ухождением за казенными лошадьми, с которыми всегда неразлучны, а жалования нам производится: нарядчику 8 руб., хлеба ржаного 6 четвертей, ячменя 2 четверти, конюхам — 3 руб., ржи 6 четвертей, ячменя-1 чет., и овса по 3 четверти.» Далее они указывают, что за ту же работу местные конюхи получают намного больше и деньгами и зерном и пишут: «…того ради покорно просим Главную канцелярию жалование нам определить как и измайловским конюхам, дабы мы с женами и детьми в пропитании нужды не терпели». По их прошению февраля 5 дня 1755 г. руку приложил Главной Дворцовой канцелярии копиист Иван Иванов.
Возможно ли прожить семьей, а семьи были многолюдны, год? Нет, не выжить.
А нам надо еще раз вернуться к мероприятию, сократившему мужское население дворцовых волостей, в том числе и Х.в. на четверть, на 1693 чел. мужиков, что и подтвердила вторая ревизия. Как и в какие сроки происходило переселение, помогало ли государство переселенцам на р. Битюг выяснить не удалось. Но как и всегда переселение множества людей волевым решением властей неизбежно связано с горькими и тяжелыми переживаниями и обстоятельствами. Нам ли не знать прелести интернирования… даже под патриотическими лозунгами: «Даешь Магнитку, Кузбасс, Целину, БАМ…» Власть всегда знает, что нужно и как лучше для народа, не спрашивая его.
Относительная демократизация общества после засилия властвующих иностранцев оживила, было народное хозяйство. Однако, вскоре это оживление потребовало рабочих рук и средств. Об этом в один голос заявили все промышленники — хозяева мануфактур, заводов, шахт и т.д. И если со средствами как-то было решено введением косвенных налогов (на соль, водку и др.), то увеличить число рабочих не было возможности. Свободных рабочих рук было немало, но они заняты были темными делами, против которых власть была бессильна. Бессильна по той же причине — не хватало людей. События показали, что в большинстве случаев вдохновителями беспорядков, главарями преступлений оказывались воинские люди.
Оружие давало им силу и уверенность в действиях против безоружных сограждан и войска. Разгул грабежей, убийств, краж, поджогов, ограблений, притворного нищенства и т.д., ставили власти в тупик. У полиции не доставало ни средств, ни людей.
Неразбериха в сфере законодательной и в управлении лишь способствовала этому злу, давая ему свободно выплеснуться, расшириться, заполонить дороги, реки, проселки, веси и города. Такова Русь. Она всегда таит в себе страсть к беззаконию, вседозволенности, желанию обойти, отбросить даже мало понятный и плохо защищающий подданных закон, нетерпеливо выжидая послабления и ослабление власти.
В Москве лишь за несколько дней 1748 г. выгорело 1557 домов, 25 церквей, в Воронеже — 681 дом, в Глухове — 257, во Мценске — 205, в Ярославле — 140, в Михайлове — 385, в Бахмуте — 150 домов и т.д. И все это дела «свободных» рук! Лишь Петербург был спасен от пожаров многочисленными гвардейскими патрулями. Это несчастье вызвало иное отношение к градостроительству, было указано: строить только каменные дома, улицы делать широкими и др. Дома перестроить можно, но как быть с нравственностью людей? На сколько веков нужно рассчитывать?
Петр III
25 декабря 1761 г. умерла Елизавета Петровна, на 52 году жизни. Многие порусскому обычаю бранили ее при жизни и по тому же обычаю горько оплакивали ее кончину. Не плакал лишь ее нерусский племянник, голштинский герцог — Карл-Петр-Уильрих, усевшийся на троне России под именем Петра III. Он был внуком Петра I и внуком сестры короля Швеции Карла XII. От этого царственного отпрыска ждали многого, но он не оправдал ничьих надежд.
Его отдаленное представление об обязанностях позволило провести ряд значительных указов, предложенных советниками:
— о вольности дворянства;
— упразднении Тайной канцелярии;
— разрешении вернуться в Россию без какого-либо преследования сбежавшим за границу раскольникам и др.
Царедворцы Шуваловы, Воронцовы пытались этими указами как-то сгладить слишком тягостное впечатление от нового государя, не забыв и своих интересов. Но ропот недовольства царем ширился, захватывая и дворцы и хижины. Да и как его было терпеть, когда он откровенно игнорировал православную веру, грубо нарушая и попирая Богослужение: во время службы принимал в храме послов, ходил без надобности, громко разговаривая, высовывал язык священнослужителям. Однажды на Троицу, когда все встали на колени, он с громким смехом ушел из церкви. И более того приказал убрать из храмов все иконы кроме Спасителя и Божьей Матери, а всем священникам обрить бороды и одеваться по-лютерански. Столь дикие для России указы исполнять не торопились, боясь страшных последствий. Замахнулся он и на черное духовенство, угрожая секуляризацией монастырских земель и недвижимости.
Офицерство было возмущено его откровенным страстным поклонением недавнему врагу — Фридриху II. В их присутствии Петр III вставал на колени перед портретом прусака, целовал его бронзовый бюст, постоянно носил прусский мундир и орден. Он и гвардию перенарядил в узкие прусские мундиры, заменив удобный во всех случаях мундир, введенный Петром I. Всех военных независимо от чина, должности и возраста заставил заниматься шагистикой. На плацах в непогоду и грязь тянули носок сапога и солдаты, и генералы, и маршалы. Так вновь возник на русском престоле призрак Бирона. Как и Бирон, Петр III решил разогнать гвардию по армейским полкам.
Он вызвал из Пелымской ссылки фельдмаршала Миниха, коего с радостью проводили местные чиновники, ибо боялись его как огня. А он, проведши 20 лет в ссылке, прибыл в Питер с румянцем во все щеки, тогда как его «боевые соратники» уже представляли развалины. В свои 80 лет Миних писал любовные послания молодым дамам и добрался до самой Екатерины II. Его послание к ней стыдно читать, и, хотя эти писульки восторгали ее, она отделалась от него, услав старого ловеласа заведовать портами и гаванями на Балтике. Миних умер в 1767 г. на 86 году жизни. Потомство его обрусело и сохранилось до 1917 г.
А над Россией вновь взвился вихрь всеобщей тревоги, неуверенности, беспокойства за судьбу родины… Ропот перерос в заговор военных, результатом которого должен быть очередной дворцовый переворот, освобождающий трон 8-му самодержцу или самодержице после Петра I. Итак, вновь очередного правителя России не выбирают, ибо такое случилось только единожды и уже более ста лет назад, и не назначают по закону, ибо нет такового, да уж и привыкли к тому, что этот важнейший вопрос в течение всего XVIII века решался в казарме под бой гвардейских барабанов!… Русский народ всегда верил в свою армию!
Умирая, Петр I, успел промолвить лишь два слова: «Отдайте все», а кому, и что, осталось тайной. Мечтал он страстно о правовом государстве, видя цель его во благе для народа, в добре общем. Русское же слово добро имеет не одно смысловое значение… Да и сам поборник прав народных строил правовое государство на общем бесправии, что надолго послужило примером для всех после него правителей, ибо Петр I не останавливался ни перед чьими правами, ни перед любой народной жертвой, основываясь на двух вреднейших предрассудках: вере в творческую мощь власти и уверенности в неистощимости народных сил и народного терпения. Если идея правового государства все-таки бродила в душе Петра I, то все остальные за ним не в состоянии даже были осмыслить ее. Призываемые же со стороны правители вообще не собирались разбираться в проблемах нашей государственности. Да и кто мог сказать Как надо, и Что нужно. Об этом догадывался только чиновник, который не допускал и не допустит эти Как и Что до всеобщего понимания и тем более до их осуществления.
Чтобы подойти нам к очередному дворцовому перевороту, а затем и целой эпохе очередных событий в Х.в. надобно хоть кратко уяснить связь Российского двора со всеми этими голштинскими, готробскими принцами и принцессами, что так основательно разжижали кровь династии Романовых.
Если при великих еще князьях брали жен из соседних недружелюбных Москве княжеств и выдавали русских княжен в жены туда же в надежде задобрить агрессивных соседей родством, то начиная с XVII века такие браки преследовали иные цели, более приближаясь к установившейся моде.
В северо-западной Германии в XVIII в. на небольшой территории обреталось множество мелких немецких княжеств, доживавших свои последние годы в феодально-фамильной раздробленности. Если все их перечислять не хватит места, но вот несколько из их множества: бедных, основательно переродившихся и перессорившихся между собой. Однако княжеские и герцогские отпрыски носили титулы принцев и принцесс. В том числе и Софья-Августа, будущая Екатерина II Ангельт-Цербская. Но чем хуже принцессы из Мекленбург-Шверинского или Шлезвиг-Голштейнского, или Голштей-Готтропского или… Это была модная и знатная ярмарка женихов и невест, живших надеждами на счастливый случай.
Россия, как и многие государства Европы, не однажды обращалась к этому инкубатору царей и цариц.
Мекленбург, Брауншвейг, Ангельт-Цербст будто в очередь поставляли нам принцев, принцесс и просто служак на жалованье. Двоюродный дядя Екатерины II был женат на дочери Петра I Анне и неудачно пробивался к престолу Швеции, а вот сына их Карла-Петра-Ульриха (будущего нашего Петра III), родившегося в 1728 г., шведы, в угоду Елизавете, после неудачной 7-летней войны с Россией избрали на шведский трон, но Елизавета успела перехватить его на горе всей России. Да и сама Елизавета в период юности была объявлена невестой родного дяди Екатерины II. Только внезапная смерть жениха помешала Елизавете стать герцогиней Голштинской. Таким вот образом Россия приобрела царя и царицу, двух земляков из северо-западной Германии. Но каждая власть от Бога! Ей, принцессе Ангельт-Цербской Софье-Фредерике-Августе, еще девочке, каноник, пристально задержав взгляд свой на ней, сказал: «Вижу на лбу твоем по меньшей мере три золотые короны».
Ее же обвенчают под короной, которую она не променяет не только на три, но и на дюжину немецких.
Но не Екатерина проторила дорожку от герцогства Голштинского к Российскому престолу. Еще Петр I, желая вывести, Россию хотя бы на уровень второразрядных, но европейских государств, решил приголубить в Германии какое-либо княжество через родственную связь и добыть «голос» для России в европейском ансамбле. Ради этого он и выбрал Голштинию, противореча своим же утверждениям: «России следует держаться Франции, минуя Германию». И все же, видимо, другая причина привела его к Голштинии. Всю свою жизнь находясь постоянно в окружении иностранцев, он указывал на недопустимость их к управлению и при нем же взошли на высокие посты Остерман Генрих Иоганн Фридрих, государств деятель, а с 1723 г. — вице-президент Коллегии иностранных дел, с 1725г. — вице-канцлер, член Верховного Тайного Совета (с 1726 г.) и первый кабинет-министр.
Миних Бурхард Кристофер будущий (при Анне Иоанновне) генерал-фельдмаршал (1732 г.) на русской службе с 1721 г.
Лефорт-Франц — швейцарец, адмирал на русской службе с 1678 г.
Генерал-прокурор Сената Ягужинский — сын лютеранина, товарищ министра иностранных дел, барон Шафиров, крещеный еврей, бывший сиделец в мелочной лавке, а генерал-полицмейстер новой столицы граф Девиер, приехал в Россию юнгой на португальском корабле.
Напрасно не верил Петр I в предприимчивость, инициативу, живость и оперативность русских. Его длительное пребывание в западных государствах, позволившее ему окончательно убедиться в догадках своих, обеспечило России надолго правителей 100-процентных немецких кровей. «Волка же сколько не корми, он все в лес смотрит»… И в то же время история наша говорит в пользу «варягов». Видимо, русский человек может быть лишь талантливым исполнителем, но возглавить государство и умно руководить им, ему не дано. Может быть и смог бы, да родственники не дадут.
Возможно, поэтому крепостное право дожило до 1861 г. Но и после его отмены ничего путевого не ощутили… Только истинное православие хранило и сохраняет Россию. Петр III же был, говоря современным языком, агентом Фридриха. Как можно было все завоевания в 7-летней войне перечеркнуть и с благодарностью вернуть поверженной Пруссии. Даже то, от чего Фридрих сам отказался — Восточную Пруссию. Мало того, он Петр III, переодев русскую армию в узкие немецкие мундиры, ввел ее в состав прусских войск и послал воевать с Австрией, вчерашней союзницей России в семилетней войне…
Зловещий дух Бирона вновь душил ядовитым туманом русские души. Это ли не подтверждение сути управления народом и государством, судьба и благополучие которых глубоко безразличны властителю. Только отсутствие страха Божьего и законов, а значит ответственности за свои действия, развязывают руки безграничной власти. Петр III был слишком откровенен и нагл в шестимесячном издевательстве над Россией. В противоположность ему, супруга его, Екатерина, все эти 8 лет (1754-1762 гг.), родив Павла в 1754 г., упорно с пристрастием изучала, исследовала, анализировала, сопоставляя с Западом, жизнь огромной России. Она будто предчувствовала свое ближайшее будущее и в страхе и радости усердно готовилась к роли самодержицы под золотой короной. История России, православие, методы и способы правления предыдущих князей и царей, войны и приемы дипломатии с опасными соседями, способы ведения народного хозяйства, статьи доходов-расходов, нормы налогов и способы их взимания, подготовка руководящих чиновников и структура власти, культура, искусство народов России, семья, школа — все ее интересовало. Она строго соблюдала все посты и православные праздники. На похоронах царицы Елизаветы покорила петербуржцев смиренным видом в общей печали и неотлучным нахождением у гроба. Ей почти хватило этих восьми лет, чтобы знать внутреннее и внешнее положение и состояние России лучше любого министра и академика. Помня свое происхождение, она была очень предупредительна, внимательна, вежлива и даже ласкова со всеми, не взирая на должности и чины. Понимала она и то, что воссев на трон, немка может удержаться на нем, только действуя популярно, чисто в русском национальном духе. Понимала и то, что не сможет воспользоваться своими опытными, практичными земляками-немцами в делах управления государством. А ведь ей стоило только бросить клич и на него слетелись бы таковые. Она вынуждена была выбирать из наличных русских, заменяя ими даже находящихся уже давно на службе иностранцев. Академию наук возглавила Е. Дашкова (президент) и директор ее В. Орлов. Военное и министерство иностранных дел также возглавляли вместо немцев русские и т.д., чтобы не было ни малейшего намека на ее немецкое происхождение во всех делах ее. И ведь нашлись умные, талантливые, отважные преданные делу дипломаты и финансисты, и полководцы, министры и у нас в России.
И метод прихода к власти, многократно повторяемый в XVIII веке, она усвоила отменно. Слишком ярко обозначена тропинка к трону, пройденная Елизаветой. Гвардия любила Екатерину, как в свое время Елизавету, чему усиленно и чрезвычайно успешно способствовал ее супруг. Чем больше ненавидели Петра III, тем больше обожали Екатерину II.
Православную Русь продолжали будоражить указы Петра III, исказившие Евангелие: о равенстве всех христианских вероисповеданий, о необязательности постов, о неосуждении грехов против 7-ой заповеди. И далее: отобрать всех крестьян у монастырей и передать их в казну. Таковые распоряжения царя и ряд других определили его печальное ближайшее будущее, к которому он так спешил с фавориткой Елизаветой Воронцовой, родной сестрой Екатерины Дашковой.
Нам важно уяснить один из первых его указов «О вольности дворян». Но и здесь авторы его не получили ожидаемого. От Петра-1 до 1736г. дворяне обязаны были с юных лет служить государю или государству до конца дней своих. В 1736г. срок службы был ограничен 25 годами Указ 18 февраля 1762г. объявил их свободными от всякой службы, полагаясь на их осознание нужды в них, дворянах, и в армии и в народном хозяйстве. Да и сами дворяне, насмотревшись за семилетнюю войну на образцовые хозяйства немецких полей, поместий, заводов, дорог… и т.д. были полны решимости сделать то же самое в своих поместьях, понимая, что хищные старосты и приказчики, руководившие всей жизнью крепостных в их отсутствие, довели крестьян до открытых выступлений против хозяев.
И вот указ избавил дворян от обязательной службы. Только 10 тысяч дворян из 500 тысяч изъявили желание служить дальше. Остальные ринулись в деревни и села на свободу. Осмотревшись в вотчине своей и прикинув «приход-расход» и свои личные потребности, дворянин пришел к выводу: землю, ранее сдаваемую в оброк крестьянам, нужно расширить за счет барщины, т.к. последняя требовала хозяйского присмотра и занятий с собранным с нее урожаем. И понял дворянин, осевший в поместье, откинув мысли о, образцовых прусских угодьях, что можно жить безбедно, не делая вообще ничего, лишь решая судьбы подвластных ему крепостных. И очень скоро они, дворяне, преобразились из хозяев в полицейских, кому как подсказывала совесть. На них же была возложена ответственность за сбор податей с крестьян. И он мог и продать, и обменять, и сослать в Сибирь своего раба, разрушить семью, жестоко наказать и даже убить. Так указ 1762 г. выкрал из жизни государства целый слой общества, тот, что должен был поднять народное хозяйство на более высокий уровень: и промышленность, и земледелие, и животноводство. А ведь могло быть иное: и новые агроприемы, и новые орудия труда, и элитные семена, и племенное животноводство…нет, поле продолжало слышать только голос обездоленного крепостного, отдавая себя его допотопным знаниям и технологии. Эту опасность еще в 1730г. предвидел А.П. Волынский, возражая против требований о свободе дворянской, утверждая, что получив волю, дворяне в большинстве все равно не привыкнут трудом хлеб себе добывать, и скорее будут промышлять разбоем и пристанодержательством. Последняя его мысль памятна для нас и наглядно была подтверждена после победы 1945г., когда окончание войны выплеснуло из рядов действующей армии сотни тысяч офицеров и рядовых, привыкших за 4 года к чрезмерно (не для всех) опасной, но относительно обеспеченной, не требующей особых усилий, жизни.
О русское поле! Было ли во всей истории Руси хоть мгновение, когда уважали тебя и работника твоего власть предержащие. За тебя бились и погибали в сражениях, ты обильно полита кровью людей России. Скольким поколениям ты дала последнее прибежище. Только пот и слезы подневольного труда видела ты, только плач и молитвы о помощи Божьей слышала ты!
Чем же объяснить столь устойчивое, будто бездумное, отношение властей к Земле-кормилице, к ее работнику? Сложный этот вопрос не вписывается в рамки истории Х.в. Оставим его на волю читателя. Вот только лишь несколько слов одного из многих вариантов ответа. Видимо мера нашего беззакония с давних времен все еще не превосходит долготерпение Божье. А поля наши служили и служат местом битвы за души человеческие, испытывая крепость веры столь долгим терпением. Но все очевиднее становится недостаток мудрости нашей, приобрести которую мы забыли как и у Кого. Все забыли, да и помнили ли? Россия так ярко подтверждает истину: «мудрость мира сего есть безумие перед Богом»… Нет! Не попускает пока Господь совершенную погибель России — хранительницы православия на земле. Чтобы не пала она, как многие прежние царства, достигавшие высокого благополучия, и неизбежно погибавшие в грехе.
Трудные, непрерывные испытания кровью, недостатками, болезнями, притеснениями народа русского — все это зовет к очищению душ наших, к осознанию греховности, к покаянию.
Россия примеряла на себе все известные человечеству социальные формации от племенного общежития до коммунизма. Все они имели возможность утвердить себя, показав свое величие в справедливости истинной. Но ни одна не смогла сделать этого. Да и не может быть на земле праведного общества, ибо суть человека есть грех! Особенно современного. Однако ближе всего к истине стоит самодержавие. Это чисто русский вид монархии, основой которого является религиозная идея.
Сегодня Россия вновь на перепутьи. И, кажется, собирается строить, не зная как, правовое государство. Но Вавилонская башня была и много ей подобных. Судьба нашего «Вавилона» известна — он будет брошен его архитекторами. Они уже и сейчас разбегаются, нацедив с народа круглую сумму, да они и не собирались ничего путевого делать для народа, их хватает лишь на популистские лозунги и громкие обещания до выборов, а затем сразу же, забыв обо всем, превращаются в законодателей, у которых частные интересы преобладают над интересами общества. Лишь один раз стоит увидеть заседание нашей «Думы» и все станет понятно. А новая властительница, перешагнувшая труп законного царя и мужа, взошла на престол России под дружное ура! гвардейцев и народа, под веселый бой тех же барабанов. Вдохновителями и организаторами переворота были братья Орловы, а отчаянным исполнителем — Алексей Григорьевич Орлов и Григорий Григорьевич — брат и фаворит Екатерины и пока мало заметный Григорий Потемкин. И вновь как при Елизавете, по сказочному сюжету с переодеваниями и во главе присягнувших гвардейских полков, верхом на лошадке, Екатерина, сопровождаемая огромной толпой, направилась в Казанский собор, где на молебне ее возгласили самодержавной императрицей. Из собора после молебна в том же окружении поспешила она во вновь отстроенный Зимний дворец, где ее будто заранее поджидал в полном составе Сенат и Синод, присоединившиеся к ней, единодушно присягнув.
Петр III в это время находился в Ориенбауме. Вечером 28 июня он с большой свитой прибыл в Петергоф на празднование своих именин. Однако, Екатерины здесь не оказалось. Ее тайно рано утром умчал Алексей Орлов в Петербург. Петр III понял, что происходит и решил захватить Кронштадт, чтобы отсюда действовать на столицу. Однако, не доплыв до крепости, его шлюп был остановлен предупреждением: «Еще удар весел и мы будем стрелять!» Петр в слезах вернулся в Ораниенбаум. Попытка вступить в переговоры с Екатериной осталась безответной. На следующий день, 29 июня Екатерина с гвардейцами заняла Петергоф, куда был привезен и Петр III. Он просил лишь об одном — оставить ему самые дорогие вещи: скрипку, собаку, арапа и Елизавету Воронцову. Все дали ему кроме Елизаветы. Ее спешно отправили в Москву и выдали замуж. Петра III увезли в Ропшу, загородную мызу, подаренную ему еще царицей Елизаветой, а Екатерина 30-го июня торжественно вступила в Петербург. Так закончился очередной дворцовый переворот, самый шумный, самый веселый, самый деликатный, без единого выстрела и без капли крови, аккуратный, чисто дамский. Отличие от предыдущих состояло в поддержке столичного населения, что придало ему народный оттенок. И гвардия выступила уже не как охранительная, но как революционная самостоятельная политическая сила, против того, кому недавно присягала. Прошла неделя, и 6 июля был обнародован манифест, оправдывающий захват власти, и как исповедь, и как обличение павшего властителя, и как целая политическая программа, откровенно разоблачавшая преступные и постыдные деяния и злоумышления бывшего императора.
«Самовластие, — излагает манифест — необузданное добрыми и человеколюбивыми качествами в государстве, владеющим самодержавно, есть такое зло, которое многим пагубным следствием непосредственно бывает причиною». Такое откровение из дворца власти Россия услышала впервые. И это лишний раз подтверждает истину., что неустойчивая вершина власти способна разрушить и все здание государственности, что так ярко демонстрирует наше время
Всю эту неделю Петр III находился под арестом в Ропше. Дворец охранялся гвардейским караулом. Все обращались с Петром III грубо, даже солдаты. Лишь главный наблюдатель Алексей Орлов был с ним ласков, занимал его, играл с ним в карты. 6-го же июля Екатерина получила от Орлова записку, написанную нетрезвой рукой. Из нее можно было понять только одно: за столом Петр III поспорил с собеседником. Орлов и другие кинулись их разнимать, но сделали это так неловко, что болезненный и хилый царь-узник оказался мертвым…»Сами не помним, что делали». 7-го июля по церквам читали уже печальное извещение о смерти императора от жестоких колик. Его скромно похоронили рядом с Анной Леопольдовной в Александро-Невской лавре.
До последнего дня Петра III Екатерина напряженно следила за его поступками, а более того за реакцией русских на эти поступки, не мешая ему, не советуя, не упреждая, хотя видела постоянно его ошибки и промахи, мелкие и значительные. Она обучалась на них и в глубине души была признательна своему странному супругу за столь ценную практику.
Именно это заставило ее в первом своем манифесте 6 июля 1762г. сказать то, что никто ни до нее, ни после нее не говорил — о пагубности самодержавия без узды в виде человеколюбивых качеств самодержца. Но слово не есть еще дело… Она обещала законы, которые поставили бы пределы всем госучереждениям в их деятельности. Такое ограничение власти чиновников Россия тоже услышала впервые. Услышали русские люди и о возможности жить по-другому, но с сохранением самой сути России — Православия, ее краеугольного камня. Когда улеглись торжества по случаю перемены царственной власти и жизнь вошла в свои берега, Екатерина, теперь II-ая, вдруг припомнила свое детство и помыслы семилетней девочки. Уже тогда думавшей о короне, конечно не немецкой. Когда же Петр Голштинский был объявлен наследником престола России, она хорошо помнит свое тайное желание быть с ним, т.к. понимала значение и величие такого будущего… Она помнила, как готовились к обручению ее родного дяди с цесаревной Елизаветой, и как Елизавета горько сожалела о гибели своего суженого. Вспомнила свое неприветливое, без материнской заботы и ласк детство, тесноту и бедность… И уже тогда она поняла, что для нее жить, значит работать, трудиться и бороться непрестанно ради достижения цели. Она легко приспосабливалась к обстоятельствам, используя их и людей все в том же направлении. Подняться, пусть на плечах других, но повыше, поближе к цели. Она не раз отдавалась в руки других только для того, чтобы ее донесли туда, куда она ногами дойти не могла, т.е. в такие времена она — само послушание и покорность… О ней можно писать много и хорошего, и не очень. И вот теперь она возглавила русское дворянство, что чинно и в полудреме улеглось на плечах крепостных. Она, как и Петр I, решила разбудить, расшевелить, возбудить интерес и привить потребность в действии всем живущим в этой необъятной стране, и не только эту потребность… Она стала часто посещать Сенат и внимательно слушать выступающих сенаторов, совершала выезды, в том числе и по Волге весной 1767г., в «Азию» — от Твери до Самары. Эти поездки, беседы со знающими людьми и с народом показали ей объем предстоящих забот и в первую очередь необходимость новых законов, над которыми она уже усердно работала. В 1767 г. был издан ее «наказ», включающий 526 статей, заимствованных в основном у западных новых философов. Но не только Россия, но и западные передовые государства не смогли бы принять эти статьи к практическому руководству. «Наказ» — это более исповедь Екатерины, страстное желание преобразователя. Много нового запало в сердцах русских из этого документа, излагавшего мысли о равенстве граждан, о политической свободе, о злоупотреблении помещиков своими правами, о необходимости улучшения участи крепостных и т.д. Но «наказ» не попал в широкую публику. Его держали под замком в канцеляриях т.к. по утверждению графа Никиты Панина «это аксиомы, способные опрокинуть стены». «Наказ» был не пригодным к практическому использованию. Осталась как и прежде невзрачная на западный взгляд обыденность. Да, Екатерина была слишком нова и глубоко чужая для России. Она признавалась, что ей нужны годы и годы, и новые, совершенно иначе мыслящие помощники, чтобы ее подданные привыкли к ней. Она понимала, что править силой и страхом ей нельзя, поэтому должно обратиться не к инстинктам людей, а к уму и сердцу. На медалях в память о воцарении Екатерины было выбито: «За спасение веры и отечества». На что она ответила:»…от руки Божьей приняли всероссийский престол не на свое собственное удовольствие, но на расширение славы его и на учреждение доброго порядка и утверждения правосудия в любезном нашем отечестве». И покривила душой сказав, это. Но были и «яркие» моменты. Когда ей в Сенате доложили о невыплате армии денег в течение уже восьми месяцев (та, что находилась в Пруссии), Екатерина, встав среди сенаторов, распорядилась выплатить все из ее собственных денег, что вызвало слезы и чувство глубокой признательности и благодарности всего Сената. Отмена пыток, конфискаций, подъем духа народного вызвал возбуждение умов, гордость за Отечество, а эта гордость зовет быть достойным его сыном и дочерью.
Большая заслуга Екатерины в доведении до русских ряда важных проблем, над которыми затем продолжало работать не одно последующее поколение: об отношении России к Западной Европе, об отношении новой России к древней, об изучении национального характера, о согласовании национального с общечеловеческим, о самобытном подражании опередившим Россию народам…
В России впервые послышались слова: добронравие, человечество, человеколюбие, забота об общем благе, отечество, граждане, добродетельность души, чувствования человеческого сердца и т.д. В 1768 г. впервые начата пробная прививка оспы (первыми были привиты сама Екатерина и ее сын Павел и граф Разумовский и его сын для примера подданным). И нельзя не привести сказанного Екатериной II для властителей всех времен и народов: «Да посрамит небо всех тех, кто берется управлять народами, не имея в виду истинного блага государства». И хочется крикнуть на всю Русь: «не верьте, не верьте, обманут!»
Екатерина не дала народу свободы и просвещения, т.к. это не дается пожалованием, но достигается упорным собственным трудом. Однако она дала возможность оценить эти блага. Но не все было так гладко и любезно. Не оставила же она свободными около миллиона крестьян в Малороссии, что свободно переходили от хозяина к хозяину и в 1783 г. и они пополнили армию крепостных в России. И далее, еще указом Елизаветы с целью заселения Сибири, помещик мог сослать туда своего крепостного на поселение без права возврата. Екатерина II подтвердила это право, добавив разрешение на возврат ссыльных по воле помещика, заменив ссылку на поселение ссылкой на каторгу. А также были решительно запрещены жалобы крепостных на помещиков под страхом кнута и ссылки в каторжную работу без срока. Такова «не большая» разница между словами и делом «Матери государства Российского», народа его.
Куда же делась справедливость, законность и великодушие самодержицы? Кто и в каком поколении от зарождения русской государственности может заявить: «Со мной государство поступило по закону, по справедливости, презрев волю и умысел властей». И невольно вспоминается случай с Фридрихом II, и хозяином мельницы в Потсдаме. Король было присвоил мельницу, так близко расположенную к его садам. Мельник обратился с жалобой на короля. Суд, покопавшись в законах, вынес решение: «король не имеет права на чужую мельницу, ибо она есть собственность мельника!». А мы дрожим перед околоточным участковым, сержантом милиции, перед любым чиновником у нас он выше и значительнее судьи, ибо у нас нет, нет до настоящего времени законов, нет беспристрастного, нелицеприятного суда, мы голы перед любым чиновником, полагаясь лишь на его совесть. Как ярко А.Н. Островский выразил в пьесе «Горячее сердце» отношение русского человека к законам, которые он никогда не читал и не видел. В ответ на вопрос градоначальника к пришедшим просителям: «Как вас судить, по закону или по совести. А законов ой как много и все они один другого злее…» Народ зашумел и в один голос: «Суди нас, батюшка, по совести, по совести своей суди!». Так жили и живем по совести, которой и днем с огнем не сыщешь. В этом весь человек русский, с его терпением, верой и надеждой в сочувствие и сердечность чиновника. И неизбежен вопрос: как объяснить столь длительное, стабильное отсутствие ясных, понятных всем законов?
Почему их нет и не предвидится?
Да, потому, что не могут они, справедливые и ясные совпасть, с желанием власти — господствовать над подданными.
Управлять, заботясь честно об их благе, не господствовать, но в поте лица решать вопросы безопасности и достатка подопечных, быть открытыми доступными, на виду у всех и для всех…
Ведь Законы — это цель и смысл праведной жизни и перед ними все равны. И главное они, эти законы были провозглашены две тысячи лет тому назад.
Но мы отбросили их, желая жить по законам своего недалекого разума, способного создать лишь самонадеянный, плотский, уголовный кодекс и не более!
И мы, живущие в конце XX века, мало чем отличаемся в этом от всех предыдущих поколений.
Екатерина II, предлагая «Наказ» как свод законов, хотела, страстно желала, вывести Россию в лидеры Европы. И опять так прозрачно недоумение иностранки-самодержицы: как править этой огромной страной? Что нужно, чтобы примирить столь многополярные интересы всех сословий России? В конце концов она решила: пусть Россия живет по-русски, а думает по-западному. Но возможно ли так? Естественно, она имела в виду думающих дворян, а не крепостных. Все это реформа изнутри, — перестройка душ, брожение умов, столкновений суждений, интересов, осложнение в отношениях. О гармонии жизни не могло быть и речи.
А нам пора защищаться от Турции, объявившей войну России в 1768 г. Итоги ее, как ни странно, приведут нас, наконец, в нашу Х.в. Таким образом, мы переходим к действиям Екатерины II на рубежах России и за ними. Только одна Елизавета из всех князей и государей за 10 лет своего царствования не воевала с Турцией. Не доспела тогда Россия до единоборства с ней. Слишком далеки и тяжелы дороги до Крыма, что подтвердили «победоносные» походы Миниха и Лесси. И еще в середине XVIII века крымские татары продолжали наскоки и набеги на южные наши области, поставляя рабов из Великой и Малой России. И не плавал ни един кораблик российский по Черному морю, и граница с Турцией начиналась чуть ли не от Дона.
И если создалось впечатление глубокого внутреннего спокойствия в России при Екатерине II из предыдущих страниц, то оно продолжалось только первые 5 лет по ее воцарении, да и то было оно относительным, нарушаемое бунтами крепостных, в коих участвовало (разрозненно до 200 тысяч крестьян, что составило 0,33 процента от их общего числа). К концу же первой войны с Турцией, Россию в 1773 г. всколыхнуло восстание Яицких казаков во главе с Емельяном Пугачевым. Война с Турцией очень дорогая. Так первые 2 года обошлись России в 25 миллионов рублей — это весь годовой доход казны тех лет. Но сухопутные войска под командованием фельдмаршала Петра Александровича Румянцева-Задунайского в первой турецкой войне победоносно, малыми силами побеждали турецкую армию, так при Кагуле 17-тысячный отряд русских разбил наголову 150-тысячную армию турок.
Русский флот под командованием генерала Г.А.Спиридова и С.К.Грейга, под общим руководством графа Алексея Орлова 26.07.1770г. блокировал, после боя в открытом море, турецкий флот в Чесминской бухте и, уничтожив его, запер проливы Босфор и Дарданеллы, став хозяином Эгейского моря.
Героем битвы на суше стал Федор Орлов, возглавивший 600 русских солдат, высадившихся с кораблей на остров Мителена — морскую базу турецкого флота. При поддержке местных христиан русский отряд опрокинул турецкие части в море и, уничтожив все склады боевых припасов и снаряжения, взял в плен более 6000 турок.
Война закончилась в 1774 г. Кучук-Кайнарджикским договором, по которому Турция согласилась:
— граничить с Россией по р. Кубань
— предоставить Крыму независимость
— выделить России часть Черноморского побережья и Кабарду
— на плавание российских кораблей по Черному морю и через проливы в Эгейское море
— признать автономию Молдавии и Валахии и их переход под руку России
В честь этой победы Екатерина поставила памятные колонны на середине большого пруда в Царском селе. Одну в честь Алексея, другую в честь Федора Орловых, двух генералов, ставших ими в первый год воцарения Екатерины, как и брат их старший, Григорий. Но этого мало. Памятуя постоянно о заслугах Орловых лично перед ней в деле ее воцарения, она щедро наградила землями и крепостными всех Орловых. Теперь их угодья раскинулись и в центре России, и по Волге вниз и вверх от Самары, и насчитывали сотни тысяч десятин и многие десятки тысяч крепостных. В 1772 г. 12 сентября специальным указом, утвержденным Сенатом, генералу Алексею Орлову-Честминскому всемилостивейше пожалована из ведомства дворцовой канцелярии Х.в. с принадлежащими к ней селами, погостами, деревнями и пустошами.
Так Орловы стали богатейшими из вельмож Российских. Младший из братьев, Владимир, будто ждал эту милость, и первым объехал Х.в., навещая соседий-помещиков. Он был в восторге от красоты природы волости, что не шло ни в какое сравнение ни с одним селом во всех их обширных поместьях.
И после этого посещения не оставляла его мысль о строительстве в Х.в. для своей семьи гнезда. И место он уже выбрал — деревня Семеновское. Теперь все зависело от доброты нового хозяина Х.в. — брата его, Алексея. Но Алексей не стал упорствовать и на просьбы Владимира и Федора ответил согласием выделить им из его вотчины:
Владимиру: Ивановское, Авдотьино, Талеж.
Федору — село Горки. Стройтесь, братцы!
Сам же Алексей не пылал страстью к Хатуни и, лишь увлекаемый бурной деятельностью по заготовке строительных материалов двумя братьями, начал не торопясь завозить их и для своего дома в Хатуни.
Чтобы не было путаницы в братьях Орловых — кто за кем по возрасту, кратко охарактеризуем каждого из них.
Графский титул они все получили в день коронации Екатерины II в 1762 г. Орловым, теперь графам, необходимо было составить, доказать свое непростое происхождение. И вот по одной из версий они из старинного дворянского рода, родовое поместье их — сельцо Люткино Бежецкого Уезда. И эти пять братьев — это уже 14-ое колено потомства некоего «Орла-мужа честна», пришедшего в Россию из прусской земли (О как всем русским хочется иметь корни на западе!) при великом князе Василии, сыне Дмитрия Донского, еще в XIV столетии. По другой версии их родоначальник — стрелец Орел, что сказал Петру I, рубившему головы стрельцам, возвращаясь из Лавры: «Посторонись, царь, мне здесь лечь нужно!» Петр I был изумлен хладнокровием стрельца, помиловал его и долго говорил с ним…
Орловым во всех поколениях присуща домовитость и умение распорядиться своим достоянием, а также редкое согласие и искренняя забота и дружба между родными.. Семь братьев Орловых, оставленных дедом сегодняшних братьев, не стали делить имение отца, оставив его в одном владении (не в пример сыновьям св. князя Владимира Киевского)-это было в 1693 г.
Отец пяти братьев Григорий Иванович умер в 1746 г. и первый раздел имения отца был совершен полюбовно только в 1794 г. Их отец был генерал-майор, губернатор Новгорода и одарен Петром I за храбрость и раны, золотой цепью и портретом Его Величества.
Старший из братьев, Иван Григорьевич, был спокойным, не любил парадов, жил вдали от двора. Вышел в отставку в звании капитана лейб-гвардии, был женат на Елизавете Федоровне Ртишевой.
Григорий Григорьевич, одаренный, с привлекательной наружностью, отличался обхождением, деликатностью и добродушной вежливостью. Трижды ранен в семилетнюю войну с Пруссией. Доверчив до неосторожности и щедр до расточительности. Был президентом созданного в 1765 г. Вольного экономического общества — первого русского статистико-географического исследования России. Оно содействовало внедрению в сельское хозяйство новой агротехники, обсуждало хозяйственные проблемы. Членами этого общества в разные годы были: А.Т. Болотов, А.А. Нартев, адмирал А.И. Синявин, Г.Р. Державин, Л.И. Менделеев, В.В. Докучаев, П.П. Семенов-Тяньшанский. Общество просуществовало до 1915 г. Эти фамилии говорят о том, что уровень знаний, интуиция, (умение руководить и организовать людей, было свойственны Григорию Орлову). Екатерина II навсегда была покорена им. У них родился сын Алексей, будущий родоначальник графов Бобринских (1762-1813). Григорию иногда отдавались царские почести. Так при въезде и выезде из Саратова производилась пальба в 101 выстрел из пушек. Младший брат так говорил о Григории: «львиная отвага при кротости овечьей». Екатерина подарила ему мраморный дворец в столице и загородную мызу Гатчинскую. Даже такая восходящая, великолепная личность — звезда, Потемкин, не в силах был вырвать его из сердца Екатерины.
Третий брат, Алексей, герой дворцового переворота 1762 г. и Чесьмы. Екатерина, взойдя на трон, дала ему специальный диплом, отмечающий его заслуги перед Россией (он находится в гор. Музее Серпухова).
Все братья были высоки и стройны, обладали большой силой. Алексей же превосходил в этом всех остальных. Это был исполин, останавливавший за колесо карету, запряженную шестериком на полном ходу. Это боец и отчаянный расчетливый ум. Его решительность и отвага не знали предела и преград. Он удивлялся, что таковые существуют для других. Участник всех народных забав, любимец петербуржцев, кумир гвардейских служак, выходил один на дюжину отборных противников и побеждал. Иностранные дипломаты единодушно признавали в нем все главные качества государственного человека: большое спокойствие в обсуждении дел, ясность взгляда, решительность и неуклонность в достижении поставленных целей. Английский посол о нем говорил так: «Манеры его просты, но не лишены того достоинства, которое сопряжено с таким успехом: он был любим всеми сословиями. И в счастье ведет себя так, что не возбуждает зависти, он не говорит по-французски». Женат был на девице Лопухиной и нежно ее любил и обожал единственную дочь Анну, которая отплатит ему за это своей жизнью, посвященной молитве об отце. Братья звали его Алехан. Это он привез княжну Тараканову, выдававшую себя за дочь царицы Елизаветы Петровны и претендовавшую на российский престол в 1775 г., из Италии в Петербург морем, чем снял большую тревогу Екатерины II; и первых цыган в Россию.
Человек дела, неугомонный творец нового. Его стараниями Россия до настоящего времени гордится Орловскими рысаками и тяжеловозами-битюгами, выведенными Алексеем Орловым на реке Битюг в Воронежских его угодьях. Возможно и переселенцы из Хатуни участвовали в этом деле.
Федор в 1764 г., имея только 23 года от рождения, был назначен обер-прокурором Сената, и успешно вершил это ответственное и капризное дело. Он был очень веселого нрава, покровительствовал художествам, как бы сочетая в себе слабость и духовные качества французского аристократа. Единственный из всех братьев не обременил себя тяготами семейной жизни. И как бы шутя от двух неофициальных жен, имел 5 сыновей и 2 дочерей (от госпожи Гусятниковой и госпожи Ярославовой). Его девизом было изречение Горация: «Лови минуту!», а еще вернее, Дон Жуанна: «человек, верный одной красавице, жесток для всех прочих».
Как и все старшие братья, он обладал не меньшей отвагой, безмерной храбростью и расчетливым риском. Братья звали его «судариком». Так же быстро схватывал, оценивал обстановку, мгновенно принимая правильное решение. Только в конце жизни своей Федор усыновил и удочерил всех своих детей. Им были даны дворянство и фамилия отца, и право распоряжаться его огромным состоянием. Не наследовали они лишь его графский титул. Московское же поместье, что в начале Калужской улицы (где нынче градские больницы) он завещал племяннице, Анне Алексеевне. Его сын, Михаил, генерал, герой отечественной войны 1812 г. и последующих заграничных походов. Он же заключал перемирие с Францией, принимал капитуляцию Парижа. И он же один из первых основателей первого тайного общества «Орден русских рыцарей» в 1814 г., страстно желавший ликвидации крепостничества.
21 декабря 1825 г. его арестовали в доме Анны Честменской по делу декабристов и сослали под надзор полиции в Калужский уезд. Здесь имелось их родовое поместье, унаследованное еще от деда. А тогда, в 1780 г. Федор выбрал в Х.в. — самое милое его сердцу место, в пяти верстах от усадьбы брата Владимира. У деревни Горки. На крутом и высоком берегу Лопасни выстроил спешно большой дом, из окон которого открывался вид на необъятные просторы лесов, что за рекою, и на живописную Давыдову пустынь. Усадьбу свою Федор назвал не задумываясь -«Нерасстанное». Он умер в 1796 г. на 55 году. К одру его собрались 6 его детей. Старший его сын, Алексей, был возведен Александром I в графское, а затем Николаем I, в княжеское достоинство. И будучи послом, на Парижском конгрессе в 1856 г. подписал мирный договор о прекращении Крымской войны. Сыновья Григорий и Федор — участники отечественной войны 1812 г. В одном из сражений и тот, и другой лишились ноги. Дочь Анна вышла замуж за сенатора Безобразова. Благословляя их, Федор Григорьевич сказал: «Живите дружно, мы пять братьев жили очень дружно и нас сам Потемкин не сломал…» После смерти Федора Григорьевича дети не посещали «Нерасстанное» никогда. Имение было продано господам Беклемишивым, которые выстроили новый дом тут же, но на другом берегу Лопасни. Ныне от дома Орловых не осталось и следа. Сохранилась лишь липовая роща (до войны 1945 г.), сходящая по скату горы до самой Лопасни. Липовая роща в «Нерасстанном» была высажена после посещения графом Федором Давыдовой пустыни.
Перед тем, как начать описание жизни младшего из братьев, самого влюбленного, преданного Хатунской волости и редко покидавшего свою усадьбу «Отрада», необходимо сделать короткое пояснение, касающееся всех Орловых. В 1774 г. г. братья ощутили спад интереса Екатерины к ним. Она окончательно утвердилась на престоле и могла бы обходиться без Орловых, тем более, что восходила новая звезда на ее небосклоне — Потемкин Григорий Александрович (1739-1791), также участник и организатор переворота 1762 г., все более завоевывавший расположение и доверие императрицы. Много труда он положил на освоение северного побережья Черного моря, на строительство Черноморского военного флота.
В 1784 г. ему присвоено звание генерал фельдмаршала — высший чин русской армии. После присоединения Крыма (1783 г.) получил титул светлейшего князя Таврического. Умело, талантливо руководил русскими войсками во время второй войны с Турцией 1787-1791 гг…
Охлаждение Екатерины II к Орловым связано не столько с появлением Потемкина, сколько с возникновением юной соперницы, Екатерины Зиновьевой. Она уводила, искрадовала у всемогущей императрицы лишь ей, как она думала, принадлежащего Григория Орлова. Это был жестокий удар по гордыне и царицы и женщины. Этот удар напомнил ей — она обычный смертный человек… Григория можно было удержать лишь венчанием, потеснившись на троне. Но этого она не допускала и в мыслях. Делить власть?!! Никогда! Лишиться свободной любви, стать нравственнее, целомудреннее? — никогда! Сколько было передумано, пережито и … не забыто!
И год 1774 был поворотным для четырех братьев. Они покидали дружно государственную службу. Иван Григорьевич всегда был далек от двора. Пока остальные братья служили отечеству и Екатерине, он управлял всеми общими обширными владениями всех братьев по их общему согласию. Сотни тысяч десятин даны были Екатериной братьям на левом берегу Волги после ее плавания в «Азию» в 1767 г. Иван приложил много труда по обмену этих земель на земли, расположенные на правом высоком берегу. После успешного обмена, проведенного через Сенат Екатериной, он занялся переселением крестьян на левые нетронутые богатые земли. В этом ему помогали все остальные братья. По смерти Ивана Григорьевича в 1791 г. братья разделили между собой все то общее, чем управлял старший брат. Владимиру же по его просьбе еще в 1768 г. было выделено из общей приволжской земли имение Усолье, что рядом с Жигулями и 6644 крепостных. В 1775 г. все четверо братьев покинули свои посты и удалились на пенсию. » С глаз долой, из сердца вон», так поняли они отчуждение императрицы. Лишь Григорию остался открытым вход к Екатерине в любое время. А он был равнодушен к успеху соперника — Григория Потемкина, т.к. знал, что как был, так и остался близок сердцу Екатерины. Когда же он увидел 13-летнюю свою двоюродную сестру, фрейлину Екатерину Николаевну Зиновьеву, то совсем забыл о Екатерине II, что было с ним впервые. Закон воспрещал этот брак, возражали друзья, жестоко судили соперники, сопротивлялась и сама девица и ее родственники, а более всех строила козни сама царица. Любовь побеждает, разрушая все преграды. Свадьба состоялась в 1777 г. Ему было 43 года, ей 17. Жизнь Григория стала тихой, размеренной, превратив его в домовитого хозяина. Только теперь, когда белые крылья любви унесли его душу в заоблачные выси гармонии, он понял ее силу и величие. А она, юная супруга, отвечала ему нежной грустью, предчувствуя скорую разлуку. Княжна худела и чахла с каждым днем… Она умерла от чахотки в 1781 г. Сильный и бесстрашный в бою Григорий не перенес переполнившего его горя… Да, за все нужно платить… и 1783год 13 апреля покрыл трауром гнездо Орловых, умер Григорий.
Екатерина II, забыв измену, писала братьям: «всекрайне сожалею о несчастной потере друга моего, плачу о нем обще с вами. Более писать не могу, понеже горько весьма чувствую всю цену благодарности и к нему и к вам». И приписала: «хочется вам знать, что делать с моим портретом? Через сие даю вам знать, что воля моя есть, чтоб граф Алексей Григорьевич оный положил на шею и носил пока жив на сем свете» 17 февраля 1784 г. Екатерина.
Со смертью человека для живых возникает множество вопросов, требующих скорого и официального разрешения. Решение этих проблем, вопросов ускоряет забвение усопшего. Открываются скрытые до сих пор стороны его жизни. Так и теперь вдруг обнаружилось, что Григорий оставил массу долгов т.к. поддержание мраморного дворца, его имиджа, да Гатчинская мыза — все требовало массу средств. Григорий же, рассчитывая на умелое ведение общего хозяйства старшим братом, тратил не оглядываясь, не прося и не жалуясь на нехватку денег. Екатерина II, узнав финансовые трудности братьев (все строились и поиздержались основательно), пишет опять братьям письмо, что она покупает у них Мраморный дворец и мызу Гатчинскую за 1 млн. рублей. Долги были погашены и братьям осталось 500 тысяч рублей. К тому же Екатерина положила с 1785 г. пенсию умершему в размере 150 тысяч рублей в год на 10 лет. Нет, не могла Екатерина изгнать из сердца братьев Орловых, слишком велика была цена дел, содеянных ими для отчизны и лично для нее.
Итак, общим для братьев был одновременный уход в отставку и неразделенные земельные угодья. Они и не очень сожалели об уходе, т.к. с годами человек познает себя, начинает ценить время, пытаясь понять ошибки пройденного и заняться тем, что заложено в нем с рождения и ждало своего часа. Так и Алексей Григорьевич, вернувшись из последней экспедиции в 1775 г. с княжной Таракановой, выстроил большой каменный дом рядом с Донским монастырем. Здесь же на широком поле оборудовал ипподром, куда на скачки и рысистые испытания стекалось множество народа. Здесь же он устраивал гульбища по праздникам. В Воронежском поместье на реке Битюг построил огромные конюшни и по науке занялся выведением новых пород лошадей. И добился громкого успеха и в этом деле. Вывел сильных быстрых лошадей для возки тяжелых экипажей, соединив лошадей арабских кровей с кровью фрисландских рысаков. Эту породу у нас и в мире называли «орловские рысаки». И верховая лошадь с перекрестными скаковыми данными и выносливостью была получена из кровей английской и арабской породы…
Став хозяином Х.в., Алексей Орлов только в январе 1784 г. посетил Хатунь, да и то по настоянию младшего брата Владимира. Не входила в его планы Хатунь до посещения ее, и не привлекала она и после краткого пребывания в ней. Здесь и места ровного для воплощения его планов не найдешь. Нет, хатунские красоты больше для души.
Совсем иные чувства Х.в. вызывала у младшего Владимира. Он не мог найти ей равную по красоте местность во всех сотнях тысяч десятин общих братских угодий.
Да простит меня читатель, что о славных братьях Орловых пишу, переплетая их временами и событиями. Видимо так они жили, один в другом, один во всех и все в каждом — неразделенно, как сплоченая боевая кагорта… один за всех и все за одного.
Младший, Владимир Григорьевич, 1743 года рождения, рос без родителей, на попечении старших братьев. По совету братьев он жил в деревне для поддержания здоровья. Достигнув юности, братья посылают его в Лейпцигский университет на три года. Здесь он знакомится с Д’Аламбером и Ж.Ж.Руссо. Вернувшись в Россию он — камер-юнкер (младшее придворное звание при дворе). В 1767 г. включен в число сопровождающих Екатерину II в путешествие по Волге. Во время этого плавания он сближается с фрейлиной Екатерины II Елизаветой Штакельберг, его будущей супругой. В 24 года Владимир — директор Академии наук России. Как директор Академии, он поручает ученым-путешественникам исследовать только что пожалованные огромные угодья по берегам Волги, особенно его удел — Усольское поместье с научной точки зрения (почва, вода…). В это время президентом Академии был граф Кирилл Разумовский — брат фаворита Елизаветы. Весь же труд по управлению Академией лежал на молодом Орлове.
Однако Владимира не прельщала жизнь двора. Он мечтал жениться и замкнуться в кругу семьи, на лоне природы. Но в то время так рано, в 24 года, не женились. Братья его уговаривали: «Бери пример с нас, не ранее 40 лет…» Да и врачи предрекали ему горькую участь в 27 лет. Он отверг все и в 25 лет женился на Елизавете Штакельберг. В 1769 г. у них появился первенец — сын Александр. Екатерина II пожаловала за отменный рост новорожденного прапорщиком в Преображенский полк и более того — записали в гренадерскую роту.
В год Чесминской битвы Владимир отправился во второе путешествие по России: Петербург — Киев, через все Орловские поместья, но уже не с научной, а с хозяйственной целью. Ведет дневник, начав его между Пахрой и Лопасней. Он обедает в селе Семеновском у П.Ф.Нащекина, ужинает у А.Ф.Брянчанинова, на ночь останавливается у Нарышкина в одноименной деревне, что на западном рубеже Х.в. За день он пересек всю волость с востока на запад. Далее он направляется на Тульские оружейные фабрики. «Здесь делают 1200 ружей и 1200 шпаг за неделю» записал он в дневнике. Россия всегда во все века не прекращала готовиться к бою, только в наше время трудно определить, что происходит в армии и с ней?
О Малороссии отложилось следующее: «Народ очень ленив и пьян, весел, ласков, чистосердечен, очень прост. Вино начинают пить с малолетства, и мальчики, и девушки, и бабы, так же пьянствуют как мужчины…»
В 1770 г. у молодоженов родилась дочь Катюша. В этом же году в Москву завезли купцы моровую язву. Екатерина II поручила Григорию Орлову пресечь распространение болезни, что он блестяще исполнил. В честь этой победы над язвой была выбита медаль, а в царском селе строятся триумфальные ворота с надписью: «Орловым от беды избавлена Москва». В этом году врачи предрекли графу Владимиру скорую гибель и он едет с семьей в Италию, где встретился с братьями Алексеем и Федором. Затем Англия, здесь он пять раз был на приеме у короля. Из Англии в 1773 г. привез фортепиано, карету, соломорезку, пожарную трубу с принадлежностями. В России об этих штуках еще не думали! И слухом не слыхали!
Посмотрев Европу, Владимир предпочел всем архитектурам английскую и решил строить свое гнездо по-английскому типу.
В ноябре 7-го числа 1774 г. родилась дочь Софья (будущая графиня Панина). К этому времени он уже получил от Алексея согласие на выделение ему в Х.в. нескольких деревень. И он, не дожидаясь оформления официальных бумаг, начинает постройку своего гнезда. Купчую от брата на земли получит лишь в 1783 г. Он не один раз объехал Х.в., выбирая место. Хорошо село Талеж, но далеко от Хатуни, от основных дорог и красавицы Лопасни. Пишет Алексею: «в твоей Хатуне все места выглядел. Избрал для дома место, буду помаленьку строиться. Крестьяне хлебопашцы и, кажется, хороши. Это будет верстах в пяти от тебя (Хатуни) и в зрительную трубу можем друг друга глядеть…» Было у них с Алексеем небольшое несогласие в выборе деревень, но все кончилось дружелюбно. Да и сам Алексей задумал строить каменный дом в Хатуни. И вновь Владимир не может сравнить места хатунской волости ни с одним из мест всех их поместий в полумиллион десятин. «Хатунь для меня, -писал он Григорию в Питер несравненно лучше Гатчины! Места все сухие и веселые, поля скатистые, рощ много, леса дровяного тьма, воды ключевые хорошие и во множестве крестьяне хлебопашцы хорошие…» (август 1774 г.)
В декабре 1774 г. Владимир Григорьевич уходит в отставку в чине генерала-поручика с жалованием по смерть… Он рассчитывает, будучи еще в Петербурге, построить в Х.в. трехэтажный дом каменный за 30000 рублей. На 1775 г. поставил задачу — завезти материалы для стройки. А в феврале 1775 г. со всем семейством переезжает из столицы в Москву и покупает на Никитской улице дом Херасковых у князей Трубецких. Зима — в Москве, лето — в Отраде. Хатунскому поместью название «Отрада» придумывали всей семьей. Название это вкладывалось в душу, с какой-то светлой радостью и надеждой, как сама природа ее.
1775-78 гг. ушли на постройку дома, а жили летом в пустующем хатунском доме Алексея, времянке.
В 1777 г. граф Владимир Орлов получил от московского архиепископа Платона храмозданную грамоту на постройку в Отраде церкви во имя Благоверного князя Владимира Киевского. Церковь была построена в 1781 году двухкомплектно:1( св. князя Владимира, 2.) свт. Николая Чудотворца. В 1818 году были заказаны два колокола на 60 и 180 пудов. А Алексеем Орловым в 1785 г. вместо деревянной церкви Рождества Богородицы в Хатуни была построена каменная в честь рождения дочери Анны. А «Отрада» все строилась, и к отделке приступили лишь в 1778 г. Семья, не дожидаясь окончания отделки, жила в новостройке, в запахах свежей краски, сосновой и еловой смолы и др. прелестях нового жилья. Нужно отметить, что Владимир строил свое «гнездо» не в отведенных ему Алексеем деревнях, а выбрал место на берегу Лопасни. Здесь между рекой и сосновой рощей, сбегавшей круто с высокого холма от деревни Семеновское, усмотрел он неширокую поляну у неспешных вод реки, а за ней поднимавшийся по склону негустой лес сосновый, также вошедший в его планы. И чтоб было более наглядно представление о размерах и расположении усадьбы — «гнезда» графа Владимира Орлова в Х.в., приведем схему-план «Отрады». Она на плане XIX века невелика по сравнению с первоначальными размерами, что были в XVIII веке, всего около 30 гектар, а когда-то более 600 десятин, теперь же:
— в деревне Теняково — 2 десятины
— в деревне Авдотьино — 12 десятин (сведенный лес)
— в деревне Семеновское — 13 десятин (сведенный лес).
Межевание всей дачи учинено в 1783 г. землемером 1 класса Важневым. Участки же в натуре отводил и план свой сочинил в 1865 г. по меридиану магнитной стрелки (коею он на плане не указал), которая при межевании отклонилась за 82 года на 5.5 градуса в северо-восточную сторону и подпись землемер Николай Хребтов. На сколько градусов отклонится наш план от хребтовского — неизвестно, но нам важны рубежи, что удовлетворят наше любопытство и без магнитной стрелки, зная взаимное расположение деревень.
Итак, описание смежных земель согласно плану:
A-B- села Хатуни с селами, деревнями и пустошами свободных хлебопашцев.
B-C- земля сельца Елинок (что между дер.Барыбино и с. Игумновым на реке Еленка) г-на Саймонова и господ Пафнутьевых.
C-D- пустошь Мошенки, графа Орлова-Давыдова
D-E- сельцо Новинки с пустошами госп. Мажарова
E-F- первая часть сельца Мошенков со 2-ой частью пустоши Савинской, госп.Нечаева
F-G- вторая часть сельца Мошенок, госп. Бекламишева
G-H- пустошь Мишнево г-жи Бееклемищевой
H-J- сельца Нерастанного с деревнями г-жи Беклемищевой
J-K- пол деревни Щелковой казенных крестьян
K-L- села Дубечни казенных крестьян
L-M- церковная земля села Семеновского
M-N- земля священнослужителей церкви с.Семеновского, пожертвованная им7
N-O- пожертвованная богоугодному заведению в с.Семеновском земля из дачи с. Семеновского
O-P- Земля с.Дубечни
P-Q- деревни Кравцовой, казенных крестьян земля
Q-R- 2-я часть вольноотпущенника, земля Челнокова
R-S- 1-ая часть -«-«-«-
S-T- проданная из вышеописанного села земля вольноотпущенному Тюленеву.
T-A- проданная из дачи с.Семеновского земля вольноотпущенному Найденову.
План-схема включила в себя жизнь пока трех поколений: графа Владимира Григорьевича Орлова и его внука. За эти 82 года с 1783 по 1865 год в России много изменилось, тем более, что крестьяне Х.в. были отпущены на свободу из крепости задолго до реформы 1861 г.
Вольноотпущенцы, выкупавшие земли по своему достатку, выходили из общины и становились полностью независимыми по указу 1861 г.
Напомним, что с. Семеновское до возведения храма была деревней, и церковь св.Владимира преобразила ее в село. Возможно, с момента получения храмозданной грамоты. Интересны данные о стоимости строй. материалов.
К сожалению, в документах не приведены цены на строительные материалы на период стройки дома, лишь указана общая сумма.
С некоторой поправкой в меньшую сторону возможно использовать цены 1836 года. Поправка же необходима, ибо войны всегда вносят серьезные коррективы не только во взгляды на жизнь, но в первую очередь на ее стоимость.
Итак, цены:
железо полосное — 6руб.25коп. за пуд
железо шинное — 6руб.75коп. за пуд
гвозди обойные 2000 шт. — 2руб.50коп.
мел толченый 10 пуд. — 13руб.
смола густая — 1 пуд — 3 р. 25 коп.
топор 1 шт. — 2 р. 30 коп.
1/2 ящика стекол полубелых — 50 руб.
белила свинцовые 1 пуд — 16 р.
стекла зеленые 1 ящик — 62 р.
гвозди однотесу — 1 пуд — 13р.50коп.
гвозди двоетесу «-» 12 р. 50 коп.
«-» троетесу «-» 12руб.
Но без цен на продукты немыслимо оценить уровень цен промышленных товаров, как и без суммы доходов разных слоев населения.
Итак, продукты:
120 кг крупы — 9руб.
120 кг ржи — 6 руб. 30 коп.
икра паюсная 1 фунт — 1 р. 20 коп.
семга 1 фунт — 70 коп.
ром 1 боченок — 3 р.
судак и лещ 1 пуд — 6 руб.
«-» малосоленые 1 фунт — 30 коп.
чеснок 1 четверик — 46 коп.
лук «-» 59 коп.
мед белый (липовый) 20 фунтов — 12 руб.
мед красный (гречишный) 20 фунт — 11 руб.
масло /?/ 1 пуд — 12 руб.
белуга «-» 55 руб.
снятки «-» 11 руб. 50 коп.
В 1812 году граф В.Г. Орлов получал пенсию 495 руб. в месяц, дворецкий Отрадненского дворца получал 25 руб. в год. Время стремительно бежало, а дом все еще не был окончательно отделан и к 1780 году. Многочисленная семья и еще более многочисленная челядь веселым шумом заполняли уже обжитое гнездо. Любовь, глубокое предупредительное отношение родителей друг к другу благим светом озаряли жизнь и детей и всех окружающих. Честность, ответственность в любом деле, большом и малом, были принципом жизни всех живущих в Отраде. Ели скромно, не пресыщаясь. Столовая, как и соседняя к ней бильярдная (в большом доме не было ни одной комнаты для одновременного размещения в ней многочисленных гостей) были увешаны по стенам вырезанными из журналов цветными картинами, изображающими рыб, птиц, бабочек. Затем эти картинки уступили место фамильным портретам и ландшафтам. По вечерам играл собственный оркестр. Пригодилось и фортепиано, привезенное из Англии. Восемь месяцев в году семья жила в Отраде.
Владимир Григорьевич очень внимательно присматривался к крестьянским детям. Многих из них он отдавал в обучение различным искусствам, ремеслам. Хозяин был мудр и смотрел вперед на несколько лет. Таким образом, у него всегда в достатке были и свои портные, и башмачники и музыканты, и певцы, и садовники, фельдшеры и аптекари, часовщики, плотники, столяры, каменщики, кирпичники, коновалы, конюхи и т.д. Имелись и свои артисты, которые часто совмещали искусство с ремеслом, коему прежде были обучены так: утром столяр, вечером — артист…
Оркестр был замечательно хорош, ибо по смерти графа многие из них устроились выгодно в московские театры. Музыкальное руководство полностью лежало на Л.С. Гурелеве, отце знаменитого Александра Львовича Гурелева (1803-1858).
Были домашние архитекторы, живописцы, астрономы, поэты и даже богослов, читавший графу Новый Зовет из-за плохого зрения графа. Все его управляющие и конторщики имели очень небольшое денежное жалование, но один из них по смерти оставил 25 тысяч рублей и душеприказчиком своим назначил самого графа. Один из служащих графа, получив свободу, дослужился до Сенатора. Все это говорит о глубоком понимании души человеческой графом Владимиром и бережном отношении к любому человеку.
В 1786 г. было закуплено для Отрады в Калуге 300 тысяч кирпича и много строительного леса, что может подтвердить предположение, что строительство служебных зданий и отделка самого дома продолжалась до 1800 г. Строили конюшни, сараи, хранилища, оранжереи и т.д.
Предположительно автором проекта усадьбы был М.Д.Быковский. Отделки внутренние и дома и церкви выполнялись по проекту архитектора Д.Жилярди.
Дом «Отрады» сохранился до наших дней, несмотря на суровые испытания временем и бездушие людское, ожесточаемое социальными бурями. Дом не величествен, он притягивает своей необычностью. Даже с внешней стороны он создает впечатление фундаментальности. Задуман и выполнен не для одного поколения. В доме все потолки сводчатые, ибо граф Владимир Григорьевич мыслил о возведении 3-го этажа. Чрезмерная толщина стен сократила внутренний объем комнат. На первом этаже большая купальная. На каждом углу дома по террасе. Широкие окна, позволяющие видеть окружающую природу.
В огромном доме с большим числом комнат не нашлось места для библиотеки графа. Книг же было множество, и они не отличались редкостью и пышностью переплета, но каждая на корешке несла инициалы графа C.W.O. (conte Wladimir Orlov). Книг художественных не было совсем, только в томах большого формата: история, математика, естественная история, энциклопедии переводные и на иностранных языках, книги о воспитании детей и т.д. Библиотека — это характеристика ее хозяина.
По смерти брата Федора, его книги (библиотеку) перевезли в Отраду, пополнив библиотеку философскими, математическими, юридическими сочинениями, а также «пустыми», как считал граф Владимир, романами с картинками. Граф увлеченно читал «Дух законов» Монтескье — уж не потому ли, что Екатерина Вторая позаимствовала отсюда для своего «наказа» львиную долю статей? «Письма» Эйлера, Локка, а внучку свою Елизавету Петровну Давыдову, будущую княгиню Долгорукую, просил читать сочинения Дмитрия Ростовского и все повторял: «Вера без дела мертва есть». Идеалом для него был Сократ. Любил часто говорить как поговорку: «Веселое слово всегда исходит из души мыслящей».
Когда все братья были еще живы (конец 70-х — начало 80-х годов), они собирались не раз в Отраде и вспоминали минувшие дни. Не раз в этих беседах они дружно выражали общее пожелание похоронить их здесь в одном месте, в Отраде, чтобы и после смерти не расставаться. Не бывал среди них лишь Иван Григорьевич. Из-за далекого пути до них (Ставропольское поместье). Собирались братья, будто чувствуя приближение рокового рубежа. Ушла, растворилась в делах юношеская запальчивость, безрассудность, отвага в достижении неясной, но манящей цели. Они достигли ее, получив от жизни по максимуму, и успокоились. Но не каждому дано остановиться в накоплении богатств. Орловы преодолевали это искушение. Возможно, еще свеж был пример А. Меньшикова.
Да и по характеру и поступкам их — они не были стяжателями. Только то, что пожаловано и ни на пядь больше. Отсутствие каких-либо отчетных документов о приходе и расходе средств и материальных ценностей по Х.в. за время, когда она принадлежала А.Г. Орлову, подтверждает лишний раз сравнительно малую долю ее в общем бюджете А. Орлова. Исчезли куда-то многолетние недоимки, а хозяин не напоминал о них. И если бы не столь частые экстремальные природные явления: то засухи, то мягкие, то холодные зимы, небывалые половодья, великие бури и ураганы, землятресения, голодные годы, если бы не эти беды, вероятно, крестьяне Х.в. при Орловых ощутили бы перемену к лучшему.
Век же 18 изобилует совпадением нескольких тяжелых событий, выпадающих на год. Такими годами были: 1723-1724, 1732-1736, 1747-1750, 1757-1759, 1766-1767, 1780-1781, 1785-1789 гг.
Дальше мы увидим, как много делал граф Владимир для своих крестьян в такие периоды.
А теперь о детях его многочисленных, об их жизни, казалось бы так удачно сложившейся. Но человек лишь предполагает…
Старший сын Александр как и все остальные под наблюдением и любовном руководством отца, рос настойчивым в учебе и труде. Усиленные занятия Александра отразились на его здоровье. Более года его мучает кашель. В 1786 году он с воспитателем Шварцем отправляется в Европу. Вот его письмо к отцу: «Папенька, голубчик, когда вы увидите маменьку, то, пожалуйста, расцелуйте у нее ручки, пальчики, глазки и уверьте ее, что мне здесь гораздо лучше, чем в Москве. Расцелуйте сестриц и братика и покланяйтесь всем домашним нашим. А когда я был на яхте, то были у меня сильные судороги в ногах, но потом спал две ночи без всякого беспокойства от них. Подарки отправил со Шварцем: 12 пар бумажных чулок для папеньки, 2 флакона хрустальных для маменьки, 2 пары ножниц для маменьки, по 2 пары ножниц Катеньке и Сонюшке, по 1 фруктовому ножичку для Наташеньки и Еленушки, 1 готовальня для Катеньки и Сонюшки, 1 готовальня для Гришеньки».
Да простит меня читатель за приведенное письмо Александра. Но позвольте Вас спросить, читали ли Вы подобное, дышащее любовью, нежностью, заботой и смирением? Наш цивилизованный век с всеобщей грамотностью может только позавидовать. А возможно кто-то и ощутит — как нам не хватает этих чувств.
Тоскуя по ним, мы все более ожесточаемся. Это письмо было отправлено из Англии сразу после пересечения всех морей, что лежат между Петербургом и Лондоном.
Наступила весна 1787 года. Отец обеспокоен здоровьем самого дорогого для него первенца и не менее переживает за своих крестьян, бедствующих в этот голодный год: «Боюсь весны, чтобы люди голодом не сидели, хоть наши крестьяне лучшего состояния не только из околотка, но может и из всего Серпуховского уезда, но, несмотря на это, истратил я более 5000 рублей на вспомоществование им. Лучше потеряю деньги, нежели буду видеть одного из подданных моих терпящим голод. Издержу на них быть может тысяч 12, но ни минуты не жалея о сей издержке и не знаю более достойного употребления денег».
Владимир Орлов! Как он непохож на бывших хозяев Х.в. — Долгоруких!
22 декабря 1787 года Шварц сообщает в Отраду о смерти Александра. Родители не могли поверить, что уже нет их любимейшего, нежнейшего сына.
Они не считали его болезнь столь серьезной. Лишились предмета самой горячей любви и радости общения с ним. Эту боль граф пронес по всей своей долгой жизни. Александр похоронен в Отраде, на похороны приезжал протоирей Московского Архангельского собора Петр (Алексеев), успокоив своей речью отца и мать.
В Отраде же был захоронен и Григорий Григорьевич, умерший в 1783 году.
А в 1791 году здесь же захоронен и старший из братьев — Иван Григорьевич. Жене Ивана Григорьевича выделили Ставропольское поместье — село Воздвиженское с деревнями и 983 крестьянина в них.
И в этом же году братья, их осталось трое, разделили то общее, чем управлял Иван Григорьевич по их доверенности.
Все в том же 1791 году умер А. Потемкин. Из плеяды императрицы выбывали один за другим ее верные, надежные соратники. И постоянно вспоминая их, она все отчетливее и острее воспринимала скоротечность жизни, а ведь совсем недавно казалось, что старость ей не угрожает, она даже надеялась на исключительность своей судьбы: «Она будет вечно…!»
Мы слишком коротко упомянули о семье графа Алексея Орлова. Он женился в момент болезни брата Григория на Евдокии Николаевне Лопухиной. Супруга долго равнодушна была к своему знаменитому мужу. Графиня Евдокия — редкой доброты и умственных качеств — умерла не дожив до 25 лет, прожив в браке лишь 4 года, оставив дочь Анну и сына Ивана. Умерла на третий день после родов. Вскоре умер и сын.
Старшая дочь графа Владимира — Катерина вышла замуж неудачно за бригадира (воинский чин между полковником и генерал-майором) Д.А. Новосильцева в 1799 году. Через год они разошлись. Муж был на редкость вспыльчив и заносчив. Ее сын учился у иезуитов в Петербурге.
В этом же году сын Григорий Владимирович женился на графине Анне Ивановне Салтыковой. Болезнь молодой супруги обрекла их на частые выезды за границу: в Швейцарию, Францию, Италию. Этот сын не был похож душой на старшего Александра. Но он увлекался серьезно литературой. Бросив службу, написал книги: «История музыки», «История Неаполитанского Королевства», «Путешествие во Францию». Издал басни Крылова в переводе на французский язык.
О дочери Софье известно, что она стала в замужестве графиней Паниной.
После Александра самой горячо любимой была младшая Наталья. В 1803 году она выдана замуж за Петра Львовича Давыдова, вскорости родила сына Владимира и уехала с мужем в Италию, где и умерла в Ливорно, прожив 37 лет. Ее сын Владимир раннее детство провел в Италии, затем воспитывался дедом в Отраде, и по достижении совершеннолетия был послан в Эдинбургский Университет, где проучился 4 года. Там он познакомился с Вальтером Скоттом, а затем и с Гетте.
Граф Владимир Григорьевич видел во внуке Владимире не только своего тезку, но и близкого по духу и по подходу к решению разных проблем, будущего продолжателя дел по сохранению Отрадненского гнезда. Но только в 1855 году фамилия В.П. Давыдова по высочайшему повелению станет составной — Орлов-Давыдов.
Большую часть своей короткой жизни провела в Отраде внучка графа Адель Панина — дочь Софьи Владимировны — девушка редкой красоты, ума и доброты. Она болела чахоткой и по состоянию здоровья она удалилась от двора, была неизменной собеседницей деда, разделяя его досуг в умных беседах до последнего дня своего. Умерла она в 1829 году на 31 году жизни.
Еще об одном внуке, тоже Владимире. Сын Екатерины Владимировны Орловой-Новосильцевой — Владимир Дмитриевич Новосильцев. Красавец огромного роста (как все внуки графа Владимира) был адъютантом фельдмаршала графа Сакена, а затем флигель-адъютантом (адъютант при императоре или генералиссимусе). В 1824 году он приехал в Москву просить благословения родителей на брак с девицей Черновой, но родители возражали. Дело затянулось. Братья невесты были оскорблены затяжкой помолвки и вызвали его на дуэль. На дуэли брат девицы и Владимир Орлов оба смертельно ранены, но успели обменяться о прощении и глубочайшем почтении друг к другу. Вскоре после этого события на 49 году жизни умер младший сын графа Григорий Владимирович — тайный советник, сенатор.
Читатель не мог не обратить внимания на столь стремительный поток уходящих из жизни молодых членов семьи Орловых, особенно женщин. Чахотка выкашивала молодую поросль Орловых — и дочерей, и невесток, и жен. И это в среде тех, кто не ограничивал себя в средствах и мог позволить себе воспользоваться наиболее эффективными тогда методами лечения с выездом за границу. Но ведь болели не только дворяне…
Мы, очевидно, слишком увлеклись семьей наших земляков — Орловых, и забежали на несколько лет вперед, не оговорив событий общих. Итак, из широкого окружения Екатерины II остались лишь считанные единицы ее верных соратников: Алексей Орлов, Петр Панин, Александр Суворов, Александр Безбородко (секретарь Екатерины II и руководитель внешней политики). Подходило к концу царствование Екатерины II. Екатерина пока оставалась. Фавориты приходили и уходили — молодые, красивые, умные, тщеславные. Они не интересовались годом рождения Императрицы, предчувствуя свой взлет, пусть это был лишь взлет мотылька…
Подходил 34 год царствования Екатерины. После нескольких разделов Польша перестала существовать. Крым и южные степи, северная Таврия — все стало Российским. Турция замкнулась на Анатолийском плоскогорье. Швеция смирила свои пограничные притязания. Из державы второстепенной Россия стала той, о которой мечтал Петр I, — стала первой военной державой в Европе.
В результате войн с Турцией и Польшей, присоединение новых земель пополнило население государства 7 миллионами душ обоего пола, и в 1796 году численность населения России достигла 36 миллионов человек (в 1762 году было только 19 млн. человек).
Численность армии со 162 тысяч возросла до 312 тысяч. Флот, гнивший при Елизавете в бездействии, в 1757 году состоял из 20 линейных кораблей и фрегатов. К 1790 году имел 67 линейных кораблей и 40 фрегатов. Сумма государственных доходов поднялась с 16 млн. рублей до 69 млн. рублей. Число фабрик и заводов увеличилось в 4 раза, достигнув 2000. Созданный заново Черноморский флот ввозил и вывозил товаров на сумму 1,9 млн. рублей. Балтийский флот — на 9,4 млн. рублей.
Однако немалая доля финансовых успехов Екатерины II приходится на питейные доходы и к 1796 году они составили третью часть всего бюджета. И при всех громких успехах Екатерина II оставила после себя огромный долг — 200 млн. рублей, что равнялось трехлетнему государственному доходу в последние годы ее царствования. Нет, не изменилась и при Екатерине суть администрации, ее чиновной армии. Как и всегда, чиновники не реже, если не чаще, путали свой карман и государственный. Грубость и недобросовестность судей, праздность и жестокость дворянства в отношениях с крестьянами.
Да, Екатерина расшевелила Россию и она, раскрыв глаза увидела перед собой ряды бутылок с водкой и вином. В Европе пьют часто, но разбавляют виски содовой, у нас пьют стаканами не разбавляя, и часто не закусывая.
Иван Грозный положил начало групповому пьянству, Петр I демонстрировал Москве прелесть опьянения, выезжая с компанией на санях, запряженных свиньями. Пили до помутнения разума на Святой Руси. Значение же масштабного дохода от питейного дела при Екатерине II мы можем оценить по сегодняшней жизни. Теперь пьют и курят с 10 лет и раньше. Екатерина II открыла шлюзы винного моря, затопившего Россию. И невозможно рассматривать ее деяния не учитывая последствия ее шага, приведшего к разложению нравов, вековых устоев и обычаев России. Если Анна Иоанновна, Елизавета Петровна откровенничали в своих пристрастиях к пище, скрывая по возможности нравственную нечистоту, то Екатерина II отбросила условности и увлекла за собой народ русский. Можно только гадать возможно ли было бы такое, если бы она родилась не в Голштинии.
Однако эти язвы тонули в парадном блеске торжеств бесконечных, величавых восторженных одах поэтов, панегириках, отчетах, речах сенаторов. Но был Радищев, были Потемкинские деревни и поселения, за блеском фасадов которых стояли голодные, обнищавшие, обездоленные крепостные рабы. Издали Россия в это время казалась кораблем, летящим полным ходом, но не было на нем ни компаса, ни карты… И все последующие эпохи нашей государственности так и не смогли проложить выверенный курс, ибо не было и нет ясной цели, только предположения, догадки, пробы, реформы. В России всегда что-то важное упускается, и всегда она благодатно «отстает» от Запада в его устремлении к духовной погибели. Наша история изобилует экспериментами, в результате которых власти не в состоянии отыскать выход из кризисного состояния мирным путем. И не единожды результатом было отвращение к труду с тяжкими затяжными последствиями. В такие периоды дела пускаются на естественный ход, а вернее куда кривая выведет, а она неизбежно приводит к власти темных, дурных сил. И опять мы убеждаемся в бессилии и ограниченности человеческих возможностей. Мы все пыжимся, пытаясь отыскать свою человеческую истину. Мы мудрствуем, а это и есть погибель. Истинный же курс и маршрут, проложенный 2 тысячи лет назад, отвергнут без попытки вникнуть в суть его, ибо жить торопимся и чувствовать спешим лишь по зову плоти, по закону материального. Редким исключением были периоды, когда власть пользовалась доверием народа, а чаще ее злословили и проклинали молча или в узком кругу. История власти — это история порока. Екатерина II разбудила чувства русских, чувства рождают идеи, идеи будоражат народ, лишая его уверенности и покоя…Так замыкается круг человеческого умствования…
Наш названный земляк — Алексей Орлов находился в Санкт-Петербурге, когда Екатерина II потеряла сознание (1796 год). Весь двор охватил ужас. Князь Зубов потерял рассудок. Среди всеобщей тревоги и паники лишь Алексей Орлов оставался спокоен. Он послал к наследнику, Павлу I, сообщить о случившемся с матерью. В ночь кончины Екатерины Павел I, уже император, посылает графа Ростопчина и полицмейстера к Алексею Орлову для присяги новому царю. Орлов был крайне удивлен часом посещения, и поспешностью неспешного дела, но догадался почему так поспешили. Павел, не забыв июльскую ночь 1762 года и, опасаясь Орлова, приказал ему немедленно покинуть Россию. Алексей Орлов выехал в Дрезден, где и прожил до кончины Павла I в 1801 году.
Приход к власти Павла I не изменил ритма жизни Отрадненского гнезда. В 1795 году в парке, что по другую сторону Лопасни, от дома (парк называется Елизаветинским, в честь жены графа) был сооружен каскад из Щучьего пруда в Лопасню, а перед домом в 1801 году — фонтан. Для оживления отрадненских садов и парка из Москвы были привезены соловьи. Развели оленей в парке (площадь его составляла 600 десятин и значительно сократилась к 1865 году). Охота была большой заботой Орловых, поэтому леса графа Владимира, раскиданные по разным местам, не входившие в состав парка, были разделены на рощи-острова, где велась охота с борзыми собаками. Теперь эти рощи-острова исчезли.
В парке был устроен кунстштюк, удивлявший всех видевших его. Эта два канальчика, расположенных рядом, но воды текли в них в противоположных направлениях. Источники же находились на удалении 2 верст один от другого. Жив ли он? Ворота туда были до последнего времени строго охраняемы. Все ключевые воды парка были зарегулированы в круглые и четырехугольные пруды. Здесь по звонку кормили рыб, что во множестве приплывали к установленному месту.
Да, не только мощные стены дома и оранжерей сохранили их до наших дней, но более любовь к ним и окружающей их природе, привитая Владимиром Григорьевичем Орловым двум поколениям. Эта любовь к своему краю благотворно воздействовала и на крестьян всех сел в округе. Не даром Семеновские лесонасаждения и ныне выделяются аккуратностью и порядком. Да, был хозяин, заботливый, добрый к природе и людям и след его не захлестнули разрушительно-злые, суровые волны времени… Память о добрых делах графа Владимира долго передавалась из поколения в поколение крестьян не только деревень, входящих в состав его владения, но и далеко от Х.в. Судите сами: в1801 году 29 декабря указано графом управляющему «Отрадой»: «Жалую за работы крестьянам 5500 рублей. Зачесть им в оброк, а излишние выдать деньгами и записать в расход». В это же время граф собирался купить 70 десятин леса (береза и осина) в своем дальнем имении у соседей за 3500 рублей для крестьян.
Спасал граф своих крестьян и от рекрутчины, покупая рекрут добровольцев на стороне, хотя рекруты стоили в это время очень дорого (деньги давал крестьянам в рассрочку).
Обратилась к графу его крепостная Фекла Афанасьева с просьбой отпустить на волю дочь ее Марию Ивановну. Она торгует в Москве в нитяном ряду. Один глаз у нее не видит уже 20 лет, родных никого нет, а по последнему указу торговать могут только мещане. После доклада графу этой просьбы управляющий московской конторой П. Шершнев пишет в Отраду бурмистру Е. Панфилову: «Рассмотри просьбу Ф. Афанасьевой обще с выборными и пришлите сведение свое о ней: И далее:
— у трех семеновских крестьян пали в зиму 1801 года лошади. Купить по бедности не в силах и пашни теперь пахать господской и крестьянской нечем. По рассмотрению управляющего Отрадой с тамошними начальниками и лучшими стариками, нужно выделить каждому по 20 рублей, ибо просители оные люди давни бедныя, а поведения смирны и доброго и работящие и сей милости достойны. Деньги были выданы.
— сельца Михеева крестьянин Харитонов с женою и детьми, а изба у него весьма опасна к падению. Купить или построить новую избу денег не имеет. По рассмотрению тех же лиц решено просить о выделении Харитонову 20 рублей. Деньги выданы.
— Охотник Козьма Миронов родил двойню, а всего семь малолетних детей от месяца до семи лет, для воспитания младенцев в молоке нуждается, то и просит пожаловать ему на корову 15 рублей. Резолюция графа: «Выдать!».
— В мае 1801 года в Отраду должны приехать музыканты и вот указание: «Музыканты, что прибудут, должны находиться на застольщине. Но из погребов господских ничего не брать, а покупать харч в харчевне».
К этому времени московская домовая контора графа Владимира Орлова уже не первый год была центральной. Ей подчинялись управляющие всех остальных вотчин Орловых: уральских, сибирских (усольских), нижних (ставропольских), нижегородских. Вопросов было много, особенно и постоянно вставали проблемы межевания. Много зависело от титула, фамилии и веса в государстве данного помещика, но немало зависело и от землемеров. Поэтому каждый хозяин усердно старался задобрить их.
А вот сообщение из Отрады в Москву: «9.05.1801 года. Сев ярового хлеба закончен и крестьяне также убрались». Так что сначала отработай на барина, а уж потом и для себя.
— Погорельцам от молнии крестьянам (две избы) выдать по 50 рублей.
— Крестьянин Семеновской конторы деревни Авдотьиной Никита Карпов в апреле 1801 года купил невесту внуку Василию за 50 рублей в деревне Колычевой у крестьянина Панферова Ивана (дочь его) да харчей на 10 рублей. Деньги эти выданы Карпову бурмистром Панфиловым, т.к. по бедности Карпова никто помочь ему не мог, а внуку уже 18 лет. Деньги эти будут отработаны в Отраде этим летом его сыном — отцом жениха, Емельяном к тому ж сам Емельян работелен и поведения доброго. Но вскоре после свадьбы он волею Божией помер, умерла и мать новобрачного через две недели вслед за отцом. Посему просят отеческой милости пожаловать им взятые в долг 60 рублей.
Бурмистр Панфилов предложил заодно с постройкой каменной ограды (1801г.) церкви св. Владимира, соорудить и богадельню о 2-х комнатах для старых дворовых людей, что занимают места в людских комнатах при доме господском, а должного не делают. Граф отвечает: «Богадельни не делать, т.к. довольно покоев в господском доме, а ненужные дворовые отсылаются в низовые вотчины» (Ставрополье)…
Есть возможность продолжать описывать события в таком духе и далее, но и то, что перечислено, теперь и ранее, проясняют взаимоотношения владетелей и подданных…
Павел I
Мы еще вернемся и не раз в Хатунскую волость, в Отраду и в Хатунь, но прежде несколько страниц о занявшем трон Павле I.
Родился 20.09.1754 года. Мать — Екатерина — редко его видела, постоянно окруженного по приказу бабки-царицы Елизаветы Петровны сиделками. Мать посещала сына украдкой. Мамки запугали его бабушкой, и при виде ее Павел трясся от страха. Это в 4 — 5 лет, Елизавета перестала его посещать. Отец — Петр III — совсем мало занимался сыном, будто его и не было. Растили в жаре, боясь простуды, отчего он часто болел. 10-летнему Павлу уже было скучно у матери, как иначе, если до этого злые толки и разговоры о возведении Павла на престол при Елизавете в обход родителей, вызывали недоверие и неприязнь матери к сыну. Став самодержицей, Екатерина всегда вела себя с ним официально, как государыня, с невниманием и сухостью, как с рядовым подданным.
В 1773 году брак с Вильгельминой Гессен-Дармштадтской. В 20 лет представил матери «Рассуждение о государстве вообще относительно числа войск, потребного для защиты оного». И далее: «О необходимости покоя для государства, облегчения налогов». «Мы всегда, — утверждал Павел,? действуем последними средствами, не имея ничего в запасе». И как вывод — отказ от наступательных войн, однако, за рядом пограничных крепостей, разместить оборонительные армии, комплектуемые из местных жителей.
Что-то очень похожее было предпринято в наши 30-е годы на территории западных военных округов, но в конце этих же 30-х годов, в начале 40-го все было уничтожено: и укрепления, и склады боеприпасов и продовольствия, и люди, обученные диверсионным действиям в тылу врага,? все пало по злому умыслу…
Далее Павел I предлагал размещать сформированные из местных жителей дивизии по губерниям с довольствованием их из средств губернских. Эта идея, рожденная Петром I, ожила в мыслях Павла и затем не один раз будет использована в России, как идея о военных поселениях, когда полки пополняются за счет подрастающих детей ныне служащих в армии солдат и офицеров. Строгая подчиненность низшего высшему, минимальное самоусмотрение командиров, на все высочайшее разрешение. Но это нежелательное его утверждение не раз подхватывалось в армии, ибо каждый стремится снять с себя ответственность, перекладывая самый важный момент в действии командира — принятие решения на бой — на вышестоящего командира. Так наглядно это было продемонстрировано при неоднократных пролетах разведывательных самолетов иностранных государств и в начале наших 50-х годов и особенно пролет Пауэрса в 1960 году, и уж совсем позорный случай с Рустом, безнаказанно пролетевшим около 2000 км. над страной и приземлившимся на Красной Площади, ощетинившейся всеми средствами ПВО.
Вот куда завели нас мысли горячего, рассеянного, но понятливого Павла, торопливого во всем. Реформу, удалившую дворян от службы он считал ошибкой из-за недостатка уважения к военной службе, из-за отсутствия фундаментальных законов… Он считал, что России не нужна никакая внешняя помощь. С соседями и вообще со всеми нужно жить мирно и честно. Его также волновало отсутствие закона о наследовании власти.
Н. Панин — воспитатель Павла I привил ему сильную любовь к закону и отвращение к дворцовым переворотам. Флоту же и армии прежде всего — дисциплина и учения — считал Павел, и считал правильно. И вот ему 29 лет, но его не допускают к делам, он лишь присутствует при чтении бумаг и почты. С августа 1783 года он обиженный и униженный удаляется на Гатчинскую мызу, подаренную ему матерью, после покупки ее у братьев Орловых. Прошло еще 6 лет, но ничего не изменилось в его положении, и он, обманутый в надеждах и осмеянный, живет в Гатчине. Он часто беседовал с французским посланником Сегюром, дипломатом и писателем. На вопрос Павла, почему на Западе государи спокойно вступают на престол, а в России… Сегюр указал на отсутствие закона о престолонаследии и что только образованности обязана твердость престолонаследия. Когда же государь избирает престолонаследника по своей воле, то это служит зарождению честолюбивых замыслов, козней и заговоров. В ответ Павел сказал: «В России привыкли к случайностям и русские предпочитают видеть на престоле юбку более чем мундир…» После Екатерины Россия видела на престоле только мундиры. В 1793 году вновь возобновились разговоры о лишении Павла престола в пользу сына Александра, иначе и быть не могло, т.к. всем было известно резкое осуждение Павлом самого метода правления матери: и образ ее жизни. Видя и зная отношение матери к Павлу все старались угодить ей, обманывая, оговаривая и предавая его.
Частые мысли о смерти, о слишком позднем восшествии на трон, если это вообще будет возможно, угнетали Павла. Двор панически боялся допустить Павла до власти. Он не был ни с кем связан, независим и имел особые взгляды и правила со строгим порядком. Все кроме Павла привыкли и не видели беспорядка во всех делах. Эти беспорядки передавались из года в год, из столетия в столетие. Даже при Екатерине II действовавшей находчиво и энергично молодые люди с великими идеями не любили вникать и следить за исполнением и исполнителями. Павел, видевший эти дорогие ошибки, писал: «Для меня не существует партии и интересов кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось, и что причиною тому небрежность и личные виды. Я скорее желаю быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за неправое».
Наверное, в этих словах весь Павел I, человек не от мира сего. Мы же его знали лишь по кинофильмам и книгам, карикатурно изображавшим его как недочеловека. Он болезненно ощущал зло, ложь, беспорядки и свое бессилие в борьбе с ними. В нем не заметил мир доброжелательности, великодушия, склонности прощать обиды, любви к правде и правосудию; его ненависть к лихоимству, злоупотреблению властью, обману, взяточничеству. Это пугало современников. И все эти достоинства к сожалению, остались невостребованными и им самим и государством из-за отсутствия в нем меры, крайней раздражительности и нетерпеливой требовательности безусловного повиновения. Последнее влекло за собой строжайший выговор и наказание без всякого различия лиц.
В первые же дни воцарения Павла в 1796 г. указы, приказы сыпались, как из рога изобилия:
— доступ к царю с просьбами — железный ящик для них повешен при входе во дворец для всех обывателей. Все равны перед этим ящиком и государем!
— важные дела — старшим сыновьям на решение;
— гвардия (он ее очень боялся) в одну ночь выучивается новому артикулу, чтобы исключить любые собрания и крамольные разговоры.
— шубы и муфты с офицеров гвардии отданы будочникам;
— покупки провизии для дворца производить на рынке;
— отмена многочисленных столов во дворе и оставление только двух — государевого и кавалерийского кирасирского полка Павла;
— посмертная коронация Петра III;
— обновление Сената, ибо старый был с руками — ящиками для взяток;
— внезапные ранние наезды в присутственные места, учреждения, коллегии с целью контроля;
— восстановление вместо хлебной денежной подати;
— вновь введены телесные наказания взамен смертной казни;
— запрещены коллективные прошения.
Павел страстно желал уменьшить доходы казны от продажи водки.
Новые резкие меры, слухи, анекдоты взбудоражили общество. Не было дня без новых указов. Новые уставы, точные правила, строгие отчеты… Войска обмундированы по-прусски — неудобно и некрасиво, но однообразно. Особой заботой Павла была охрана государства от революционного влияния Запада, недопущение проникновения в Россию якобинского духа. Запрещены сочинения, влекущие к нарушению общего благосостояния. Однако, были выпущены на волю Радищев и Н.Н. Новиков (журналист, писатель, издатель). Вся бурная и поспешная деятельность Павла была направлена главным образом против привилегий, во имя равенства перед законом и за однообразный порядок во всем во имя закона, взамен личного усмотрения. Были изъяты и заменены некоторые слова — вместо «гражданин» — «обыватель», вместо «отечество» — «государство», не «сержант», а «унтер-офицер»… Павел хотел также сократить питейный доход казны, губящий народ. Доходы с крестьян предполагал сделать соизмеримыми с их возможностями. Промышленность поощрять. Но благие мысли Павла и страстное его желание добра государству и народу искажались, превращаясь в свою противоположность. Этому способствовали и сам метод и суетная торопливость, к которым он примешивал, как и его отец, много инородного, неприемлемого, чуждого для России. Любое общество обладает огромной инерцией равномерного и прямолинейного движения (покоя). И каждая попытка резко изменить темп и тем более направление движения неизбежно вызовет ускорение, а это — приговор автору ускорения. Момент же отторжения, устранения его .скорый или через годы зависит от того, успел ли он подчинить своей воле армию и сыск или иные скрытые силы и с их помощью вселить страх в души подданных.
Петр III и Павел I торопливо начавшие глубокие реформы при полном отсутствии факторов, способствовавших удерживанию ими власти, были отторгнуты один через шесть месяцев после восшествия на престол, второй — через четыре года. И ни Петр III за 20 лет жизни в России, ни Павел I за все свои 47 лет не смогли понять Русь душою и избавиться от пруссачества, хотя отношение последнего к Европе было отрицательно, кроме Голштинии. Но отождествлять отца и сына нельзя, т.к. сын в отличие от отца знал, что нужно делать, но не мог понять, как увлечь Россию в свои замыслы. Итак — превосходные идеи и бездарное воплощение. Но не только пруссачество мешало Павлу в делах его. Слишком много было врагов.
Вся жизнь его — это свидетельство неблагополучного формирования личности, вырванной с рождения из круга семьи.
Память об отце отдалила его от матери. Мать же, изолировав от Павла его многочисленных детей (4 сына и 6 дочерей) и уже в этом возрасте лишила его вновь радости общения с собственным гнездом. Так возникло отчуждение, а затем недоверие детей к Павлу. По настоянию матери (Екатерины II), Павел редко посещал детей, сильно о них тоскуя. Но когда выпадала короткая встреча с ними, по его уходу от них, бабка просила второго внука своего Константина копировать отца: его походку, манеры. И внук очень ловко это проделывал, вызывая долгий смех всех присутствующих и детей, и взрослых.
Добрые стремления Павла были погублены тем положением, в которое он непрерывно ставился обстоятельствами, родными и окружением. Душу его все более заполняли: досада, нетерпение, подозрительность, а длительный досуг до воцарения совсем приглушил в нем чутье действительности, понимание взаимодействия в общественной жизни. И став самодержцем, он более походил на раненого робота, программа которого не содержала и намека на управление самим собой, а лишь ради порядка расстроить всякий порядок. Он жил как бы среди своих, одному ему ведомых образов, вне действительности.
Однако, в 1797-1799гг. Им были увеличены более чем вдвое оклады священнослужителям, вдвое увеличены земельные участки архиерейских домов, кроме этого монастырям и архиереям давались во владение мельницы, рыбные ловли, луга и др. угодья.
Он узаконил меры, обеспечивающие вдов и сирот священнослужителей жильем и деньгами, увеличил расходы казны на церковные школы, семинарии, духовные академии и др. мероприятия. Щедро помогая православной церкви, он не оставил в беде и ее недругов, приютив в России выдворенный с о. Мальты мальтийский орден и даже папе римскому, притесняемому французской революцией, предложил переехать в Россию. Он же принял звание великого мастера мальтийского ордена, т.е. главы масонов. А мы удивляемся теперь обилию в нашей стране этих скрытых недругов.
Мы мало знаем о Павле I, но все помним его печальный и скорый уход из жизни в 1801 году.
Он не добровольно ушел из жизни, лишенный ее насильственно. И все плохое и низкое, что о нем сказано — все из области дворянского злопыхательства, видевшего в Павле страшную и умную опасность для себя. И когда он, согласившись с Наполеоном о начале изгнания англичан из Индии, отдал приказ об отправке туда 25 тысяч казаков и 15 орудий, англичане тут же направили убийц в Михайловский дворец. А вот простой народ, не чиновники, совсем иначе воспринимали его:
«Павел Петрович — хранитель народа,
Павел Петрович — держатель народа»
И будто бы он говаривал не раз матушке своей, Екатерине II:
«Мне мужики, матушка, помощники,
Мне мужики, матушка, пособники,
Они много зерна, матушка, сеют,
Они много горя, матушка, видят».
В другой же песне поется:
«Богатых я сделаю бедными, а бедных богатыми…
потом убили его зарезали».
Не много насчитаем мы царей российских, о которых с такой сердечной теплотой отзывался народ.
Старший сын Александр родился в 1777 году и сразу же был отдан Екатериной II на руки генеральше Бенкендорф, в особые у Екатерины II покои. Аналогичное произошло с Константином, родившемся в 1779 году.
Их воспитатель Лагарп — швейцарский политический деятель, адвокат. Воспитание Александра кончилось на 16-м году, ибо он женился на 15-ти летней принцессе Баденской «Елизавете Алексеевне». И вольно или невольно Александр должен был сознавать себя взрослым, прежде чем достиг этого возраста. Воспитатель бесконтрольно отчуждал Александра от окружающего, развивая в нем уединенное самодовольство, чувство превосходства над всеми, поощрял ленивое нежелание изучать и понимать окружающее. И Александр, как и отец его, с ранних лет пережил отчуждение от родителей по прихоти властной бабки, а также тяжелые разногласия между отцом и матерью, между воспитателями, разыгрывавшими при воспитанниках вражду своих вкусов, убеждений, что лишало их элементарной радости детства. Все это вело к возникновению таких черт как притворство, двоедушие, скрытность. И все же природа щедро одарила его любезными качествами матери, но, тем не менее, он был пассивен. Он не столько любил людей, сколько старался, чтобы они его любили. Был более расположен осыпать их милостями, чем награждать по заслугам…
Мы еще вернемся к царственным особам, а теперь нужно продолжать рассказ о Хатунской волости, о том, какие события удалось проследить в период с 1801 года и далее.
И вот мы в Отраде. Как мы уже знаем, по смерти старшего из братьев Орловых, Ивана, все дела по управлению огромными поместьями и многочисленными крепостными перешли к графу Владимиру. Он же, занятый строительством, отделкой дома в Семеновском, непростыми заботами о семье многочисленной, не очень благополучной в отношении здоровья, не мог уделить должного внимания остальным поместьям, расположенным за многие сотни верст от Отрады. Ему нужен был верный помощник. Он редко ошибался в людях. И на этот раз он почти уверенно посылает вместо себя управлять 200000 десятинами земли и тысячами крепостных своего парикмахера, крестьянина Фомина. Граф оценил Фомина как хозяина еще во время поездки в Германию. Они вместе осматривали хозяйства немецких фермеров и предприятия по переработке сельхозпродуктов. Ему тогда понравились толковые и глубокие суждения и замечания крепостного Фомина… Не ошибся граф и на этот раз.
Доброе отношение графа к своим крепостным было широко известно и за пределами его вотчины. Граф Владимир не оставлял без внимания ни одной просьбы, жалобы. Многие вопросы крестьян, направляемые к графу, он переадресовывал к своим помощникам: дворецкому (в Москве) — Шершневу и бурмистру (Отрады) — Панфилову на их усмотрение. Они же, зная характер и отношение графа к своим подопечным решали их почти всегда положительно. Так Вакшанский (из дальнего поместья) крестьянин Пивоваров просит позволения у графа купить для услуг ему человека у московского купца Рыкова. Решение графа: «Такие вопросы решаются бурмистром». Бурмистр конечно же дал согласие. Пивоваров купил человека у девицы Матрены Гурьевой на имя сиятельства графа Владимира Григорьевича Орлова, и приписанного теперь к его вотчине, для платежа за него и подушных и другого тягла. Деньги же эти вносить должен в контору хозяин купленного — Пивоваров.
По воле графа отрадненский садовник Константин отпущен со всем семейством на всегдашнее жительство в село Поречье и пожаловано ему в награждение 50 р. с исключением его из штата дворовых. Таким же образом в село Поречье был отпущен и отрадненский рыбак (фамилия не указана). А вот и личное письменное решение графа Владимира Григорьевича:
«генерал-порутчик и действительный камергер граф В.Г. Орлов в своем роде не последний, отпустил на волю крепостную свою дворовую девку Катерину Елисееву дочь большую, доставшуюся мне по купчей от генерал-аншефа и разных орденов кавалера графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского, написанную по нынешней пятой ревизии за мною Московской губернии, Серпуховского уезда в дер. Дуровой. И вольно ей, девке с сею отпускною жить где она пожелает, записаться в род жизни на законном основании, и в замужество выйти за кого похочет, до которой впредь как мне, так и наследникам моим дела нет и ни по чему не вступаться. К сей отпускной (идут все его титулы и звания) в том, что я выше писаную девку Катерину Елисееву дочь большую вечно на волю отпустил и руку приложил…» Далее следуют подписи: свидетеля Плещеева, коллежского регистратора Борисова, писца гражданской палаты московского гражданского суда Егорова в том, что запрещения на отпуск крепостной на волю нет. Сея отпускная вписана в книгу Московской палаты гражданских дел надсмотрщиком губернским секретарем Василием Архиповым за номером 379. Сверил конторщик Петр Шершнев.
Всего один документ. Прочтите его внимательно, проникая в его стиль, язык, обороты. И вы услышите отзвук завещаний первых московских князей и договорных грамот — докончаний княжеских и золотоордынских ярлыков… И сколько чиновных рук прилипло к этому документу, а без них и воля не воля!
А можно было бы обойтись лишь одной печатью да двумя подписями на официальном бланке. И, конечно, не обошлось без «подарков» всем этим «работникам». И не важно, что фамилии их писались не с большой буквы.
А в пруды и озеро Отрады, что в парке за Лопасней через ажурный каменный мост, завезли из Москвы и выпустили в декабре 1801 года: стерлядок — 200, судаков — 100.
24 декабря 1807 года в Москве скончался Алексей Орлов. Умирал тяжело.
Чтобы приглушить его стоны и крики громко играл оркестр… Перед смертью он просил брата Владимира взять к себе в дом, на лето в Отраду дочь Анну, его же схоронить в Отраде. В это время семейной усыпальницы еще не было, и всех Орловых хоронили около церкви св. Владимира. Просьбу Алексея исполнили, но покорная Анна отказалась жить у дяди. Она бывала в Отраде, но не часто, посвящая все время свое молитвам о родителях. Редкой красоты и доброты, с огромными доходами и поместьями, она была первой невестой России.
Она же искала и выбирала не мужа, но духовника, и нескоро нашла его. Решив посвятить всю себя молитвам об отце и матери, она посылала огромные суммы многим монастырям, храмам и нищим…
В 1810 году из Московской консистории (епархиальное управление) был указ благочинному (помощник епископа) о позволении перенести покойных графов Орловых во вновь сооруженный склеп в Отраде.
До 1811 года в Петербурге В.Г. Орлов занимал дом Пастухова. Это место позже приютило главный штаб, что напротив Зимнего дворца. И в этом же году он навсегда выехал со всем своим скарбом в Москву в сопровождении семейства Давыдовых и племянницы Анны Алексеевны. И более столицу не посещал уже никогда. Из Москвы же сразу в Отраду.
И чуть-чуть о прозе жизни. В июле 1812 года проданы крестьянам села Семеновского две ветлы у псарного двора и три ветлы у кузницы, что мешали виду и от них гнили крыши, а проданы 5 ветел за 33 руб. 8 коп. Ветлы у нас были в цене, т.к. из них делали дуги для упряжки лошадей.
Война 1812 года
Началась ожидаемая и никому не нужная в России война с Наполеоном…
Семья В.Г. Орлова покинула Отраду. Владимир Орлов, хотя и был генералом, но к войскам никогда не имел никакого отношения, да и лет ему было уже без года семьдесят.
Поначалу они проехали до Ярославского имения, потом во Владимирскую, потом в Костромскую губернию и остановились в Городце — в самом богатом из приволжских его селений. Отрада оставлена на поруки слугам.
Зять графа Владимира, Петр Львович Давыдов был последним, кого видели слуги из хозяйской семьи. Он прошел по Хатунским дорогам со своим полком, через Семеновское. Слуги бросились к нему в слезах и нетрезвые. Не могли они смириться с мыслью о возможной пропаже или разграблении столь прекрасного вина, оставленного в большом количестве и не знали как его спасти и куда употребить. Ничем не мог помочь П.Л. Давыдов слугам. Граф Владимир покинул Отраду, видимо, в августе 1812 года. И уже в сентябре он получил письмо из Отрады, где сообщалось, что в Отраде пока все спокойно, поскольку наши войска были в Коломне, куда неприятель намеревался направиться. Затем планы переменились, и Наполеон потянулся на Серпуховскую дорогу с намерением продвигаться к Туле. Так известили семеновских слуг проезжавшие люди. Все жили тревожными слухами.
В самом начале сентября Кутузов вывел из Москвы войска по Рязанскому тракту. Москва оставлена. Наполеон, подойдя к Москве, долго ожидал на Поклонной горе ключей от города, как это было в Вене, Берлине и других западных городах. Но не дождался ни ключей, ни поклонения. И тут же отдает приказ трем корпусам (Мюрата, Бессера и Понятовского) настичь русскую армию и в открытом сражении уничтожить. Однако настичь русских было не просто. Они дойдя до пересечения Москвы-реки и Коломенской дороги, перед селом Нижнее Мячиково резко повернули на запад. И 4 сентября наша армия пересекла Каширскую дорогу и устремилась далее к Подольску. Шли скрыто и французы на какое-то время потеряли ее.
Но можно ли сохранить в тайне движение многотысячной армии с артиллерией, конными полками, обозами? Маршал же Мюрат был убежден: русские идут к Коломне и преследовал казачий полк — «куклу» до Бронниц. Здесь он понял, что обманулся и повернул на запад к Подольску в поисках потерянной русской армии.
Один из трех корпусов-преследователей сразу из Москвы следовал по Калужской дороге, которую Наполеон наметил для отхода из Москвы в будущем…
Задача Кутузова осталась прежней:
— изматывать противника в мелких стычках, не вступая в прямое противостояние всеми силами,
— затягивать время, дабы в силу вступили естественные союзники русских: дождь, грязь, холод, мороз, голод…
И теперь, после Бородина, Кутузов маневрируя войсками уводил французов от богатых провиантом и фуражем областей, не оставляя Наполеону выбора пути отхода, кроме Смоленской дороги, разоренной шествием войск к Москве.
С первого дня войны французы, имея перевес в силах, казалось, владели инициативой. Но это только казалось. Фактически они вынуждены были действовать в строгих рамках программы сначала Барклая-Де-Толи, а затем Кутузова.
Так и теперь французам никак не удавалось достичь основных сил русских, а вести бои лишь с соединениями русских, специально наряженных для этой цели.
И наконец сражение под Тарутиным, что на берегу реки Нары. Оно принесло поражение пришельцам (18 октября). Наполеон, получив это известие, утвердился решением покинуть Москву и ему, лишенному выбора пути, осталась лишь Смоленская дорога. Таким образом, и на этом этапе он выполнял замысел Кутузова. 24 октября французы начали общее отступление, превратившееся вскоре в беспорядочное бегство… Грозная сила, державшая в страхе всю Европу много лет, перестала существовать…
Х.в. не осталась в стороне и на этот раз.
Непрерывные и скоротечные бои и сшибки, продолжавшиеся весь сентябрь и половину октября к югу от Подольска, забрасывали не единожды остатки разбитых отрядов противника на территорию Х.в. Частыми были появления в деревнях волости французских фуражеров, провиантских команд, мародеров и просто измученных голодом, холодом обессиливших духовно французских солдат. Всех их вылавливали военизированные команды из крестьян, вооруженных охотничьими ружьями, вилами, косами. Много их было доставлено в Хатунскую комендатуру крестьянами Х.в.
С 6-го по 9-е сентября через Семеновское беспрерывно шли обозы с фурами с больными и ранеными. Прошло несколько тысяч оных — писали слуги графу «Все селения Вашего сиятельства, в том числе и Семеновское, потерпели большое разорение в даче корму, подвод и прочего. У многих житниц ночью были сбиты замки и забран хлеб из одоньев, с дворов сведен скот, словом всего невозможно описать подробно. Многие крестьяне с женами, детьми и имуществом отправились в разные стороны, а другие в лес. И семеновских много стоят за большим озером, у Лопасни, где сарай для господских лошадей, и тут ночуют с малыми детьми. Сено господское все взято командами. Осталась самая малость. В Хатуни 4 суток стояло конных 6000 человек и вышли в прошлую субботу к Серпухову. Почты в Серпухове и Кашире нет, и не знаем, через кого теперь посылать наши донесения. Французы в Москве, жгут ее». И далее: «21 сентября 1812 года из Отрады. С большим сожалением доносим, что московский Вашего сиятельства дом весь сгорел. Пожар начался от Никитских ворот и шел по обеим сторонам улицы нашей и, дойдя до монастыря Никитского, потом до дома купца Калашникова, а затем и к нам. Люди перешли в дом Анны Алексеевны. Ибо дом ее сохранился в целости, что у Донского монастыря. Здесь стоял со своими войсками маршал Даву (жил в доме М.П. Погодина на Девичьем поле). Железная дисциплина не допускала ни мародерства, ни пожогов, ни разбоя войскам Даву. По слухам неприятель направляется к Подольску, но от него повернул на калужскую дорогу, и там, около села Вороново было большое сражение. Из Серпухова многие жители выехали поспешно. Здешние крестьяне зарывают хлеб в землю, имения свои укладывают на возы и как скоро будет малая опасность, то намерены покинуть дома свои».
Главная московская контора и отрадненская выехали из Отрады в начале октября 1812 года на 41 подводе. Доехали до Сырова Владимирского уезда. В числе подвод: 6 кибиток с девушками — 2 с кладью, 7 — с винами, вареньем и дипломами, 4 — под конторою и писарями, 1 — под салфетками холстами и проч., взятыми из шкапа Графини, тут же положили и лучшие занавеси и одеяла, 1 подвода под сахаром и церковною утварью. Последние 20 подвод наняты по цене в 2 р. 20 коп. со стороны до Осипова.»
Служащие московской и отрадненской контор не уверены, что Наполеон остановится в Москве и пошлет войска свои далее, во Владимирскую губернию и просят графа разрешения следовать далее в Городец, к нему. На что граф отвечает: «Нет ни малейшей опасности во Владимире: туда велено отвезти несколько миллионов денег из Мурома, следовательно, теперь вам боятся нечего.» Граф намеревался зимовать в Отраде, но передумал: «от добра — добра не ищут!»
В Городце 26 ноября было 26° мороза, а в Отраде лишь 10°.
27 ноября из Москвы графу сообщил дворецкий Щербатов: «все люди из Москвы, что в услужении отправлены с Соколовым в Отраду. В Москву господа возвращаются мало, но и те, пожив мало уезжают обратно. Купечества же посредственного и черного народа довольно. Стечение оного бывает на Старой площади и в Охотном ряду, где уж торг производят разными товарами в выстроенных на время деревянных лавках, а вот цены на припасы: (на 26 ноября 1812 года)
— мука крупчатая, 5 пуд. — 30 р. 50 коп.
— мука пеклеванная, 5 пуд. — 17 р.
— мука ржаная, 1 пуд — 1 р. 50 коп.
— овса четверть (128 кг) — 8 руб.
— сена, 1 пуд — 60 коп.
И цены эти каждодневно меняются.»
Щербатов — домоправитель московского дома (сгоревшего) пишет графу: «Из находившихся Вашего сиятельства дров на берегу Москва-реки 228 сажень брато полицией сажен до 10-ти для зажжения неприятельских тел».
Цены на припасы 4 декабря 1812 года:
— мука крупчатая, мешок — 28 р.
— мука пшеничная, мешок — 22 р.
— мука пеклеванная, мешок — 16 р.
— мука ржаная, 1 пуд — 1 р. 95 к.
— круп гречневых, четверть — 24 р.
— говядина парная, 1 фунт (400 г.) — 17 коп.
— масло сливочное, 1 фунт — 60 коп.
— масло простое (подсолнечное), 1 фунт — 40 коп.
— капуста кислая, 1 ведро — 1 р. 50 к.
— овса, четверть — 9 р. 50 к.
— сена, 1 пуд — 80 коп.
Сравните цены и их изменения за 8 дней 1812 года. Они, видимо, и далее росли по мере возвращения жителей в Москву. И напомнили все эти бедствия, бегство жителей, проживших в неведении и тревоге, как и в недалеком и долгом прошлом от татарских набегов.
И вновь это коснулось Хатунской волости, казалось бы лежащей в стороне от огненной западной дороги…
10 декабря 1812 года в Москву вернулась Анна Алексеевна Чесменская, граф Владимир вернулся в Москву в феврале 1813 года во дворец к Анне Алексеевне и прожил у нее до 1814 года пока строился его новый московский дом на месте сгоревшего. Подсчитывал ущерб, составивший более 570 тысяч рублей. Всем погорельцам казна восполняла убытки.
К концу зимы 1813 года дочь графа Наталья Владимировна выехала с двумя детьми на лечение в Италию, оставив младшую дочь Елизавету с дедом в Отраде. Муж ее, Петр Львович, в это время воевал во Франции. Уезжали надолго, не предполагая, что не увидят более свою маму и бабушку никогда (умерла в 1817 году).
До 1817 года семейная родовая усыпальница была в окружении густого соснового бора, и ее не было видно из окон дома и тем более из парка, что за рекой. Граф приказал срубить все деревья, загораживающие ротонду. Наталья Владимировна, узнав о смерти матери, устремилась домой, оставив дочь и сына на мужа, торопясь утешить отца и дочь свою. Муж чуть позже поехал за ней, чтобы облегчить ей обратный путь в Италию, т.к. он чувствовал — Наталья едет и утешить, и проститься с отцом и дочерью. Наталья умерла 12 сентября 1819 года. Она была отпета и похоронена в Ливорно, но по настоянию отца, ее изъяли из земли и в сопровождении мужа доставили в Отраду. В ротонде ее гроб был установлен между матерью и братом Александром. В 1817 году граф сделал себе медный гроб, установив его рядом с гробом жены.
Во все времена и при любом правителе среди его ближайших советников и помощников выделяется один, которому и доверяется больше, и советы его значимее влияют на внутреннюю и внешнюю жизнь государства. Это целый раздел истории и в нем можно писать о многом и многих…
Еще при Павле I возник деятель широкого плана — Аракчеев Алексей Андреевич (1769-1834) — временщик и при Павле и при Александре I.
Граф Владимир Орлов знал о нем, а после встречи с ним и разговора совсем утвердился в своем прежнем мнении: «Не одобряю и даже против военных поселений Аракчеева, ибо от них пойдут и плохие солдаты, и недовольные крестьяне».
Стремительно неслось время. Старел граф Владимир Орлов, ветшало и гнездо его. Не было уже прежней охоты, виделись следы упадка. Сад и дом уже не содержались в прежнем порядке.
В 1821 году в Отраду вернулась семья Давыдовых, они прожили на чужбине 8 лет. Граф теперь уже изредка ездил верхом, но еще бодро взбирался на гору, в церковь. На далекие прогулки его возили в коляске.
И он, видя упущения, указывал на них, но знал, что все равно не сделают так, как нужно ему. Однако, уважаемая графом соседка, помещица села Рождественского княжна Щербатова Елизавета Дмитриевна, хвалила искренне порядок в Отраде:
В это время Отраду посетил архиерей московский Филарет, а затем фельдмаршал граф Сакен в окружении блестящей свиты. На осеннее время приезжали князья Оболенские со своей охотой. Граф Владимир в поле в это время уже не выезжал.
Летом 1822 г. графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская по обыкновению приехала в Отраду и, как всегда, обрадовала всех жителей своим приездом.
Этот последний ее приезд, очень важен для всей Х.в.
Из Отрады она направилась в Хатунь на освящение теплого придела церкви Рождества Богородицы, соединившего в одно целое храм и колокольню.
В этом торжестве участвовало все семейство графа Владимира Орлова и он сам.
Хатунь, тогда многолюдное село, много лет не видевшее свою хозяйку, ликовало. Жители Хатуни обступили с обеих сторон весь путь графини от дома до церкви. Они благоговейно целовали ее одежды, руки. Она им отвечала поцелуем в щеку…
Прихожане были ослеплены великолепием нового убранства храма и шептались между собой: «Каковы же должны быть щедроты графини в других местах, если она уделила столько богатства на нашу сельскую церковь, куда почти никогда не заглядывала…»
Именно этот приезд графини в Хатунь и происшедшие события зародили мысль об освобождении крестьян Х.в.. Но для этого потребовалось уплатить их долг не за один год и проценты, набежавшие за эти годы, что выразилось в сумму более 1 млн. рублей. Она выплатила казне всё до копейки в 1838 году и получила официальное уведомление сената о разрешении на освобождение крестьян Х.в. от крепостного права.
Об этом дне до наших дней старожилы Хатуни вспоминают с благодарностью: «крестьяне волости до последних служб в Храме (начало 30-х гг. XXв.), будто сговорившись, писали в поминальных записочках графиню Анну на первом месте».
В это же время царь Александр I посетил московский дом графини Анны, где с ним виделся и беседовал граф Владимир Орлов. Беседы же царя с Анной об оставлении затворнической жизни, среди монахов, не оказали воздействия. Она полностью подчинилась своему духовному отцу Фотию.
Владимир Григорьевич ревновал ее к духовнику, не ожидая ничего хорошего от этой опеки. Но помимо влияния о. Фотия Анна имела всегда свое мнение. Так вопреки всему она оказывала помощь судимым декабристам.
И все же, видимо, несправедливым будет оставить так поверхностно изложенные данные об Анне Алексеевне Орловой. В крепостной России найдется ли еще столь щедрая графиня, граф или князь, так великодушно отнесшийся к своим поданным.
Итак, Анна родилась 2 мая 1785 года и в следующем году лишилась матери Евдокии Николаевны. С семи лет она изучает английский, французский, итальянский, немецкий языки и была пожалована во фрейлины Высочайшего Двора.
По смерти отца в 1807 году она едет в Киевскую Лавру, а затем в Ростовский монастырь св. Дмитрия. Здесь она встретила иеромонаха старца Амфилохия, известного благочестием и подвижничеством. До 1820 года она ежегодно приезжает на время великого поста в Ростов к о. Амфилохию. С этого времени жизнь Анны полна благочестия, самоотвержения и благотворительности. Наследовав огромное состояние, она положила употребить его не для себя, но для Бога, и не жалела для Него и ближних своих ничего.
Отказавшись от всех благ высшего общества, от благоволения императора, своих знаний, знакомств, связей и т.д., она встала на стезю смирения, праведности, заботы обо всех, кто к ней обращался за помощью, без различий рода и звания. Толпы бедных и нищих окружали ее дом ежедневно… и никто не отвергался ею. И радость и печали принимала она с одинаковой покорностью воле Божией, за все равно благодаря Господа. В свободные минуты читала псалмы Давида, часы 1, 3, 6, и 9, акафист Спасителю и Божьей Матери, великомученице Варваре, канон Ангелу Хранителю. Каждую полночь вставала и 12 раз читала «Богородице Дево радуйся…» В церквах она всегда вставала у иконы Богородицы «Неопалимая Купина». По окончании службы прикладывалась ко всем иконам. Она посетила многие храмы и святые места России. Более 25 лет она почти постоянно прожила рядом с Юрьевской обителью. Помогала она православным храмам в Царьграде, Дамаске, Александрии. В 1843 году она перевела 85720 руб. в сохранную казну (типа нашего сбербанка) Опекунского совета Петербурга на вечное обращение. Но что вечно на земле? На проценты с этой суммы кормилась Юрьевская обитель и имела в достатке и елея и вина для причастий.
Ее годовой доход от имений составлял 1 млн. руб. Ничего почти не расходуя на себя, все средства направляла на благотворительные дела. А вот ее предсмертное распоряжение:
— в Юрьев монастырь — 300000 руб.;
— Почаевской Лавре — 30000 руб.;
— Соловецкий монастырь — 10000 руб.;
— по 5000 руб. каждому из 340 монастырей;
— по 3000 руб. каждому из 48 кафедральных соборов;
— на попечение вдов, сирот духовных лиц православного исповедания 294000 руб.
Итого 2478000 руб. серебром.
Был ли до нее и после нее человек, принесший такую жертву во Имя Господне…
Прожив почти безболезненно 64 года, Анна Алексеевна скончалась во вторник 5 октября 1848 года в самой Юрьевской обители, перед иконой Иверской Божьей Матери, в покоях настоятеля Мануила.
Пять дней все церкви по всей России служили по ней панихиду.
Ее храмина заранее стояла в пещере монастыря рядом с гробом ее пастыря Фотия. Но не с отцом рядом, хотя гроб его стоял здесь же. Видимо и дочь, молясь о нем, считала его слишком виновным перед Господом и ее молитв недостало для полного его прощения. А возможно были иные причины, оставшиеся глубоко скрытыми ото всех.
А тогда в 1826 году уже новый царь — Николай I Павлович приехал в Москву с супругой и поселился у графини Анны Чесменской. Граф Владимир Орлов, только что пережив смерть младшего сына, одев генеральский мундир времен Екатерины II, явился пред очи царя. За год до этого, т.е. в 1825 году граф Владимир начал переписку с внуком своим Владимиром Петровичем Давыдовым (сыном Натальи), находившимся в это время в Эдинбургском (Шотландия) университете. В нем видел дед свое продолжение и будущего хозяина Отрады. И опять не ошибся!
В 1828 году граф Владимир совершил акт, обеспечивающий состояние шести своих внучек из рода Паниных и Давыдовых, назначив им разные недвижимости в Ярославской, Владимирской и Нижегородской губерниях. Относительно Отрады в этот раз он не сделал никаких официальных распоряжений. В 1830 году граф приехал в Отраду в последний раз. Владимир Давыдов провел с ним здесь несколько месяцев. Этого ждал старый граф и тут же завещал ему все самое дорогое и близкое — Отраду. Он расставался с земною жизнью, не сожалея и не печалясь. Ему же он завещал и долю, выделенную матери Наталии Владимировне и вручил билет на 5000 руб., о котором писал ему еще в Эдинбург.
В 1830 году страшная холера была завезена в Россию из Индии. Сначала в Астрахань, затем в Саратов бежавшими от нее с юга купцами, и ими же 14 сентября в Москву… В ноябре от принятых мер холера стала затихать. И граф из Отрады уехал в Москву.
28 февраля 1831 года, прожив 87 лет 7 месяцев и 20 дней умер нежно любивший и горячо и нежно любимый человек…
В последовавшую вскоре Пасху по смерти графа старший повар Отрады, и все служители, а также ближних сел крестьяне пришли к склепу Отрады, дабы похристосоваться с усопшим своим господином: «Христос воскресе!», слезно произносили они многократно. Он умер в Москве и гроб его от московского дома везли отрадненские крестьяне на коляске, на себе до приходской церкви Николы Хлынова и далее до Серпуховской заставы. Из всех попутных церквей выходило духовенство и совершало литии… Не только Отрада и Х.в. знали Владимира Григорьевича, знала его и Москва. Знали его взыскательность и к себе и другим, строгость соблюдения и уважение правил общения с людьми, его мудрость и снисходительность, не взирая на звания. Все это выделяло графа из его вельможного века, как и всех его братьев. Они могли, но не овельможились, а ведь нет проще: «из грязи, да в князи».
В память о графе Владимире в Отраде через 15 лет (1846 г.) был поставлен монумент из каррарского мрамора работы итальянского скульптора Тенерани. Граф изображен задумчиво сидящим со свитком бумаги и карандашом в руке. Монумент был поставлен в особой храмине между садами, прилегающими в дому. Около изваяния в стены храмины были вставлены мраморные барельефы, изображающие эмблематически: Академию наук, где директор ее Владимир Орлов раздает премии, Отраду под аллегорическою фигурою благотворительности, земледелие в степях и главное приволжское имение графа — Усолье. На полу перед монументом большая мозаика, наподобие римских катакомб, где представлены эмблемы христианства первого века — рыба, голубица, держащая оливковую ветвь, якорь и крест. Посредине надпись: «in hortulis nostris secessimus» (сокрылись мы в садах наших), взята от катакомб римских.
Пресекся род знаменитый Орловых. Остановились их часы. Перед нашим же взором промелькнула жизнь братьев, всех пятерых, дошедшая до нас в воспоминаниях близких, сверстников, через их архивы и государственные бумаги, толкования и пересуды историков и молвы народной. Они будто живые прошли перед нами…
Из небогатого дворянского детства поднялись они на крыльях удачи и своих талантов до высочайших должностей и положения. Их отвага, страсть игроков, разнузданность в быту в молодые годы, будто выжидали, предчувствуя, приближение их времени. Оно пришло. И они не упустили его, вписавшись в него, в его нравы, его условия, без какой-либо доработки, переделки себя. Все у них очень четко совпало с высочайшими «повелениями».
Будучи кумирами в свои неполные 25 лет для своих сверстников, они таковыми уходили и из жизни, удивляя людей легкостью, с которой они достигли благ земных, оставаясь доступными для любого.
Их жестоко осуждал свет, но потаенно восторгался ими, завидуя, симпатизируя. Да и не могли не вызвать симпатий у людей разного рода их сила, находчивость, сплоченность, отвага, прозорливость, умение столь разумно вести любое дело, что лучше оно уже не могло быть исполнено. В течение почти 12 лет важнейшие посты государства находились в их руках. От Академии наук и сената до самой императрицы. И, тем не менее, их не обвинишь в корыстном использовании власти.
Они довольствовались тем, что щедро получили. Все они были разными по характеру и им не было нужды дополнять друг друга, напрочь спаянным единой кровью. Это делало их неуязвимыми для любых врагов. Но были ли они счастливы? Все вместе и каждый в отдельности. Все вместе — да! Но в отдельности… Это уже из области философской и к Х.в. отношения не имеет. И все же невозможно вот так просто оторваться от этой необыкновенной великолепной пятерки и перейти к заурядным уже их продолжателям.
Да и на фоне всей этой Мекленбургской, Дармштадтской мелкоты Орловы выглядели былинными русскими богатырями. И еще раз: были они чрезвычайно удачливы, ибо их способности, сила, талант, ум точно или с избытком соответствовали их должностям, званиям, титулам, наконец, задачам, что ставили перед ними жизнь, отчизна, Екатерина. И они правили их с блеском…
Они будто угадывали намерения и желания царицы идеально, с разумной инициативой исполняя их. Кто бы так полно и своевременно мог удовлетворить ее столь широкие и непрерывные потребности в делах внешних, внутренних и интимных? И это последнее особо важно было для Григория.
Тихо уступили братья место «у штурвала» такому же талантливому и деятельному Потемкину, на пять лет моложе Григория Орлова. Создается впечатление, что они с радостью покинули нечистоплотные альковы Зимнего… Когда же настало время «собирать камни», каждый из них, вспоминая былое, анализировал дела и грехи свои в нем… И, видимо, они находили более нравственным Петра III, пытавшегося как-то оправдать свои прегрешения нелепыми указами, чем их благодетельницу Екатерину, отринувшую вообще понятие о нравственности, развратившую высшее общество России на манер просвещенной Европы…
Праведную жизнь из всех братьев прожил младший Владимир. Он рано понял — счастье не определяется доходами, землями, числом крепостных — это лишь материальное благополучие. Счастье не вписывается в законы плоти, оно из области души, сердца, но никак не разума. Из пяти он, да, возможно, Иван — старший брат, были ближе к духовной жизни. Материальное благополучие, изобилие открывают путь широкий к удовольствиям. Кто устоит перед ними? Но удовольствие лишь цветы радости, но не плоды ее…
Орловы имели возможность жить в удовольствиях. Но еще до них, во времена оно жил царь-пророк Екклесиаст, обладавший, несомненно, большими возможностями, чем наши герои. Он испытал, испробовал все мыслимое и немыслимое земное и не нашел ни в чем удовлетворения сердцу своему.
Все оказалось суетой. Вся земная жизнь — суета сует!
«Теперь же подведем итог:
Поступки совершая, Бога бойся,
Все исполняй, что заповедал Бог
И больше ни о чем не беспокойся.
Любое дело, что свершил ты тут,
Постыдным оно было или славным,
Бог неизбежно позовет на суд,
Все тайное однажды станет явным…»
И само собой возникает желание остановиться, помолчать и задуматься о прошлом…
Чем мы, по прошествии 200 лет живущие, лучше или чище Орловых…? Они-то творили нашу историю, а мы лишь немо, незряче, греша, следим за ней, не зная ни прошлого, ни настоящего.
Все пять братьев были захоронены у Отрадненской церкви и перезахоронены в Отрадненской ротонде после ее сооружения в начале XIX века.
По прошению же Анны Алексеевны Синод разрешил в 1831 году перезахоронить графов Григория, Алексея и Федора в Юрьевском монастыре близь Новгорода. В Отраде остались покоиться Иван да Владимир со своими усопшими родными. И, видимо, не напрасно граф Владимир беспокоился при жизни за племянницу Анну из-за чрезмерного влияния на нее духовника Фотия, что служил в Юрьевском монастыре в это время. Но и это «странствие» усопших Орловых не было последним. Они еще «вернутся» в Отраду …
Два слова об имении Усолье. Оно было пожаловано в 1632 году царем Михаилом Федоровичем купцу Надею Свешникову и выкуплено казною у его вдовы. В 1660 году оно было подарено царем Алексеем Михайловичем Саввинскому монастырю. Петр I отнял Усолье у монастыря во время посещения Жигулевских гор и подарил его А. Меньшикову в 1710 году. После ссылки в Сибирь А. Меньшикова оно до 1767 года числилось в казне. И в 1768 году Екатерина подписала указ в Сенат о выделении братьям Орловым земель по берегам Волги, в том числе и волость Усолье. Земли прибрежные от Рождественской волости, что против города Самары, до писцовой межи Усольской волости, как вверх, так и вниз по Волге с рыбными ловлями (на правом берегу), да к тому же и по луговой стороне реки Волги (левый берег) пусто поросших земель, об этом мы уже кратко упоминали.
Граф Владимир Григорьевич, передав Отраду внуку Владимиру, не предполагал его длительного отсутствия в России. Хотя он и получил еще в мае 1825 года сообщение из военной коллегии от графа Нессельроде о назначении внука на должность атташе при русском посольстве в Лондоне. Во время долгого отсутствия молодого хозяина Владимира Петровича Давыдова, Отрадой управляла его тетя — Екатерина Владимировна Орлова-Новосильцева. В это время в Отраде постоянно жила Софья Владимировна. Однако она к хозяйственным делам никакого отношения не имела. Просто жила дома. Нечасто и графиня Екатерина бывала в Отраде, руководя хозяйством, лишь обмениваясь письмами с отрадненским бурмистром Ушаковым Владимиром Ивановичем. Вот одно из письменных посланий-приказов: «Предписывала тебе отправить девочек во Владимирский монастырь к матушке Флоре (в Серпухов). Но получила известие, что они обратно приехали в Отраду. Крайне мне беспокойно, что предписание мое осталось неисполненным. Посему вторительно с получением сего немедленно отправить их в монастырь, снабдить их станами и прочим инструментом, необходимым для тканья ковров. И приказать им, чтобы они были в полном послушании и повиновении, работали прилежно и вели жизнь тихую и скромную. Долотова пусть подтвердит мне, чтоб она требующуюся шерсть окрасила, дабы из-за нее остановки в работе не было, а т.к. по уклонении от ее обязанности своей потеряла столь много времени (девочки вернулись в Отраду из-за отсутствия шерсти), то сделай вычет из жалования ее по твоему усмотрению. Да еще усматриваю к удивлению моему, что без позволения отпущено купцу Веденскому дров 25 сажень из тех, что заготавливались для дома без излишков. Сообщи сколько им взято, если не все 25 сажень, то более не отпускай». Далее графиня требует рассчитать и выслать в Знаменское поместье провинившегося служащего (фамилия и должность не указаны)… и далее: » жду кратких отчетов и баланса за октябрь, ноябрь, декабрь 1836 года по примеру отчета за 1832 год с указанием расхода дров, сена и прочее, чтобы видеть стоимость содержания Отрады за каждый из годов, почему поспешите с доставлением оных».
В ЦГАДА (Центральный Госархив Древних Актов) не удалось автору отыскать ни единого отчета по Отраде за все время жизни его хозяина графа Владимира. Но и без этого внимательное прочтение указания графини Екатерины управляющему Отрады Ушакову говорит о многом. Тон и факты, в нем содержащиеся однозначно указывают на резкий спад исполнительности, ответственности отрадненских чиновников. Такое при первом хозяине быть не могло, было просто немыслимо. Возможно, Ушаков недооценивал графиню, как хозяйку временную, тем более что была увлечена постоянной заботой о Семеновской богадельне. Посылала туда деньги, лекарства, бинты и др. по требованию тамошнего врача Густава Ивановича. К тому же руководство хозяйством и контроль исполнения осуществлялся через почту, могло ли это быть эффективным? Но, тем не менее, шлет указания в отраду: «от декабря 12 числа 1837 года дворецкому Отрадненского дома Ушакову:
Куплена крупа по 9 руб. за четверть (128 кг) и рожь по 9 руб. за четверть в Тульской деревне у управляющего госп. Стрекалова.
Жалованье за сентябрьскую треть прошлого года — 5759 руб. 13 коп. получить из Семеновского управления (имеется в виду для всего обслуживающего люда).
Повивальная бабка Ольга Ивановна Торопова отправлена с конторским сторожем Мартыном Андреевым на паре господских лошадей в кибитке в Отраду.
Определенные к садовникам и огородникам мальчики Щеглятьевские и Пятницкие — на них прислать именные списки, указав, кто из них способен к наукам и донести мне (в Москву)».
В другом, чуть позднее (апрель) послании сообщаются цены на: «? икра паюсная — 1 р. 20 к. за фунт (400 гр.);
— семга — 70 к. за фунт;
— бочонок рому — 3 р.;
— судаки и лещи, малосоленые 1 пуд — 6 р.;
— гвозди обойные 2000 шт. — 2 р. 50 к.;
— мел толченый 10 пуд. — 13 р.;
— чеснок 2 четверика — 92 к.;
— лук 2 четверика — 1 р. 18 к.;
— железо полосное 1 пуд — 6 р. 25 к.;
— железо шинное 1 пуд — 6 р. 75 к.;
— белуга 1 пуд — 11 р.;
— снятки 1 пуд — 11 р. 58 к.;
— смола густая 1 пуд — 3 р. 25 к.;
— топоры 1 шт. — 2 р. 30 к.;
— пол ящика стекол полубелых — 50 р.».
С мая 1837 года дворецким стал Савостьянов, но не надолго, т.к. в начале июня графиня пишет вновь Ушакову об очередной отправке в Отраду продуктов и стройматериалов на летний сезон: «? меду белого 20 фунтов — 12 р. (липовый);
— меду красного 20 фунтов — 11 р. (гречневый);
— масло 1 пуд — 12 р.;
— белила свинцовые 2 пуда — 32 р.;
— гвозди:
троетесу (60мм) 1 пуд — 12 р.;
двоетесу (20мм) 3 пуда — 37 р. 50 к.;
однотесу (20мм) 2 пуда — 27 р.;
— штопор — 70 к.;
— 4 пуда свечей разных.»
13 июня 1837 года графиня купила у Екатерины Николаевны Кочетовой дворового человека Ивана Павлова с женой его Настасьею Герасимовой и с детьми: Гаврилом, Елизаветою, Верою». Выделить в отрадненском доме квартиру для семьи купленного и зарегистрировать их как положено.
Самого Павлова по перемещению семейства прислать немедленно в московский дом в услужение.
Ушакову из присланных в апреле материалов и имеющихся прежде в Отраде сделать канделябры в храме Успения Божьей Матери к образам овальным, что кругом между колонн. Меры снять архитектору Мартынову». Эта короткая приписка очень важна, т. к. дает основание полагать, что в это время ротонда-усыпальница была названа Орловыми церковью «Успения», ибо кроме церкви св. Владимира (с приделом Николая чудотворца) в с.Семеновском никогда не было. Екатерина Владимировна просит Ушакова отблагодарить слесаря Григория с сыном Александром за сделанные из ружейных стволов кроватки; … они очень красивы и видно нужно будет делать еще». И подпись: Новосильцева рожденная Орлова».
Только из этой переписки стало известно для каких целей в московский дом завозили во множестве сено. Все просто — для получения свежего молока, сливок, масла, творога, сметаны. Там в Москве держали коров.
Вот некоторые прямые расходы графини:
«Семеновский врач при богодельне Густав Иванович получил жалование — 1000 р. да жалование людям — 2500 р., каменщику Андрею Яковлеву — 1238 р. — все я заплатила, о чем сделай запись. Да вот еще: 27 сырых кож отдай телятьевскому крестьянину Ивану Никитину. Бурмистр щуку мне доставил чем осталась довольна.
Девочкам, что в училище ты полагаешь вместо овчинных шуб пошить капотики на вате. Я одобряю мнение твое и поспеши исполнить.
Благодарна тебе (Ушакову) и жителям Отрады за поздравление и моление Господу в 7 и 2 день ноября, а я обо всех вас пекусь и молю Бога, чтобы вы были покойны и щастливы и помнили моих родителей и сына в бозе почивших. Софье Владимировне поклонись от меня и благодари за пожелание мне здоровья и ей также оного от Бога прошу.
8 ноября 1837 г. Москва Е. Орлова».
В 1845 году графиня Екатерина Владимировна сдала в аренду свободному хлебопашцу Федору Федосееву постоялый двор, что в селе Семеновском на берегу Лопасни для производства торговли съестными припасами. Сроком на 2 года с 1 марта 1845 года по 1 марта 1847 года. Стоимость аренды — 750 р. в год.
В 1858-59 гг. крепостных в имениях действительного статского советника графа Владимира Петровича Орлова-Давыдова, состоящих в Серпуховском уезде в волостях Семеновской, Щеглятьевской — 2702 мужского и 2954 женского полу людей.
Были беглые и из Отрадненского поместья, но, побыв на чужбине, хлебнув горя, возвращались обратно. Интересен следующий документ — квитанция:
Квитанция
31 октября 1858 года.
Московской казенной палатой дана крестьянину Семену Иванову поверенному графа Владимира Петровича Орлова-Давыдова в том, что приняты от него ревизские сказки о явившемся из бегов крестьянине Висилии Федорове с семьею из 4 женских душ. И далее такие же сказки на явившихся из бегов крестьянина дер. Приваловой Петра Кондратьева и деревни Петрищевой Луки Григорьева.
Сказки (данные) подаются для включения явившихся в списки на госналог.
Со смертью графа Владимира Григорьевича изменилось, расширившись и ожесточившись, самоуправство управляющих, чего не могло быть прежде. Возможно это и было одной из причин бегства.
Ежегодно в Отраде, начиная с 1859 года, стали проводить инвентаризацию всего и вся: начиная с посуды (сервизы, картины, книги…) и кончая садовыми растениями, инструментом, скотом — все до мелочей. Велся строгий учет расхода средств на содержание прислуги, живности и скота, на ремонт сооружений и т.д. Так на 1 января 1859 года в Отраде было:
— собак 4-х пород — 80
— лошадей — 23
— лошаков — 3
— коров — 12
— телок — 6
— быков — 1
Общий расход на содержание Отрады в 1859 году составил 35763 р. Эта сумма расходов сохранялась и в последующие годы с небольшими отклонениями в меньшую или большую сторону.
На общий стол расходовалось за месяц:
— рожь 8 мер (мера — единица измерения жидких и сыпучих тел, равная четверику — 26,4 литра)
— овес — 8 мер
— гречки — 6 мер
— свечей — 22
В Агаринской роще графа В.П. Орлова-Давыдова смотритель лесов Сухачев обнаружил зимой 1862 года 41 срубленную березу, деревья увезены, остались только пни. Подозрение пало на трех крестьян из дер. Гредюкино, самовольно рубивших лес. Отрадненская контора послала в московское следственное управление просьбу о расследовании. Ответ пришел быстро, но в виде перечня вопросов, на которые непросто и ответить. Дело затянулось и чем закончилось — не известно.
В это время, а возможно и ранее, в Хатуни существовала Контора «Хатунская роща» Почетных граждан Братьев Сушкиных и Поновых.
Правителем лесных дел Х.в. был в эти годы Никифор Григорьев Хомутов.
Отрадненский управитель переписывался с «Хатунской рощей», пытаясь заказать у них лесоматериалы из сухого сосняка, которого в «роще» не оказалось, только сырой. Смотрителями отрадненских лесов в 1862-67 гг. были Волтатис и Шокуров. Ими было проведено тщательное обследование всех лесных угодий Орловых в 1862 году. Ими же были составлены мероприятия по рубке и восстановлению лесов в соответствии с правилами ведения лесного хозяйства.
Так они предлагают в первую очередь очистить кварталы III, IV, V, и VI, разрешив это сделать безвозмездно самым бедным крестьянам деревень Семеновской волости:
1. дер. Протасовой — 52 души
2. дер. Агариной — 161 душа
3. дер. Гритьковой — 70 душ
4. дер. Приваловой — 95 душ
5. дер. Ольгиной — 121 душа
6. дер. Мокеевой — 102 души
7. дер. Щелковой — 68 душ
В 1862 г. Х.в. сократилась по числу сел и деревень за счет образования из ее состава новых волостей: Семеновской, Щеглятьевской, Мышинской и др., в Х.в. осталось 38 сел и деревень.
Крестьянам же сел Семеновского, Ивановского, деревень Теняковой и Авдотьиной убрать валежник из полу сначала в X квартале, потом в V квартале и, наконец, в IV квартале и, если успеют, то и в III квартале. Талежским крестьянам, если будут просить, убирать исполу (пополам с хозяином), можно назначить II и I кварталы.
На дрова для экономии выбирать только валежник и бурелом в кварталах VII, VIII и IX, потому что в них находятся дрова и бревна еще от прошлогодней пилки и крестьян допускать невозможно.
Из кварталов XI и XII не вывезены купцом Макаровым лукошки от лык, они будут вывозиться нынешней осенью и во избежание кляуз уборку валежника нужно отложить до будущего года.
Это предложение смотрителей-лесников граф принял с некоторыми поправками. Видимо он и сам наблюдал свои леса и знал хорошо их состояние.
Тем более, что в докладных графу лесники подробно указывали по кварталам возраст, состав пород и плотность леса. Всего два добросовестных человека надежно поддерживали здоровье, чистоту и порядок в обширных лесах графа.
Нет смысла сравнивать сегодняшнее состояние «народного богатства» с тем, давним. Многолетнее варварско-потребительское отношение к лесу многочисленной армии чиновников, сладко кормящихся и пьющих от него, довели леса наши до грибов-мутантов, как и реки, к которым страшно и опасно близко подходить. Погоня за наживой тащит неизбежно за собой обнищание и истребление не нами созданной среды обитания. И как не помянуть добрым словом царицу Елизавету, запретившую выделку дегтя (на экспорт), работу винокурен, стекольных заводов и др. на 200 верст вокруг Москвы ради сохранения природы…
Спорной, а потому долгой была тяжба служителей церкви Иоанна Предтечи села Ивановского с графом В.П. Орловым-Давыдовым. Служители храма, видимо, пользуясь новыми правами, предоставленными реформой 1861 года об отмене крепостного права решили приобщить землю, прилегающую к ограде церкви, к земле церковной и подали иск в московскую гражданскую палату 25 января 1862 года. Но еще до этого обращения в Москву священно церковнослужители обращались в Серпуховской уездный суд (т.е. по команде). Этот суд определил: «…земля эта принадлежит помещику села Ивановского графу Орлову-Давыдову, ибо в представленном им плане 1848 года оная земля означена внутри линии помещичьего владения. У церкви же на эту землю документов никаких нет и она в земельном плане церкви не значится. Но следствием по делу обнаружено, что на ней погребались тела умерших. И так как прежде помещики не возражали против обращения этой земли в кладбище, то приемник их граф Орлов-Давыдов не властен уже свободно пользоваться сею землею и обязан огородить ее или обвести рвом и не ставить на ней торговых шалашей и никаких иных построек. А посему предписать Серпуховской Земской полиции наблюдать за тем, что сказано выше и вменить церковному старосте в обязанность чтоб существующие на той земле лавки торговые были немедленно разобраны и обращены в церковную собственность, т.к. лавки были построены церковным старостою.
Также и деревянный сарай на той земле, принадлежащий помещику графу Орлову-Давыдову, отдать в собственность церкви взамен тех материалов, которые были взяты конторой графа у церкви для постройки лавок.
Доходы от лавок, т.к. ни та, ни другая сторона не имели права получать доходы с этих лавок, оставить все как есть, т.е. до 1848 года доход с лавок получала церковь, а с 1848 года — хозяин Отрады, значит, иск церкви на доходы откланяется.
Решение Серпуховского суда, в чем он не согласен с сим постановлением Палаты — отменить.
Мы все о подопечных Орловых, а как большая часть крестьян Х.в. после получения «свободы» от графини Анны, благоденствует ли? Ничуть они не ощутили особой разницы в отношении к себе местной власти и послабления налогов и переступив порог 1838 года.
Х.в., слезно простившись с графиней, «освободившей» ее от крепости, не могла превратиться в «островок свободы» среди моря крепостного бесправия. Просто поменялась вывеска. Вместо помещичьих они стали государственными, казенными. Изменился лишь адрес места приема оброчных и прочих налогов.
По Х.в. данные за эти годы весьма скудны. Но не будет, возможно, большой ошибки, если предоставить картинку из жизни соседней Киясовской волости, а точнее с. Малино. Волость Киясовская, подобно Хатунской, была во владении кн. Гагарина. Затем принадлежала графу А.Г. Бобринскому, что из гнезда Григория Орлова выпорхнул. Но главное не в этом. Интересен факт злоупотребления своим служебным положением коломенских чиновников, постоянно, от 2 до 4 раз в месяц посещавших с. Малино в корыстных целях.
Деньги собирались с мира и миром же благословлялись взятки чиновным. Перед вами отдельные выписки из счета Малинской конторы о расходе денег.
«Год 1821, январь:
— был из Коломенского Земского суда дворянский заседатель Вальцев с подьячим Подобедовым проездом. Истрачено на угощение — 5 р. 85 к.
— был из Коломенского Земского суда сельский заседатель с подьячим Подобедовым и с 2 солдатами. Истрачено на угощение 4 р.
— бурмистр с. Малино был в Киясовском волостном управление по волостным делам. На пищу себе и корм лошадям истрачено 3р. 90 к.
Февраль 1821 года:
— был из Коломны полковник с ним 50 солдат проходом в Серпухов. Ночевали. На угощение издержано 4 р. 50 к.
— был Вальцев и Подобедов с 2 солдатами на тройке с кучерами. Истрачено на них 55 р. 24 к. Дано заседателю Вальцеву в благодарность по мирскому согласию 21 р. 60 к.
— в Коломну ездил старшина Федот Никитин по требованию Земского суда, истрачено 9 р. 50 к.
— тот же старшина ездил в Коломну для одарения начальников по мирскому согласию, издержано 26 р. 50 к.
Май 1821 года:
— был Вальцев с Подобедовым на тройке. Истрачено на угощение 8 р. 50 к. Дано Вальцеву 10 р. 80 к., Подобедову — 4 р. 20 к. по мирскому согласию.
— был подъячий Щеглов. Истрачено 1р.50к.
— на Вальцева с Подобедовым истрачено 7 р. 90 к. Вальцеву дано 24 р., Подобедову — 4 р. 50 к., да за ковку их лошадей кузнецу — 2 р. 30 к.
— был Вальцев с Подобедовым с солдатами и кучерами, издержано на угощение 8 р. 34 к.
— дано Вальцеву 12 р. 80 к., Подобедову — 8 р. Дано подлекарю П. Васильеву 4 р. 20 к. Дано солдату Степанову 84 к.
— проходом из Серпухова в Коломну 4 солдата. Им на питание — 1 р. 40 к…» и т. д.
Так продолжалось круглый год и из года в год… Солдаты, команды шли из Коломны в Серпухов и обратно и не могли они не остановиться, прошагав от Малина 30 верст, в Хатуни. Она лежала почти на полпути от Малино до Серпухова. Помимо расходов на угощение, взятки и подарки начальникам, с каждого крестьянина Киясовской волости сбирались оброки и подушная — 6 рублей в год. Если же посчитать все остальные расходы — на закупку принадлежностей конторе, жалование местным чиновникам, наем подвод и многое другое, то крестьянину нужно было отдать более 20 р. в год! Цены на продукты нам известны. И, конечно же, не могли местные чиновники, так скрупулезно ведшие книгу расходов, не поживиться на счет прибывающих. Какой-либо контроль отсутствовал, ибо деньги мирские, да и подписи о расходах с Вальцева или полковника за незаконные действия не получишь. Это и есть та удавка, что вяжет руки и душу народу с далеких времен до наших дней.
Подкрепились солдаты негустым малинским харчем, отдохнули чуть и ушли, взметая снежную пыль дружным ударом ног. И песня их стихла за ближней рощицей, заваленной снегом. До Хатуни чуть более 30 верст. Да от Хатуни до Серпухова почти столько же. Последуем и мы за ними мысленно, пройдем по селам и деревням двух уездов и нескольких волостей.
В трех верстах от Малино — д.Харино, потом Бадеево, Ивановское, село Дворяниново, д.Новоселки, она рядом, но на левом берегу р. Каширки. И тут песнь вновь взвилась над отрядом — подходили к волостному селу Киясову. Село стоит на большом тракте Москва — Кашира. Этот тракт как бы размежевывает Хатунскую и Киясовскую волости, но не однозначно. За трактом, в 4 верстах от него — той же Киясовской волости деревня Мурзино. Вот две соседние волости… и быть бы им похожими, но нет, даже внешне они несхожи. Если деревни и села Киясовские легли на землю будто зерна ржи из горсти сеятеля, то в Х.в. они в большинстве своем приникли к берегам Лопасни — главной оси Х.в. В Киясовской таковой является р. Каширка. А между этих двух рек легко видится водораздел, прослеживаемый по деревням: Старыгино, Добрыниха, с. Михайловское, д. Петрищево, Ольховка и т.д.
На 6 версте от Зиброва показались, заблестев в лучах заходящего солнца, кресты Хатунской церкви Рождества Богородицы. И вновь дружная солдатская песнь. Она стряхнула с ветвей старых лип недавно выпавший легкий снежок, с лип, стоящих в церковной ограде. Из поколения в поколение передается удивительная легенда возникновения этой липовой рощи.
В давние годы приехала в Хатунь настоятельница Коломенского женского монастыря. Увидев редкие чахлые кустики в церковной ограде церкви Пресвятой Богородицы, попросила привезти с опушки ближнего леса побольше лутошек, примеченных ею при въезде в Хатунь. Лутошки — это стволики молоденьких липок, с которых снята кора на лыко. Лыко же в то время широко применялось крестьянами в изготовлении лаптей, кулей, веревок, корзин, циновок, да без лыковой мочалки и баня не баня!
Игуменья сама копала ямки и высаживала в них белые, сверкающие не высохшим соком, стволики липок. Прошло время и липки ожили, зазеленели, зацвели… Нам бы их беречь, хранить, ведь липа может прожить и 2000 лет. А эти-то особенные! Но кто теперь знает об этом…
Если бы наш отряд прибыл в Хатунь на Петров день, то оказались бы мы свидетелями широкой ярмарки, на которую съезжаются с многообразными товарами и ремесленными изделиями торговцы и покупатели со всей округи, и даже из отдаленных и больших городов и сел.
Кружева, браслеты, перстни, серьги, хомуты, лапти, холсты, сено, грибы, ягоды, рыба от белуги до пескаря, зерно, овес, телеги, колеса… — всего не перечислить. Хатунь кипела веселым, радостным шумом, едва помещая продающих и покупающих. Было чем торговать.
Но Петров день не скоро, а нам в путь пора. Под д. Прудно по скользким камушкам перешли на правый берег Лопасни и едва заметная тропка повела круто в гору, в густоту сосен и елей, прямо на запад. Прудно осталась за полем справа.
В 9 верстах от Хатуни, при дороге, едва заметна избушка лесника, занесенная снегом. Теперь здесь стоят 15 домов и зовутся они «Погары».
Что-то вроде деревни со столь многозначным названием. И от Хатуни до Серпухова тянется телефонно-телеграфная линия, а под ней широкая просека, но лишь для пешеходов. В 5 верстах от избушки лесника прижались друг к другу две деревни и село: Новинки, Казанская и село Сераксеево. И далее через 6 верст, перейдя р. Сушку, увидим д. Костино, и совсем рядом с ней раскинулась д. Малое Ящерево. Р. Сушка — приток р. Речмы, а она впадает в Оку. В двух верстах от этих мест — большое село Бутурлино. Теперь это пригород Серпухова, а тогда до Серпухова нужно было преодолеть еще не менее 4-х верст. Окончилось наше путешествие, мы побывали в двух уездах: Коломенском и Серпуховском.
Четких границ между уездами и волостями, как и сейчас тогда не было.
До сих пор их определяют по рубежам угодий крайних сел и деревень, по дорогам, рекам, а в лесных массивах разделенных на квадраты, по номерным столбам. И, несмотря на расплывчатость рубежей Х.в., не раз менявшихся во времени, все же изобразим схематично ее контуры. В какой-то степени они напоминают африканский континент в миниатюре.
С севера на юг Х.в. протянулась на 35 верст, с запада на восток, в наиболее широкой северной части, на 25 верст. Границы Х.в. часто меняли свои очертания. Жизнь не стоит на месте. Первыми выпали из нее 4 деревни, подаренные Петром I дьяку А. Иванову, затем Игумново, Барыбино, Турово, Соколово и др. На этом и закончим географический обзор Х.в. Но он будет ущербным, если не упомянуть о дороге, что вела от Сенькина брода к Хатуни. Две дороги мы уже знаем, а эту широкую, хорошо утоптанную, проложили стада, что шли из-за Оки, с ее травостойного правого берега, после откорма к Хатунской бойне, от берега к д. Никифорово и далее до Игумново, потом лесом до Барыбино, через овраг к Починскому лужку, что повыше кладбища, к д. Залуги, а отсюда чуть леском к броду через Лопасню, прямо с Никольской стороны Хатуни, к бойне. Здесь быкобойцем долго был Каменищенский умелец Романов Артем, а бойню держали Красавины и Виденеевы.
И мы вновь на берегах прозрачной студеной Лопасни.
С того памятного дня, когда святили теплый придел церкви Рождества Пресвятой Богородицы, когда крестьяне из помещичьих перешли в разряд государственных, «свободных», прошло много лет.
Сняв один хомут, Х.в. одела новый, более узкий, тесный. Если граф Орлов или его дочь могли простить, снизить, уменьшить взимаемые налоги по обстоятельствам, то чиновник от государства не может прощать. И зажатые на узких угодьях между лесом и Лопасней, не могли крестьяне сказать себе «раззудись плечо, размахнись рука». Не было простора для размаха, а все увеличивающееся население совсем связывало руки. Все земельные неудобства уже давно освоены и нет более земель для расширения посевного клина и покосов.
Вот таблица о росте населения села Хатуни:
| Годы | Мужчин | Женщин | Общее число |
|---|---|---|---|
| 1852 | 822 | 908 | 1730 |
| 1859 | 857 | 969 | 1826 |
| 1890 | — | — | 2314 |
Угодья не могли обеспечить каждую мужскую душу положенной нормой земли, в то время 1 десятиной. Свободные руки требовали работы, дела, помимо земледелия. Часть из них занялась ремеслом: изготовлением борон, хомутов, бочек, лоханей, скамеек, граблей, кос, серпов, стали гнать деготь, жечь известь, тесать камни, шить обувь, плести лапти и т.д. Другая часть уходила на заработки в Серпухов, Каширу, Москву, занималась извозом.
Еще в 30-е годы XVIII века староста Медведев, руководивший Х.в., доказывал ограниченные возможности угодий ее числом крупного скота не более 200 голов и 100 лошадей. В рассматриваемое же время эти цифры уже давно были превышены в несколько раз. Тяжко было жить. Коротки, узки поля, неоткуда взять земли хотя бы для небольшой прибавки урожая, и уехать за Оку на простор можно было, да не пускает от себя родная сторона. В тяжести, но с ней.
И при всем трудолюбии и старании невозможно было в достатке обеспечить и себя хлебом и скот кормом на всю зиму, до нови. Не раз приходилось раскрывать соломенные крыши сараев, изб ради спасения скота. Ремесленный труд давал дополнительный доход и для закупки кормов. Он же вызвал к жизни в Х.в. ярмарки: они возникли еще в последней четверти XV века и значительно расширились в XIX веке, охватывая все большее число сел и деревень.
Выше неоднократно упоминалось о тяжести и непрерывности крестьянского труда. Однако делалось это очень кратко, не вникая в суть забот крестьянина. Урожай всегда зависел от многих объективных и субъективных причин, но главное — от погоды. Поэтому никогда не покидавшие землепашца мысли о хлебе насущном, заставляли его внимательно наблюдать природу, примечать, сопоставлять приметы, признаки, по которым следовало ожидать определенного срока и периода того или иного атмосферного явления.
Вот приметы только одного дня: если на Благовещенье (7 апреля) снег на крышах, то и в поле он будет лежать до Егория (Георгия), до 6 мая (нового стиля). С этого же дня остается еще 40 утренников (морозцев), каков день на Благовещенье, таков и на Пасху. Если нет на деревьях листочков — к холодной весне. И так все 365 дней определены народным опытом, наблюдением в течение многих веков, сложились в устный народный календарь. Он редко обманывал, его прогноз — предсказания всегда имели большое значение в неспокойной трудовой страде хлебороба. Нет, не мог лодырь и разгильдяй прожить на нашей земле без творческого подхода к выращиванию и уборке хлебов.
И совершенно несправедливо отношение городских чиновников к крестьянину, как к «темному человеку». Да, он без дипломов и званий, он не обладает научной терминологией, но за ним опыт, практика. Он кормит державу и заставляет крутиться ткацкие станки, руководствуясь лишь ему известными: «куда, когда, сколько и как», без химлаборатории и НИИ.
Прошли века, а позиция чиновных вельмож осталась изначальной. О! Как велико терпение крестьянина в любых мытарствах и невзгодах. Вне их он уже и не представляет свою жизнь. Это беда общая для всего крестьянства России, а вот земель одинаковых трудно найти не только в области, но и в волости. Что в волости, если даже в одной деревне каждое поле со своим характером. А сколько видов растений надлежало вырастить, убрать, сохранить, и каждое имело свои сроки высева, уборки, технологию обработки почвы, удобрения и посевов…
Узкая специализация современных ученых от сельского хозяйства сводит на нет их апломб, ибо их теории высоко научные далеки от практики конкретных участков полей, от многотрудной практики, решающей каждый год, каждый день, каждый час уравнения со многими неизвестными. Лишь селекционеры дают практике ценные подсказки, обеспечивают посевными материалами высших кондиций. Но опять беда — для всех районов, областей, республик единые. Общий подход в решении проблем земледелия — пагубен. Это доказала жизнь. Только при случайных совпадениях благоприятных условий получают высокий намолот зерна, что случается редко.
Меня могут, и наверняка обвинят в оклеветании и нападках на армию ученых сельскохозяйственной науки, но те миллионы тонн зерна товарного, а не кормового, что мы вынуждены закупать на Западе, ставят точку в этом вопросе.
И вот картошка-синеглазка — урожайная, рассыпчатая, душистая и без масла вкусная, выведена нашим земляком в Михневе, да мало ли неизвестных наших селекционеров по деревням Х.в., что выращивают устойчивые урожаи огурцов, помидор, слив, вишни, яблок и даже дынь и винограда.
С осени крестьянин подбирал зерно для будущего посева. Их тщательно просеивали, отбирали чуть ли не по зернышку из «сыромолотого» обмолота, тогда как остальной хлеб, для хранения, сушили в овинах…
Подходит время сева. Как определить день и час начала его, как подготовить землю перед севом? Двоением или троением, или в борозду сеять или после боронования. Вряд ли сможет и академик ответить на эти вопросы. А крестьянин смотрит на выворачивающиеся ярко зеленые листочки березы и спешит сеять овес, зацвели яблони — подоспел сев проса, зацвел можжевельник — поторопись сеять ячмень. Но как определить момент цветения можжевельника-то! Для этого иди в лес с палкой. Ударь по кусту. Появилась светло зеленая пыль, значит, цветет можжевельник-то! Чаще всего это бывает в середине мая — начале июня. Все от погоды зависит, от тепла Божия. Окончание сева ячменя обозначало цветение калины.
Но не только растения служили указкой крестьянину. Заквакали впервой в этом году лягушки — это сигнал к севу того же овса, значит лягушки и распускание листьев березы одновременны. К этому же моменту в лесу появляются на старых пнях и корнях красные козявки. Так что срок сева овса проверялся и подтверждался не одним явлением природы, убеждая человека — пора!
Лен сеяли как только заслышат голос кукушки. А коль начала ворковать горлица сей коноплю.
Никто не скажет когда вошли эти верные приметы в жизнь деревни, но их указания редко обманывали.
Это о яровых хлебах, а вот озимые, их сеять в срок труднее, осень все к земле пригнула, все стихло в лесах, и у каждого поля под озимые — свой срок. Одно поле на солнечном склоне, другое в низинке, и рядом они, да сроки разные. Тут только опыт — многолетний друг — помощник. Угадаешь коль срок сева — до снега вырастет, вывернется лишь один листок корненной, а высокая озимь не перезимует, погибнет в холода.
Важны сроки сева, но перед ним была еще по весне пахота и ее сроки не менее важны. Зерно нужно бросить в благодатную почву, иначе будет никудышный урожай или совсем не будет, или заглушат его сорняки.
Так что глинистую почву поднимали после просушки и последующего дождя, дав ей слегка просохнуть. А наши земли Х.в. в большей части — суглинок. Песчаное поле пахалось в сырую погоду с широкими отвалами, чтоб пласты удерживали воду.
Под озимые пахали сначала в июне, запахивая с навозом. Второй же раз («двоение») пахали и бороновали во второй половине лета уже под сев озимых.
Яровое поле также обрабатывалось «двоением» — по сошествии снега (апрель) пахали и боронили и оставляли на две недели (под паром). Затем вторично вспахивали и сеяли яровой хлеб, лен, коноплю и заборанивали.
Под овес чаще делали только одну вспашку. Пахать же начинали только «спелую» землю, когда сжатая в кулаке земля при ударе о землю рассыпалась. Рожь — неприхотлива под нее вспахивали один раз и боронили за что и люба она крестьянину. Удобрением служил навоз всех типов.
Лучшим считался овечий, коровий, козий. Наибольшую прибавку давал навоз годовой вылежки. 30-40 возов навоза раскидывали на десятину — много. Но еще больше его требовали пшеница, конопля, ячмень. Конский навоз обязательно смешивался с коровьим из-за своей «горячности». Свиной навоз шел под зелень — на огород — под лук, чеснок. Куриный, разведенный — под овощи и просо. На поля навоз старались не вывозить под снег, он укрывал его и в нем зимовали семена сорняков. Поэтому чаще навоз вывозили ранней весной, т.к. вывезенный на снег (по зиме) терял свои соки (вымерзал). С большим вниманием и старанием запахивали навоз. И если где-то образовались голые места, то шли и закрывали их граблями… Шла на удобрение и зола, особенно для глинистых почв. Ценился и лесной перегной, и болотный ил. Хороша зола для проса, ячменя, гречихи, овса.
Из хлебных злаков самой надежной в Х.в. была всегда рожь. На нее почти всегда урожай (сам 6-й). Самой же прихотливой считалась пшеница, она сильно истощает землю; с нею — или «пан или пропал». Сухое лето убивает ее намного сильнее, чем рожь.
И хорошей почвой не угодишь пшенице. При дождях она на такой почве быстро вырастает и полегает, что ведет к не вызреванию зерна. Но вот все удалось и начался покос ее. И тут пошли дожди. Даже эти последние для пшеницы дожди доконают ее, зерно бледнеет, сморщивается, теряет товарный вид. Ее неохотно покупают даже за полцены. Но уж если все обошлось — хозяин в большом прибытке. И забывались тогда те трудовые затраты на ее выращивание: и земля-то для нее лучшая, да и земля должна быть как пух, а для этого еще с осени поле «двоили», а весной опять пахали и перепахивали с бороною. Зерно пшеницы перед посевом обрабатывали зольно-известковым раствором от заболевания «головней», а потом сушили. Но цена ее на рынке выше всех иных культур. Кому ж не хочется пышного душистого белого хлеба-то. А статистика за 10 лет говорит неумолимо не в ее пользу, с ней потери значительны по сравнению с рожью — убыточна она, пшеница-то в наших краях.
Если собирался хозяин возделывать пшеницу, он делал так: первой по навозу сажал рожь, потом овес. Этим готовил почву под царицу-пшеницу; на третий же год поле отдыхало под паром, его слегка удобряли и только на четвертую весну сеяли пшеницу. Таково достается белый-то хлебушек!
Вот гречиха! Это основная пища русской деревни и армии. А на Западе ее возделывали на корм птице и скоту. Гречиха после сбора оставляет сдобренное поле, без сорняков. И за ней даже без вспашки сеют рожь.
Родится гречиха и на худой земле, облагораживая ее. Убедился крестьянин: после гречихи хлеб чистым родится. Но есть и враги у гречихи — суховеи и заморозки.
Выращивание хлеба немыслимо без навоза, значит, каждый хозяин должен был держать скот. Это еще одна из многих сторон деятельности крестьянина, входящая в замкнутый цикл производства хлеба. Как и любое сложное дело, скотоводство имеет множество тонкостей и особенностей по выращиванию, уходу, кормлению и лечению животных… Содержался скот на дворе, вплотную пристроенном к дому. В плане двор имел форму буквы «П», концы которой накрывались продолжением крыши дома («ендова»). Освещение естественное за счет открытой средней части двора. Здесь хватало места всем: и корове, и лошади, и поросятам, и птице. Теленка и овец позднего рождения приводили в дом, отводя им место за русской печью в теплом закутке.
Вот сгустился вечер синий…
Спит скотинка мирным сном…
И запахло керосином,
И уютом, и теплом,
И теленком, и ягненком,
И топленым молоком…
Да, мудрой бабушка была, Анна Григорьевна.
Если у свинок было теплое помещение (омшаник), то коровье стойло утеплялось меньше, лошадь располагалась ближе к наружной стенке, без каких-либо ограждений, овцы имели легкий из жердей загон. Но как только сходил снег и появлялась трава скотину выводили на волю. Коров в стаде с овцами вместе угоняли на лесные поляны за 3 — 8 километров, куда хозяйки ходили пешком в полдень доить коров. Пастухи по деревне собирали стадо рожком и с рассветом выгоняли его по огороженному жердями прогону в лес. А вечером все выходили на улицу, каждый ждал свою кормилицу «Дочку», «Рыжуху»… и главная забота детей была загнать своих овец на свой двор. По тому, какой масти корова шла впереди стада угадывали погоду на следующий день. Лошадей артелью гоняли в ночное, также к лесной травке поближе, где всю ночь горел костер и сторожа табуна вели долгие беседы. Пастухам платили небольшие деньги и кормили всей деревней. Они каждый день переходили от дома к дому и их слово было надежной характеристикой для хозяина — добрый он или жаден. «Да у Микиты не поешь сыто», или — «А у Маши вдовой щи и каша ядрены» и т.д. И старались все не впасть во славу недобрую перед лицом деревни. Но были и «храбрые», что не боялись худой молвы.
Много! Ой, много можно писать о нашей деревне, о жизни ее и обычаях, о нравах и мудрости людей ее, но пора, как говорят, и честь знать. Лишь вкратце поведаем о престольном (храмовом) празднике и чуть о свадьбе.
О празднике этом писалось выше, лишь добавим, что накануне этого праздника шли в храм исповедаться, чтобы на литургии престольного дня принять Причастие. Старшие рассказывали детям житие святых, приглашали в дом служителей храма для молебна… И открыты были дома для всех и каждого в этот день и накрыты столы трапезой во весь этот день, и знакомому и незнакомому вход открыт и привет сердечный с целованием. Из двора во двор ходили хороводами с пением и пляской. Празднование длилось целых три дня. Открывались души, оттаивали сердца в душевных беседах и разговорах, прощались обиды и истлевала неприязнь, всех охватывало чувство единства православного…
Свадьба, как и храмовый праздник — событие для всей деревни, особенно для молодежи. Творились они в большинстве своем после уборки урожая. Видимо нет смысла описывать многочисленные этапы и действующих лиц этого ритуала… Так от рождения до последнего издыхания человек жил постоянно на виду всей деревни, всего мира, по нормам, установленным Православною Церковью и общественными правилами, выпестованными веками. Высокая нравственность крестьянской молодежи зиждилась на вере и понятии о грехе, знали, что нельзя утаить не только греховного дела, но и мысли.
Невозможно не сказать о побратимстве или крестном братстве. Это более, чем землячество и не менее, чем родственные отношения. Это был способ религиозно-нравственного закрепления глубокого взаимопонимания и помощи. Выбор побратима или крестовой сестры решался не сразу и проверялся делами и временем. А уж обменявшись крестами, люди становились братьями или сестрами во Христе!
…Отошли мы вроде бы от событий в Х.в., но очень кратко изложенное выше, есть часть истории ее. И есть над чем поразмыслить, сопоставить с жизнью современной, ее бытом, моралью, нравственностью и т.д… И входит в сердце грусть по всему чистому, светлому, по тому, как жили наши недалекие предки…
Теперь мы все чаще обращаемся к прошлому с надеждой быть может оно научит нас как жить, как выбраться из трясины. Но, увы, связи с ним порваны, мы далеко откинуты от него временем, мы слишком глубоко погрязли в «новом». А оно, «новое», противоречило с самого начала исторической закономерности. Оказалось, что мы, как народ, слишком не только молоды, но и глупы для этого «нового», но в гордыне своей откинули опыт прошлого: «мы наш, мы новый мир построим…» За нарушение же любого общественного объективного закона неизбежно следует наказание. Чуть позже или раньше, но оно неизбежно. Этому мы все свидетели и участники.
Но оказалось — не все отброшено из истории. Чиновная рутина исполнительной власти — вот, кто сохранил преемственность, вот кто продолжает дело не изживаемое. Вне зависимости от форм власти и социальных основ общества, они, как и сотни лет назад своими «дополнениями» и «пояснениями» искажают, возможно, неплохие законы и распоряжения верховной власти, доводя их до абсурда с единой целью — личного обогащения, не боясь ответственности, ибо не было и нет законов, определяющих и ограничивающих их деятельность. Законов же нет потому, что они же и не допускают их рождения, губя в замыслах, при разработке, во время обсуждения, на стадии голосования. Этот бич России родился вместе с ней и будет, видимо, при ней вечно. Но возможно он, бич, превратится в удавку.
Екатерина II, мечтавшая подарить России четкие понятные законы, процарствовав 34 года, не смогла этого сделать. Не удалось, как и всем предыдущим властителям, и Павлу. Зато повезло М.М. Сперанскому при Александре I, его главному помощнику в делах управления государством. По его совету была изменена структура высших органов власти.
Вместо коллегий были учреждены в 1802 году министерства и Государственный Совет (совет министров). Вскоре его сменил другой советник царя — Аракчеев.
И только в 1833 году, уже при Николае I, Сперанский привел в порядок нагромождение законов, указов, копившихся со времен Петра I.
Николай I оценил этот труд, возведя Сперанского в графское достоинство.
Сперанский ощущал неизбежность революционных попыток демократизации общества и в своих проектах законов старался упредить это введением конституционной монархии. Политические права получали только дворяне и «среднее сословие» (купцы, мещане, государственные крестьяне), которые выбирали законодательную Государственную думу и распорядительные окружные и губернские думы, а также судебные органы. Крепостным, рабочим, домашним слугам давались лишь некоторые гражданские права при сохранении крепостного права. Он считал, что оно отомрет само по мере развития промышленности, торговли и просвещения. По его же инициативе в 1809 году был издан указ, требовавший от чиновников определенного уровня образования. Под его руководством в 1830 году были составлены «Полное собрание законов Российской империи» в 45 томах! и «Свод законов Российской империи» в 15 томах (1832 г.). Но как было разобраться в этих томах простому человеку, особенно неграмотному крестьянину. И все же было хоть в чем разбираться, мы же в конце XX века, живя в трудном, не только для определения названия обществе, не имеем вообще никаких законов.
Мы слишком углубились в политику, но вернемся на стези истории.
В первый же год воцарения Николая I персидский шах решил поживиться за счет южных провинций России, напав на них вероломно. Генерал Паскевич с войском в десять раз меньше персидского разгромил неприятеля. Овладел крепостью Эриванью, перешел Аракс, взял Тавриз и движением к Тегерану навел страх на персов. Шах поспешил замириться с Россией, уступив ей ханства Эриванское и Нахичеванское (1828 г.).
В этом же году Россия вместе с Англией и Францией не могли оставить истязаемую Турцией Грецию в одиночестве. Флот османов, загнанный в бухту Наваринскую был полностью уничтожен. Султан Махмуд объявил войну России. Тогда наши войска на Западе перешли Дунай и овладели Варной, а на востоке все тот же Паскевич вел войска наши на штурм крепости Карс, Ахалцых и после их падения вступил в Арзерум.
В 1829 году был заключен мир, по которому Греция становилась независимой под покровительством трех держав. Казалось, теперь наступил долгий мир, можно сложить оружие, но в ноябре 1830 года вспыхнул мятеж в Польше. Поляки требовали преобразования Царства Польского в независимое от России с включением в состав Польши западных губерний России, возродив Речь Посполитую. Возглавил восстание князь Адам Чарторыйский. Аналогичное движение зашумело и в Литве. Сейм в Варшаве объявил о независимости Польши от России. Николай I в самом начале 1831 года, в суровую зиму, направил в Польшу 120-тысячное войско, но фельдмаршал Дибич, командующий нашими войсками не справился с задачей и срочно был заменен на Паскевича-Эриванского. Он стремительным штурмом овладел Варшавой 26 августа 1831 года, в день Бородина…
Мятеж был полностью прекращен, порушенный порядок восстановлен.
В 1833 году египетский паша Магмед Али решил избавиться от власти турецкого султана и его войска успешно продвигались к Константинополю. Турецкий султан, не дождавшись помощи от Англии и Франции, обратился к Николаю I. Россия послала 20 кораблей адмирала Лазарева под главным командованием нашего земляка, генерал-адъютанта графа Орлова, сына Федора Григорьевича. 10 тысяч войск десантировались с русских кораблей на азиатскую сторону Босфора под началом генерала Муравьева, готовые встретить победоносно шествующих египтян.
Встревожились не только египтяне, но и Англия и Франция. Последние потребовали удаления русских из Босфора и с азиатского берега. Москва твердо ответила отказом пока египтяне не вернутся за Таррские горы.
Это спасло Турцию, нашего долгого и постоянного недоброжелателя. А стоило ли это делать? Видимо неважно знал историю Николай I или не вник в ее суть.
В 1848 году Австрия попросила помощи у России в ликвидации мятежа венгров, находящихся в составе австрийской короны. Николай I послал туда 190 тысяч солдат с 500 орудиями! под командованием фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича-Эриванского. В два месяца все было покончено. Русским войскам, к их ногам, венгры сложили 150 знамен, 400 орудий и более 80 винтовок.
Так Россия, начав широкую военную помощь еще при Екатерине II своим потенциальным ненавистникам, превращалась в государство-жандарма. За этот грех она должна была понести наказание. И это произошло в Страстную субботу 1854 года. Соединенная эскадра Англии и Франции открыла огонь по Одессе. Союзники не вынесли последнюю победоносную морскую операцию при Синопе, блестяще проведенную Нахимовым, уничтожившего турецкую эскадру. Эти же союзники вскоре напали и на наши тангутские укрепления на Балтике, на города Экенс, Бомарзунд и др. В это же время другая эскадра союзников бомбардировала Соловецкий монастырь на Белом море.
Но всюду неприятель был отбит, за исключением Бомарзунда. Силы союзников на юге: 41 тысяча французов, 20 тысяч англичан, 6 тысяч турок. У нас 40 тысяч. К апрелю 1855 года у них было 170 тысяч войск.
1 сентября 1854 года союзный флот высадил многочисленный десант на берег Черного моря вблизи Евпатории. После сражения на реке Альма неприятель занял Балаклаву и двинулся на Севастополь. Началась его осада. 18 февраля 1855 года умер Николай I, а 19 февраля на престол взошел Александр II, его старший сын.
Одиннадцать месяцев длилась осада Севастополя и 18 марта 1856 года в Париже был заключен мир с союзниками. Странно, что совсем недавно на усмирение и помощь сомнительным друзьям, Россией посылались 170-190 тысячные армии, а свой родной город защищало лишь 41 тысяча человек. Уступая противнику по численности более, чем в 4 раза.
Так уж повелось на Руси: когда власть допускает крупную стратегическую ошибку, русский солдат героической обороной или кровавым наступлением вынужден спасать престиж отчизны. Нас много, нас не жалко, особенно теперь, когда кормить и платить нечем.
После действительно героической обороны, царь предпринял не менее героические меры по улучшению жизни крестьян. Особенно крепостных. Начало было положено в 1857 году, когда он сам возглавил комитет по рассмотрению предложений, касающихся крепостного права. Такие же комитеты были образованы в губерниях северо-западного края. Они должны были наработать предложения по крепостному праву и передать их в Высший комитет. В феврале, 19 числа 1861 года манифестом царя крепостное право было отменено: «…крестьяне получат в свое время полное право свободных сельских обывателей…» Но, получив земельный надел, они должны были отбывать повинность в пользу помещиков и в этом переходном состоянии (к «полной свободе») они именовались «временно обязанными». Что касается дворовых людей (прислуги), то они получат полную свободу по истечении двух лет со дня выхода указа. Кончался манифест словами: «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного». Теперь крестьяне могли свободно вступать в брак без разрешения помещика, не могли подвергаться никаким наказаниям, иначе как только по суду. Детям их предоставлено право поступать в общие учебные заведения и на службу по учебной, ученой и межевой части. Крестьянам давалось право свободной торговли, открывать разные промышленные заведения, брать подряды, вступать в гильдии и т.д. Итак, более 10 миллионов помещичьих крестьян получили свободу. Но мы еще вернемся к этой теме.
Не забыты царем и воинские люди. Еще в 1856 году были освобождены от военной службы кантонисты (солдатские дети, начиная с 1805 года, числившиеся со дня рождения за военным ведомством, с 7 — 15 летнего возраста обучались в учебных заведениях военизированного типа, после окончания которых зачислялись солдатами в войска сроком на 20 лет). В 1859 году был сокращен срок службы для нижних чинов с 25 до 15 лет в войсках и на флоте до 14 лет. Изменена единая для всех широт России форма на соответствующую климату в данном районе.
С 1 января 1874 года введена всеобщая воинская повинность, вновь сокращены сроки службы.
В царствование Александра II к России присоединена территория Амурского края (1858 г.), покорен восточный Кавказ (1859 г.) и взят в плен непримиримый наш неприятель Имам Чечни и Дагестана — Шамиль, что в течение 50-ти лет вел непрерывно войну с Россией. В 1864 году присоединен Западный Кавказ. В этом же году в тяжелых условиях безводных песков русские войска покорили Туркестан и Ташкент, а в 1868 году взяты Самарканд и Бухара. В 1873 году покорена Хива, а через год — Кокандское ханство, присоединенное к России под названием Ферганской области.
В апреле 1877 года ради освобождения братских славянских народов Балканского полуострова от гнета Турции, Россия объявила ей войну. Пали Плевна, Карс, Эрзрум и др. крепости и наши воины успешно продвигались к Царь-Граду (Константинополю). Турки срочно запросили мира и 19 февраля 1878 года война была прекращена договором, подписанным в Сан-Стефано. Победы наших войск обеспечили независимость Румынии, Сербии и Черногории. Восточная Болгария стала самостоятельным княжеством, Южная Болгария также должна была управляться не мусульманами, но христианами. К России отошла часть Бессарабии, та часть, что была отторгнута от нее Парижским договором 1856 года (после осады Севастополя), а из Азиатской Турции отошли России Карская и Батумская области. Особо важно было присоединение мощной крепости Карса, этого оплота ислама и военного влияния Турции на Кавказские племена.
Уважаемый читатель! Перед тобой прошли события, коснувшиеся южных областей России и Балканского полуострова в очень сжатом изложении. Эта область — перекресток, узел противоречий во всем их многообразии. Здесь особо ярко и решительно они проявляются, смешиваясь друг с другом (экономические, политические, национальные и особенно религиозные). События, здесь происходящие, тенью ложатся на все человечество, на его настоящее и будущее. Здесь постоянно тлеет пепел религиозной вражды и территориальных усобиц, грозя перерасти в страшное пламя всеобщей войны. Здесь кровью, болью, терпением испытывается вера христиан, здесь православие противостоит иным религиям и верованиям, чему свидетелем стал и конец XX столетия.
Нам же необходимо вернуться в прошлый век, в Х.в., в Отрадненское имение. Здесь жизнь после тревог 1812 года давно вошла в привычное русло, управляемое Владимиром Петровичем, внуком Владимира Григорьевича. Некоторые данные о стоимости жизни и оплаты труда дадут нам повод поразмыслить и сопоставить жизнь в Х.в. в середине XIX века с современной. Итак, цены на 1864 год:
20 кг соли — 1 р. 23 коп.
Шинель — 25 руб.
1/2 ведра водки — 1 р. 75 коп.
Сюртук — 18 руб.
1 фунт сахара — 32 коп.
Панталоны — 7 руб.
25 шт. яиц — 38 коп.
Хлебов белых 6 шт. — 30 коп.
1 пуд гречных круп — 8 коп.
1 фунт сала — 15 коп.
1 фунт говядины — 6 коп.
1 пуд ржаной муки — 50 коп.
1 фунт колбасы — 25 коп.
1 фунт крупчатой муки — 5 коп.
Пара валяных сапог — 1 р. 70 коп.
1 четверть овса — 2 руб.
1000 штук кирпича — 3 р. 40 коп.
Четверть вина простого — 90 коп.
Дубленый полушубок — 9 руб. 50 коп.
Садовый нож — 33 коп.
Копна соломы — 30 коп.
Сравнение с ценами 1812-1813 гг. дает право сказать, что жизнь вернулась в «свои берега».
Оплата же труда выглядела в Отраде так:
землекопу Петру Поливанову за вырытые канавы вдоль леса длиной 2814 саженей (около 6км) 365 руб. 91,5 коп.
за починку и заводку часов Ивану Курочкину за октябрь 20 руб.
прачке, крестьянке Марине Павловой за 36 дней 10 руб. 80 коп.
за врубку в пол оранжерейного павильона мозаичной картины 2 руб.
огороднику 14 руб. 5 коп.
за поставку мха крестьянину Лопухову с. Семеновского для перестройки двух изб крестьян Карташевых 3 руб. 32 коп.
плотнику Логачеву за перестройку трех изб со двором крестьян Карташевых на новой усадьбе:
— за разборку избы и сеней 9 руб. 30 коп.
— за сделанные новые 4 венца под избу 4 руб. 50 коп.
— за очистку старых стен 4 руб. 90 коп.
— сборка избы и сеней на новом месте 19 руб.
— установка 8 новых перерубов под пол 2 руб.
— настил старого пола с добавлением новых досок 6 руб. 75 коп.
— изготовление новых окон 12 руб.
— ремонт дверей 4 шт. с колодами 4 руб.
— ворота, крыльцы, галереи 15 руб.
— замена стропил 50 руб.
— покрытие крыши тесом 22 руб. 50 коп.
— покраска фронтона и карниза 6 руб.
Итого:
— за одну избу — 98 руб. 15 коп.
— за сделанный двор — 38 руб. 40 коп.
За три избы графу пришлось заплатить более 400 руб. И это уже после отмены крепостного права. Так благодетельствовал В.П. Орлов.
А вот оплата месячного содержания по Отрадненской и Щеглятьевской вотчинам:
1. По Отрадненской вотчине
| жалование | харчевые | |
|---|---|---|
| управляющему Тулину | 41 р. 66 к. | 4 р. 23 к. |
| ему же на принятие чиновников земской полиции | 16 р. 66 к. | |
| кассиру Петрову | 30 р. | 2 р. 82 к. |
| конторщику Баринову | 3 р. | 1 р. 41 к. |
| писарю Сухачеву | 3 р. | |
| Смотрителю работ Башкирову | 15 р. | 2 р. 82 к. |
| капралам: | ||
| Филиппу Кирилову | 5 р. | 41 к. |
| Виктору Григорьеву | 5 р. | 41 к. |
2. По господскому дому
жалование харчевые экономке госпоже Репман 20 р. дворецкому Рыбкину за 8 дней 8 р. дворецкому Шокурову 25 р. рыболову Яковлеву 10 р. 1 р. 41 к. слесарю Буянову 10 р. 1 р. 41 к. столяру Кольчугину 10 р. 1 р. 41 к. кузнецу Емичтову 10 р. 1 р. 41 к. молотобойцу Васильеву 6 р. 1 р. 41 к. сторожу Успенской церкви Евтееву 1 р. 1 р. 41 к. кухарке Управляющего 2 р. 50 к. 1 р. 41 к. прачке Управляющего 1 р. 50 к. 1 р. 41 к.
А всего расходы на содержание штата вотчин: на зарплату и хлебное содержание — 1004 р. 64 коп.
При получении денег все должны были ставить свою подпись, но из 115 чел. подписалось лишь 18 чел.
Реформа 1861 г. (продолжение)
Вернемся еще раз в 1861 г., когда острое осознание самодержцем недопустимости дальнейшего существования права помещика на крепостного, как на бессловесного раба встало вдруг стеной черного позора для России. 19 февраля 1861г. Царь подписал «манифест об отмене крепостного права» и «Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости…»
Крестьяне получили право свободно распоряжаться собой и своим имуществом. Помещик же сохранил право собственности на принадлежащие ему земли, но обязан был предоставить крестьянам «усадебную оседлость» (огород около дома) и «полевой надел». За пользование наделом (землей в поле) крестьянин должен отрабатывать барщину или выплатить оброк за землю в течение 9 лет, при этом крестьянин не имел права обойти эти условия никаким способом.
Размеры полевого надела и полагаемые повинности на крестьян должны быть записаны в «Уставных грамотах 1861г., составляемых помещиками и проверяемые мировыми посредниками.
Таких грамот по России было составлено более ста тысяч, т.е. по числу помещиков. По соглашению с помещиком крестьянин мог выкупить и огород и поле». Цены на землю зависели от зоны, на которые Россия была поделена для этой цели (в зависимости от качества земель). Это же деление земель определяло и количество десятин, приходящихся на одного едока.
Х.в. — далеко не черноземная зона (суглинок). И надел в ней на душу составил 3,6 десятины. Выкупная цена 8-12 р. в год.
Перед самой реформой Россия как аграрная страна, выглядела, восходя от десятилетия к десятилетию, следующим образом
| Номер ревизии и год | Число крестьян муж. пола | Крестьяне к общему числу насел., % | Численность различ. групп крестьян | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Дворцовые, % | Государственные, % | Церковные, % | Помещичьи, % | |||
| 1. 1719г. | 6552377 | 90,0 | 7,7 | 25,9 | 12,4 | 54,0 |
| 2. 1744г. | 7793776 | 90,0 | 5,5 | 27,1 | 11,5 | 55,9 |
| 3. 1762г. | 9978113 | 94,2 | 5,3 | 27,9 | 10,6 | 56,2 |
| 4. 1782г. | 12592478 | 92,0 | 5,0 | 31,2 | 10,4 | 53,4 |
| 5. 1795г. | 16321984 | 89,8 | 3,2 | 27,8 | 9,0 | 60,0 |
| 6. 1811г. | 18217744 | 90,0 | 3,3 | 30,7 | 8,5 | 57,5 |
| 7. 1815г. | 17849543 | 85,4 | 5,2 | 38,7 | — | 56,1 |
| 8. 1833г. | 21591881 | 84,7 | 4,3 | 42,6 | — | 53,1 |
| 9. 1850г. | 23350494 | 83,4 | 3,7 | 47,5 | — | 48,8 |
| 10. 1857г. | 24015651 | 83,0 | 3,9 | 48,8 | — | 47,3 |
Вглядитесь, не торопясь в годы и цифры. В них история динамики возрастания нашего наглядно предстает взору. И период спада после 1812г. не обойден.
Бесстрастно цифры излагают стремление к изменению структуры народного хозяйства, нарождающегося промышленного люда за счет крестьян, отношение государства к церкви, зарождение капитализма на российских полях. Но главное — прослеживается основная черта, суть России — неуклонный рост числа крестьян. Видимо, это определено ей свыше. А непрерывные попытки противостоять силой этому неизбежно ведут к тяжелым последствиям. История наказывает торопливых… Не торопитесь перевернуть эту страницу. Правда, таблица умалчивает о численности женщин, но они всегда, во все годы превышали численность мужчин… И к великому сожалению нет данных за последующие реформенные годы.
Итак, первый шаг реформы сделан легко и просто. Второй требовал выделения земли «освобожденным» на нелегких для них условиях, ради сохранения неизменными условий жизни помещиков. Ни барщина: 40 дней для мужчин и 30 для женщин в год, в самую страду работать на земле помещика, ни цена выкупа земли не позволяли крестьянину стать хозяином ее. И второй шаг не получился. Нельзя было совместить несовместимые. Не хватило на это совмещение ни 9 лет, не получилось и через 30 и 50 лет. Не находят решения эта проблема и до настоящего времени.
Мудрость власти определяется успехом сельского хозяйства, не отношением к диктатуре пролетариата, но отношением к земле, к крестьянину!
Россия много веков страдает в поисках решения этой проблемы и в XXI век мы вползаем, держа в котомке чужой кусок хлеба…
В 1907 г. П.А. Столыпин на заседании думы говорил: «… Я пришел к глубокому убеждению, что в вопросе сельского хозяйства нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа. Разрешить этот вопрос нельзя, его надо РАЗРЕШАТЬ!…» И все же огромная заслуга и Александра II, имевшего 0,5 млн. десятин земли и решившего остаться один на один с этим полем. Это был подвиг. Не менее памятен и другой его решительный поступок 1867 г., когда он продал Америке Русскую Аляску за 11 млн. рублей (17 млн. долларов). Продать континент!? Есть над чем задуматься…
А нам нужно в Отраду, в 1863 год, куда этим летом прибыл землемер для исполнения реформы.
И все-таки перед самой реформой торопились, кто знал о ней, сбыть терявший цену живой товар. Так князь Гагарин успел продать князю Голицыну 18 крестьянских семей на вывоз за 565 рублей. И таких куплей продаж выло очень, очень много. А отрадненский землемер, по окончании обмеров пишет: » В отрадненскую Его сиятельства графа В.П. Орлова-Давыдова вотчинную контору.
По распоряжению бывшего управляющего вотчиной Г. Антонова, крестьянам Ивановского участка сельца Ольгина был дан полный надел, т.е. по 3 десятины и 600 саженей на душу, в соответствии с их уставной грамотой. По недостатку их собственной земли в число надела поступила часть земли от крестьян дер. Петрищевой, которой по измерению моему оказалось 18 дес., 1900 сажен. О чем имею честь донести».
Но не все крестьяне Х.в. имели возможность получить полный надел за счет излишних земель соседних деревень. Таких было большинство.
Зато красива природа Х.в., а за красоту платить нужно. И вынуждены были мужики Х.в., оказавшись обделенными, искать иных дел, помимо земледелия. Но и получившие полный надел по условиям реформы вынуждены были в самые горячие дни страды сначала обрабатывать землю помещика или государственную, а уж потом свою. Недовольство этим выразилось в сокращении площади обрабатываемых земель на 38-42 %.
В этом же 1863 г. власти вынуждены были уточнить реформу и из нее изъяли барщинную обязанность крестьян. Только в 1882 г. появится «Крестьянский поземельный банк», но пройдет еще 12 лет прежде, чем крестьянин разберется и поверит в выгодность этого мероприятия. И опять видна Россия в ее сути: 21 год потребовался властям, чтобы найти выход из созданного ими самими тупика, 12 лет «зрел» крестьянин до уровня понимания своей выгоды. Таковы примерно постоянные времени осуществления задуманного в России.
В этом же 1863 г. хозяин «Отрады» граф Владимир Петрович (сын графини Натальи Владимировны) пишет из Италии управляющему Тулину, что он доволен подготовкой материалов для перестройки конторского флигеля…
Граф спрашивает о положении дел со сданной в аренду Теняковской мельницей, за которую не платит денег арендатор Стивенс. Советует обратиться к Дурново, в Москву, иначе Стивенс приведет механизмы в негодность, поэтому нужно немедля остановить работу мельницы. Далее граф сожалеет, что Матвей Петров не остался церковным старостой, а священникам известно, что до его назначения граф был очень недоволен беспорядками в церкви и именно Чижевским, вновь назначенным в эту должность. «В теперешних обстоятельствах, — пишет граф, — одни случаи свидания с крестьянами бывают в церкви и не сносно иметь каждый раз неприятности с ними за не наблюдением приличия. Надеюсь, что при постепенном введении нового порядка жизнь в деревне сделается такою же приятною, как была прежде. Приятнее всего в твоем донесении было известие, что крестьяне приходят в прежнее свое расположение к помещику своему…»
Тревожно письмо графа, не вот теперь уехавшего в далекую Италию от реформы, развязавшей языки и в какой-то степени руки крепостным рабам.
И напрасно он надеется, что все обойдется, вернется на круги своя. Нет!
Не понял граф 19-е февраля. В этот день Россия перешагнула невидимый рубеж между эпохами. Реформа слишком запоздала!
В этом же 1863 г. граф Владимир Петрович составил завещание, определив каждому из трех своих сыновей именное заповедное имение. Граф скончался 24.04.1882 г., но еще раньше, в 1870 г. умер его старший сын генерал-майор Владимир, не оставив наследников. Так 17 июля 1882 г. «Отрада» целиком перешла во владение среднего из братьев — Анатолия. Третий брат Сергей вступил в права хозяина третьего заповедного имения, но в иных местах.
Уже четвертое поколение Орловых! Как скоротечна жизнь. За сто лет четыре поколения и пятое на старте…
Многое изменилось в «Отраде» за эти годы, лишь дом-дворец толстостенный стойко переносит все невзгоды времени.
В 1890 г. был произведен ремонт усыпальницы-ротонды, для чего заказано:
— мраморных плит 6 шт. — по 100 р.
— киот мраморный большой — 700 р.
— арка мраморная — 100 р.
— на всех досках было выбито 112 букв по 20 коп. за букву.
Эта ведомость была составлена уже на типографском бланке с угловым штампом: «Московская контора Его сиятельства графа Анатолия Владимировича Орлова-Давыдова» и адрес конторы: Знаменка, Большой Знаменский пер. 17.
Деловой бум второй половины 19 века охватил Россию. Этому способствовало множество свободных рук, накопленные капиталы, строительство заводов, фабрик, железных дорог, резкое расширение внешней и внутренней торговли — все это вихрем закрутило русских предприимчивых людей. Не осталось в стороне и Х.в.
Последняя четверть 19 в. и первое десятилетие 20 в., всего 35-30 лет, но случившегося с Хатунью и волостью в эти годы не сыскать во всей ее многовековой истории и во всех последующих годах.
Возникают производства с числом работающих от 2 до 10-15 человек:
— в дер. Мышенское — ваточные фабрики Василия Шульгина и фабрика такая же Степана Барляева с числом работающих до 15 человек;
— в дер. Съяново — сатурное производство Петра Бабкина с 2 рабочими;
— в дер. Торбеево — Бумаготкацкая фабрика и красильня Дмитрия Уткина;
— в дер. Игумново — ваточное производство крестьянина Алексея Ермолаева;
— в дер. Антипино — сатурное заведение;
— в с. Семеновском — кирпичный завод.
Особенно широко развернулась торговля мясом на вывоз в Москву. Первым проложил путь в этом хлопотном деле хатунский житель Егор Афанасьевич Уткин и он же первый указал дорогу гуртам скота, что пригоняли из-за Оки, из южных областей, к хатунской бойне. Через Оку гурты переправляли выше устья Лопасни по Сенькину перелазу, к этому времени потерявшему свое название. Путь же следования гуртов от Оки до Хатуни прослеживается по деревням, жители которых были заняты торговлей мясом: Прилуки, Каменище, Лапино, Съяново и вокруг самой Хатуни: Грызлово, Прудно, Заварыкино, Торбеево и др. Можно предположить, что самыми первыми потребителями небольших по началу гуртов для продажи были жители дер. Прилуки, что на берегу Оки.
В годовщину 50-тилетия отмены крепостного права был издан памятный альбом, отражающий достижения народного хозяйства России, любезно предоставленный автору Т.А. Лапшиной. В разделе «Наша промышленность» помещены портреты и краткие биографические данные заслуженных промышленников и купцов России. Среди них немало и наших земляков — торговцев мясом:
— хатунские купцы: Хныкин Яков Андреевич, Толкачев Алексей Васильевич, Леонов Яков с сыновьями, Широков Василий Алексеевич, Бушуев Игнатий Георгиевич, Додонов Семен Степанович, Уткин Егор Афанасьевич и его три сына;
— из д. Торбеево: Горшков Василий Иванович, Леонов Петр Васильевич;
— из д. Заварыкино: Курханов Владимир Петрович;
— из д. Грызлово: Кулешов Иван Афанасьевич, Хлебников Павел Иванович;
— из д. Каменищево: Мусинов Александр Николаевич, Романов Иван Васильевич;
— из д. Прилуки: Немухин Николай Петрович;
— из д. Полушкино: Павлов Иван Ермилович;
— из д. Прудно: Лапшин Павел Алексеевич.
Общим для всех их было то, что они начинали с нуля, но благодаря упорному, честному труду в считанные годы достигали больших успехов и широкой известности и даже международной.
Все они были членами Московской мясной биржи. Многие награждены медалью «За охрану при короновании императора Николая II». А Николай Петрович Немухин за образцовую торговлю был награжден золотой медалью и уже после революции, работая простым мясником в своем бывшем магазине, был удостоен ордена Ленина. Большинство из них являлись членами благотворительных обществ и членами общества хоругвеносцев главных храмов Москвы и Хатуни. А Павел Алексеевич Лапшин, прадед Т.А. Лапшиной, был хоругвеносцем Успенского собора Кремля.
Хатунь этого времени, маленькая Хатунь, изобиловала магазинами всего мыслимого диапазона товаров. На удивление был красив и великолепен универсальный магазин Крылова, где можно было купить все, что угодно для души, вплоть до колониальных товаров. Невозможно было пройти мимо чайной Галкина, в ней всегда весело зазывно ворчал многоведерный самовар, Ершовы удивляли земляков хлебобулочными и кондитерскими изделиями, у Гуровых в магазине всегда парное мясо, хатунский зеленщик Жилин обеспечивал и округу свежей зеленью почитай круглый год т.д. Однако гордостью Хатуни была ситценабивная фабрика Сергея Егоровича Кочеткова, заработавшая на всю мощь в 80-е годы прошлого столетия. Но прежде этого, в 50-х годах в Хатунь прибыл богатый и деловой человек по фамилии Куркин. О нем мало что известно, даже имя и отчество его не удалось восстановить, правда, в эти годы в Сибири был известный богач-маслозаводчик с такой же фамилией. Известно в Хатуни, что именно Куркиным в 50-х годах XIX века построена хатунская больница и два кирпичных двухэтажных здания, что располагались ниже больницы по склону к Лопасне, а самое нижнее было почти на самом берегу. В 1996 г. больница отметила 140-летие. Она до наших времен служит людям.
Сергей Егорович Кочетков родом из с. Крюково, в 40 км от Хатуни, где его отец и братья успешно вели ситценабивное производство. Прослышав о продаже каменных зданий в Хатуни, Сергей поспешил купить их. Приехал в Хатунь и остался здесь навсегда, найдя в Гуровой Наталье Михайловне верную подругу жизни. Чуть выше по склону от административного здания был выстроен большой жилой дом, окнами на угодья зеленщика Жилина. В нижнем здании установили паровую машину и трансмиссию для приведения в движение валов машины (каландр), наносившей рисунки на ткань и емкости (две) с красителем.
Тут же, но чуть позже, была установлена динамо-машина, ток которой освещал производственные помещения и жилой дом. Из дальних и ближних деревень приходили любоваться на окна, освещенные не лучиной или керосиновой лампой, а непонятно как горящим стеклянным шаром без дыма, копоти и треска.
«Краски для расцветки тканей, — вспоминает внук Сергея Егоровича, Сергей Тихонович Кочетков, герой труда России, — покупались только растительные, привозимые из Индии или Ирана. На фабрике работало около 100 человек. Здесь были талантливые художники, высокого класса мастера резьбы по дереву, линолеуму, химики, электрики, механики и все они из Хатуни и ближних к ней деревень: грызловские, прудненские».
«А какие яркие, запоминающиеся расцветкой ткани выпускала фабрика, глаз не оторвешь», — вспоминает Анна Семеновна Морозова, уроженка Хатуни. В 20-е годы она ярко исполняла заглавные роли в пьесах Островского и Чехова на сцене «Народного дома». Многие годы драматическим кружком руководил почтмейстер Сергей Михайлович Куприянов и высококультурные и образованные братья учителя Хатунской школы Александра Александровича Модестова. Приехал как-то к родным в д. Прудно (1925 г.) народный артист Союза Лужский и, увидев игру хатунских самодеятельных актеров, с восторгом отзывался об их профессионализме.
Недавно Анна Семеновна со своей дружной семьей отметила свое 92-летие. До сих пор у нее в глазах задор, память цепкая — хоть сейчас на сцену.
Преуспевал народный театр Хатуни благодаря помощи С.Е. Кочеткова.
Декорации, реквизиты, костюмы стоили не мало, но когда в добром согласии — многое осуществимо. Теплую заботу Сергея Егоровича ощущали и школы, и Божьи храмы, и больница. Фейерверки, что устраивал Сергей Егорович по большим церковным праздникам и на новый год, удивляли видевших виды москвичей, приезжавших специально для этого в Хатунь.
Но особенно любили супруги Кочетковы и своих детей, и детей Хатуни.
Часто их большой дом превращался в веселый, шумный детский клуб с играми, угощениями, подарками, с сердечной теплотой хозяина и хозяйки.
Бурной, наполненной радостным трудом, жизнью, уважением и заботой о другом, жила Хатунь…
А в конце XIX и в начале XX века на международных промышленных выставках в Брюсселе и Мадриде (1897 г.) , а затем в Париже (1903 г.) С.Е. Кочетков был награжден, соответственно, двумя Большими Золотыми медалями и Орденом Почетного Легиона, чем на весь мир прославил Хатунь и Россию.
Мы немного забежали вперед, отложив дела «Отрады». В 1898 г. по указанию губернского ведомства в отрадненском поместье проводилось детальное обследование и описание всех имеющихся производств. Это было поручено выполнить студентам московских техвузов. «Отраду» обследовал студент А.В. Сушинский:
1. Мельница
Сдается по контракту мещанину Калужской губернии г. Боровска А.И. Алешину сроком на 12 лет, с 1893 по 1905 гг. Условия: арендатор должен выстроить новые постройки и выплачивать ежегодно по 25 руб. Число работающих: 1человек постоянно и 1 человек временно. Режим работы: осенью после уборки урожая — самая напряженная работа. Весною 3,5 месяца мельница не работает, ведется ремонт после половодия. Мельница трехпоставная: мукомольная — 3 машины (три пары жерновов), крупорушка — 1 машина (пара жерновов), маслобойня — 1 машина (пара бегунов), маслоотжимка ручная, водяные колеса деревянные в 28 лопаток.
Производительность: ржи мелют 4400 четвертей по 25 коп. за пуд, масла отжимают 70 пуд. по 1 р. 20 коп. за пуд, крупу рушат 100 мер по 6 коп. за меру.
Стоимость ремонта — 200 руб. в год. До 1893 г. мельница была в развалинах.
2. Кирпичный завод
На собственной земле графа занимает территорию 2864 дес. собственно под заводом — 1,5 дес. Остальная площадь под хозяйственными постройками пахотой и жильем графа. Производством занимается сам владелец. Число рабочих — 7 человек, работают только 7 месяцев в году. Работа сдельная по цене 4,5 руб. за приготовку сырца и обжиг 1000 шт. кирпича. Топливо — 100 сажен дров по 7,5 руб. за сажень с доставкой. В год производится 160000-200000 шт. по 12 руб. за 1000 шт. без доставки.
На ремонт расходуется 100 руб. в год. Завод открыт в 1879 г., застрахован на 800 руб.
Так что и помещики не сидели сложа руки — всех охватила лихорадка дел. В 1900 г. Московское губернское земское собрание потребовало от всех владельцев земли данные обследования земель по утвержденной министром внутренних дел программе. Каждый хозяин: помещик, управляющий волостной конторой или крестьянская община, обязаны были предъявить агентам Губуправы все документы и планы, имеющиеся у хозяина на землю.
И вновь «Отрада»: «в долгосрочный кредит обществу крестьян с. Ивановского отданы земли при том же селе в числе 18,38 дес. за 37 руб. 50 коп. в год; обществу крестьян с. Семеновского сдано в аренду с 1899 до 1902 гг. 28 десятин за 70 руб. в год. Земли выделены из общего владения.
Всего же во владении графа на 1897 г. было (десятин):
| наименование земель | лес | удобные земли | неудобные земли |
|---|---|---|---|
| отрадненские | 1980,81 | 122,2 | 45,92 |
| талежские | 294,19 | 29,14 | 8,24 |
| протасовский борок | 17,85 | 0,25 | 1,45 |
| ивановские | 60,76 | 2,86 | 1,54 |
| ольгинские дубки | 72,55 | 5,45 | 1,87 |
| при с. Ивановском | 72,55 | 14,69 | 3,14 |
| парк | 140,7 | 184,8 | 40,49 |
В число этих угодий не вошли 28 дес., приходящихся на частных владельцев и земли причта церкви села Семеновского.
Сделана детальная опись лесов под разными породами деревьев. Ежегодно подлежало вырубке 29,5 десятин. Хвойные вырубались в возрасте 80-100 лет, лиственные 40-60 лет. Ежегодно продаются на дрова в основном лиственные породы числом 7,8 десятин. Вырубка на дрова ведется наемными рабочими по цене 60-75 коп. за сажень.
Видимо, на своих заготовителей надежды и тогда не было…
Эти цифры нужно иметь в виду для сравнения с тем, как истреблялся лес осенью — зимой 1917 г. И еще одна цифра — в 1899 г. от продажи леса был получен доход в сумме 40839 руб.
С зерновыми в это же самое время было следующее положение в отрадненской вотчине при трехпольном севообороте:
— под паром 7 десятин;
— под рожью озимой 8 десятин;
— под рожью яровой 8 десятин;
— под овсом 9 десятин;
— под картофелем 3 десятины.
Земли были щедро удобрены в свое время и осенью собран урожай (в пудах):
| Рожь | Овес | Картофель | |||
|---|---|---|---|---|---|
| посеяно | собрано | посеяно | собрано | посеяно | собрано |
| 74 | 1008 | 100 | 455 | 255 | 1166 |
Удобрения — только навоз, под рожь.
Более 20 центнеров ржи с десятины! На одном навозе, без армады тракторов, комбайнов, без химудобрений и гербицидов, без многочисленной команды специалистов и учетчиков, без «ценных указаний» сверху и 20 центнеров с хатунского суглинка! Не хватило и 100 лет перекрыть урожай 1897 г. Мы все толчемся на уровне 10-12 центнеров с десятины!
Больно! Обидно! Стыдно!
В хозяйстве графа имелось тогда 15 лошадей, в страду приводили еще 14, свиней — 2, коров — 18, быков — 2. Собственных кормов не хватает, так в 1899 г. куплено: 4671 пуд сена на 1458 руб., соломы — 287 возов на 3661 руб. 26 коп., овса — 2756 пуд. на 1953 руб. Приведенные данные по кормам характерны для всей Х.в. во все времена, что и ограничивает разведение скота в Х.в. Поэтому в Москву возили мясо на продажу, выращенное за Окой, где бескрайний травостой, ширь и простор.
Видимо, правильно будет подчеркнуть такую мысль: братья Орловы объединяли Х.в. как бы духовно. Хатунь, «Отрада», «Нерасстанное» являли монолит Х.в., как продолжение самих братьев.
Продажа «Нерасстанного», отказ графини Анны Алексеевны от Х.в. положили начало размыванию ее, как единого целого. Все последующие события лишь ускорили и усугубили этот печальный процесс. И сейчас мы имеем конгломерат населенных пунктов, отчужденных, чуждых друг другу, даже если они расположены рядом, их теперь ничто не объединяет, даже земля-матушка…
Уже в 1912 г. в Х.в. образовалось несколько самостоятельных волостей, а в самой волости осталось лишь 38 деревень.
В это время в с. Хатунь было 275 дворов, квартира земского первого участка начальника, квартира пристава, камера, волостное управление, квартира урядника, почтово-телеграфное отделение, четырехклассное училище, земское училище, земская больница, богадельня, конная стража, ветеринарный пункт, трактир третьего разряда, казенная винная лавка, квартира земского агронома, кубовая, квартира агента земского страхования. Кроме того, в д. Прудно, Ольховке, Тарбеево, Чиркова, селах: Талеж, Михайловское, Починки работают земские училища и церковно-приходские училища. В с. Семеновском, при «Отраде» — школа грамоты, женская богадельня, приют добрых девушек, больница и т.д.
При с. Хатунь кирпичный завод Агеева, тут же фарфоро-расписное заведение Козлова Сергея, шерстопрядильная фабрика купца Каштанова Ивана (27 рабочих), ситценабивная фабрика С. Кочеткова, о ней говорилось выше. Даже эти далеко неполные данные об экономике Х.в. говорят о многом. И расти, и богатеть России, если бы не «заботы» Запада, во все века желавшего нам только зла.
Не поспособствовало единству и просвещение крестьян, проводившееся обер-прокурором синода К.П. Победоносцевым.
Если в 1880 г. было 273 церковно-приходских школы с 13000 учащихся, то в 1905 г. школ уже было 43700, а учащихся 1782883 человек.
Немало светлых умов было среди этих сотен тысяч, но все они в августе 1914 г. одели солдатские шинели и ушли под шрапнели, в дымы газовых атак немцев. Образование, грамотность? Да, без них нельзя, и первая производная от них — сомнение и самоуверенность. Зашатались устои России под их натиском…
Хатунь с начала 1-ой мировой войны, как всегда, выставила свое ополчение в виде добровольцев, призывников, медицинских сестер. Даже ситценабивная фабрика преобразовалась, став военным предприятием, с воинской охраной.
Талантливый ее хозяин, сменив частично оборудование, организовал выработку боевых отравляющих веществ. Не зря на Руси страшатся «легкой» жизни, она не для нас… До 1941 г. в каждой почти избе Х.в. на стенах, ближе к красному углу, висели фотографии воинов-ветеранов 1-ой мировой, а теперь не очень помнят солдат ВОВ. Скоротечно время. Коротка память…
Поэтому нельзя умолчать о войне 1914 года и на наших страницах, всего-то несколько строк. Тем более, что никто из нас не знает об этой войне ничего, кроме умышленно искаженных сюжетов. И т.к. до нашего времени публикаций о ней наших исследователей нет, то обратимся к У. Черчиллю, ему, со стороны и высокого поста было виднее, как участнику событий. Он еще в 1927 году писал: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду (имеется в виду 1917 год).
Она уже перетерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт; тыловые сборные пункты были переполнены людьми. Алексеев руководил армией и Колчак — флотом. И никаких трудных действий больше не требовалось: остаться на посту, давить на широко растянувшиеся германские линии; удерживать, не проявляя особой активности, слабеющие силы противника на своем фронте, т.е. держаться, вот и все, что стояло между Россией и плодами общей победы, победа была бесспорна.
Согласно поверхностной моде нашего времени, царский строй принято трактовать, как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор 30-ти месяцев войны с Германией и Австрией должен бы исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила и по восстановлению сил, на которые она оказалась способна. В управлении государством, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успехи. Бремя последнего решения лежало на Николае II. На вершине, где события превосходят разумение человека, где все неисповедимо, давать ответы приходилось Ему! Стрелкою был Он. Воевать или не воевать? Наступать или отступать? Идти вправо или влево? Согласиться на демократизацию или держаться твердо? Уйти или устоять?
Вот поля сражения Николая II. Почему не воздать Ему за это честь?
Самоотверженный порыв русских армий, спасших Париж в 1914 году, преодоление мучительного без снарядного отступления, медленное восстановление сил, Брусиловские победы, вступление России в кампанию 1917 года непобедимой, более сильной, чем когда-либо. Разве во всем этом не было Его доли.
Несмотря на ошибки большие и страшные, тот строй, который в Нем воплощался, которым Он руководил, которому своими личными свойствами Он придавал жизненную искру, к этому моменту выиграл войну для России.
…Вот Его сейчас сразят. Вмешивается темная рука, сначала облеченная безумием. Царь сходит со сцены. Его и всех Его любящих предают на страдания и смерть. Его усилия преуменьшаются, Его действия осуждаются, Его память порочат… Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался пригодным?
В людях талантливых и смелых, честолюбивых и гордых духом, отважных и властных недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю, заживо, как древле Ирод, пожираемый червями.
Самым трудным и самым забытым подвигом Николая II было то, что Он при невероятно тяжелых условиях, довел Россию до порога победы. Его противники не дали ей переступить через этот порог.»
И как-то само собой определяется непреложный итог нашей истории: человек высокого ранга, знающий, как и что, нужно для процветания России, ее народа, непременно обречен. Свидетельств более чем достаточно: Анисим Маслов — обер-прокурор сената при Анне Иоанновне, Павел I, Александр II, Столыпин, Николай II… Все они — жертвы темных сил, ненавидящих Русь. Кто следующий? Конечно же, Россия. Теперь ее народ провославный. Если в прежние времена они кусали его, не пересекая рубежей наших (кроме радиоволн), то теперь их миссионеры заполнили до отказа наши огромные идеологические пустоты, не без ведома власть предержащих. Но, как и прежде, как уже сотни раз в истории нашей отчизны спасаема была Православием, армией (мужиком) и благословенной державой. Разуверившийся в вождях, генсеках, президентах, народ двинулся к церкви, к Богу. Сам, без агитации и призывов, по духовной необходимости. Много открыто храмов, много восстановлено их, и не вмещают они уже все нарастающую паству… Русь на пути к своему спасению!
Госдума оказалась пригодной лишь для раскачивания государственного корабля. И как видно — это удел всех дум, независимо от структуры власти, государственного строя и времени. Она никак не может быть названа представительным органом народовластия. Народовластие кончается в последний час дня выборов. В этом так легко убедиться, взглянув на экран телевизора, где будто нарочно депутаты глупо улыбаются, откровенно спят или группкой-стайкой ведут свой разговор в полном отрыве от повестки дня, или бродят среди пустеющих кресел, не зная чем развлечь себя… И уж немыслимо представить их занятыми серьезным делом, и утверждаешься в мысли: а это им и не нужно, ибо они спокойно теперь могут пересесть с депутатского кресла на другое, экономически не менее выгодное, чем депутатское. Они бессовестно забыли свои обещания на предвыборных собраниях, преступив клятву, данную избирателям, и уже настолько примелькались одни и те же лица, что их просто неприятно видеть, познав их истинные намерения…
Нет, не вырваться народу России из когтистых, безжалостных лап чиновных!
Коллективное решение проблем, задач, вопросов — всегда безответственно! Нет конкретно отвечающего лица, даже за преступное решение, все будет затушевано, утаено и забыто. Получающий мзду всегда конкретен, страдающий также всегда известен — народ…
1917 год
В архиве удалось познакомиться с несколькими протоколами заседаний волостного земельного комитета с. Семеновского с января по декабрь 1917 г. В переходные периоды, т.е. фактического безвластия, на поверхность словно из мрачных щелей, выползает нечисть и рвется к власти. Итак январь 1917 г. В «Отраде» сохранился прежний порядок и образ жизни, а рядом уже существовала никому непонятная, навязанная кем-то власть в виде многоликого комитета, с неслыханными в наших краях фамилиями. И уже в январе комитет принимает решение:
— продать из наличного графского кирпича 21505 шт., но осталось еще 109155 шт. и на ремонт имения ушло 400 шт. Неизвестно куда делись 81650 шт. кирпича.
— переместить рыбу в другие пруды, для чего спустить воду из прудов. Воду спустили, куда делась рыба?
— всех телят отрадненского имения продать. Продали. И комитет, бия себя в грудь, сожалел, что сделал это прежде, чем пришло указание о сохранении поголовья.
— старинные книги — перевезти осенью из главного дома в исторический музей в Москву. Все куда-то увезли, но никакого следа в делах архива обнаружить не удалось.
Вот фамилии «умельцев» сокрушать наше прошлое:
— председатель комитета П.Е. Кривда;
— замы председателя Ф. Никитин, П. Крылов;
— члены: В. Поздняков, М. Карташов;
— кандидаты в члены: М. Чебышев, Н. Тухомицкая,
— секретарь Т. Ескин.
Разделавшись с рыбой и телятиной, принялись за лесные угодья — тоже дело денежное и бесконтрольное.
Все деревни Х.в. и не только Х.в., видя отношение власти к лесу, вдруг ощутили суровость зимних холодов и требовали дров. По началу комитет отпускал лес без какого-либо налога, затем был положен налог в 50 коп. с каждой сажени — на расходы комитета.
От дровяной кампании больше всех пострадали леса, что у д. Ольгино. Жители с возмущением требовали от комитета жесткого контроля действительной потребности других деревень (Макеево, Петрищево и др.) в дровах для каждого домохозяина.
Только в декабре комитет замахнулся на само имение «Отрада». Если опись имения возложили на членов комитета В.Ф. Позднякова и П.М. Крылова, а опись дров по деревням поручили Никитину Ф.А. и Карташову М.А., то опись имущества имения взял на себя этот самый Кривда П.Е. и приехавший председатель Управы (из Серпухова) Борисова Т.И…
И пошла гулять эдакая дикость по всей России.
В том же декабре описывали имущество владельцев сел Талежа и Дубечня Карташов, Никитин и член Управы С.М. Савостьянов. Чтобы как-то сгладить разбойные действия комитета решено было из суммы, полученной за проданные 3139 сажень дров из Щеглятьевского леса, выделить на содержание благотворительных учреждений при имении «Отрада» — 1570 руб., чтобы избежать голодной смерти членов богадельни. Отрадненской больнице, училищу, церковнослужителям, волостной управе и нуждающимся крестьянам — 185 сажень и по 1-му рублю за сажень, Талежскому причту — 10 сажень по 8 руб. сажень, Семеновскому причту — 24 сажени по 8 руб. сажень, Отрадненскому имению — 56 сажень. Тес, что в имении решили не продавать, оставили на гробы.
Сейчас самое время, дорогой читатель, вспомнить сколько ежегодно вырубалось леса на дрова при графе. И сучья и ветки с этих пор перестали собирать в лесу, обрекая его на засорение и болезни.
19 декабря Хатунский земской врач А. Лященко попросил отпустить для больницы 300 сажень дров на 1918 г., ему отказали, сказав: «Будем иметь в виду». Отказали и Михневской земской управе в строительном лесе для погорельцев дер. Мясново, до выяснения.
Протокол от 28 декабря 1917 г. говорит об отпуске стройматериалов по 8-и устным заявлениям. Всем было выдано разрешение, о фамилиях можно догадаться и без указания их в протоколе.
Степану Бурляеву заводчику из с. Мышенского было отпущено 204 сажени, т.к. его завод работал на оборону и по цене, согласованной с имением «Отрада» (протокол от 22 ноября 1917 г.).
В 1896 г. в «Отраду» из Псковского Юрьева монастыря привезли три медных гроба с останками графов Орловых: Григория, Алексея и Федора и установили в ротонде, где покоились все поколения Орловых и Орловых-Давыдовых, но позже в 1924 году все они были сожжены. Во времена колхозов в ротонде стояли огромные бочки с соленьями. О, как жестоки мы к истории своей! Но торжествуют Еськины, Тухомицкие и Кривды. И как небольшое смягчение разбойным делам революционного комитета. Удалось найти небольшую записку о доставке в Исторический музей и Третьяковку некоторых ценностей из Отрады.
40 картин, пастелей и рисунков работ Перуджино, Каррачи, Рокотова (два мужских портрета), Дау, А.Орловского (шесть пастелей). Но сколько прилипло ценностей к грязным рукам Кривдых, Тухомицких останется тайной. А ведь в Отраде была, модная тогда, большая коллекция золотых табакерок с драгоценными камнями, подаренная Екатериной II братьям Орловым в день ее коронации. Исчез бесследно и расписной сервиз редчайшей работы, также подарок Екатерины II.
Были украдены при сожжении останков графов Орловых их ордена, золотое оружие, кольца, цепи и др. ценности. Подобное происходило не только в Отраде. Волна вандализма захлестнула Россию…
В Третьяковской галереи выставлены бюсты братьев Орловых, всех пятерых. Они, эти Кривды и Еськины из тех, кто был ничем, а стал всем, а для таковых не существует ничего святого, кроме удовлетворения своей гордыни.
И как доказательство этому в наши дни, в самом конце XX в., в Румынии, Болгарии народ изъявил желание вернуться к самодержавному правлению государством. Ибо никакая иная форма правления не несет личной ответственности за дела свои перед Богом и народом.
О! Русь! Земля моя святая,
Презри грехи, остановись!
И Слову, Истине внимая,
Покойся, слезно помолись!
И к Богу ввысь душой лучистой…
Благословен твой путь и день,
Свет неземной Фаворский, чистый
Развеет беды, ночь и тень.
Автору этих строк было 5 лет, но в памяти остались яркие картины жизни деревни конца 20-х годов XX века. В доме моего деда было 5 сыновей. Все разные по харктеру, но все бравые воины. А в заветном углу, скрыто хранились старинная винтовка и сабля. Хозяином их был третий по старшинству брат — Семен Васильевич, погибший в бою на подступах к Москве в ноябре 1941 г. И еще два брата прошли Отечественную от звонка до звонка, оба тяжело ранены и не раз. В нашей деревне, как и во всех остальных после ВОВ сделали символические бартские могилы всем жителям, павшим в боях 1939-45 гг. Более 70 имен значилось на этой табличке в нашей деревне. А фамилий значительно меньше, потому что из 70 домов, что составляли деревню, в 20 домах жили однофамильцы — Любешкины, в 14 домах — Филатовы, в 12 домах — Каленовы, в 10 домах — Киселевы.
И не будет большой ошибкой, если мы скажем, что родовые корни наши заложены с рождения «береговой службы», когда земля стала средством вознаграждения воинов, т.е. в XIV-XV в.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1993 г.
2. Соловьев С.М. Предания веков, исследования, документы. М., 1988 г.
3. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1988 г.
4. Ключевский В.О. Исторические портреты. М., 1991 г.
5. Карамзин Н.М. История государства российского.
6. Карамзин Н.М. Предания веков. М., 1988 г.
7. Костомаров Н. Исторические монографии и исследования. М., 1989 г.
8. Лебедев Н.К. XVI cn. о ратном деле. М., 1911 г.
9. Журнал «НИВА» ¬ 39, 1883 г., (стр. 939).
10. Журнал «Исторический архив» ¬ 4, 1959 г.
11. Разрядная книга 1475-1605 гг., т. 1, ч. 3; т. 7, ч. 1, 2, 3.
12. Иванчин-Писарев Н.Д. Прогулка по древнему Коломенскому уезду. М., 1843 г.
13. Молева Н.М. Древняя быль новых кварталов. М., 1982 г.
14. Чивилихин В. Память. ч. 1,2, Роман-газета ¬ 16 и 17, 1982 г.
15. Дебольский В.Н. Духовные и договорные грамоты Московских князей. СПБ, 1901 г.
16. Памятники архитектуры Подмосковья. т. 1, 2, 1975 г.
17. Библиографический очерк графа В.Г. Орлова. т. 1, 2, СПБ 1878 г.
18. Древняя Российская библиография. тома 1 — 10.
19. Судебник XV-XVI вв. АНСССР м-л, 1952 г.
20. Музыкальная энциклопедия. т. 2, М., 1974 г., стр. 110, 111 (о Гурелеве)
21. Чечулин Н.Д. Города Московского государства XVI ст. СПБ 1889 г.
22. Неволин Н.А. Общий список городов Московского государства. СПБ 1889 г.
23. Полное собрание русских летописей. т. 37, Л., 1982 г.
24. Иванов П. Обозрение писцовых книг Московской губернии. М., 1840 г.
25. Иванов П. Опыт исторического исследования о меживании земель России. М., 1846 г.
26. Погодин М.П. Розыскная о городах и пределах древних русских княжеств с 1054 по 1240 гг. тт. I — IV, М., 1848 г.
27. БСЭ тт. 18, 22, 29.
28. Розенфельд Р.Л. Древнейшие города Подмосковья. вып. 1, 1980 г. МГУ, «Русский город».
29. Воронцова Л.Д. Рукописи Серпуховского-Высоцкого монастыря. М., 1901 г.
30. Готье Материалы по исторической географии Московской Руси. М., 1901 г.
31. Каштанов С.М. Финансы средневековой Руси. М., «Наука», 1988 г.
32. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и Русские княжества XII-XIII вв. М., 1982 г.
33. Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960 г.
34. Веселовский С.Б. Подмосковье. М., 1955 г.
35. Книга Большому Чертежу. АН СССР, М., 1950 г.
36. Неволин К.А. Полное собрание сочинений. т. VI (годы возникновения городов России), СПБ, 1859 г.
37. .Шамбинаго С. Песни времен царя Ивана Грозного. Исследование. Сергиев Посад, 1918 г.
38. Тысячная книга 1550 г. и дворовая тетрадь 50-х гг. XVI в. Подготовлена А.А. Зиминым, АН СССР, М-Л, 1950 г.
39. В. Холмогоров, Г. Холмогоров Исторические материалы о церквах и селах 17-18 ст. Московского уезда. М., 1889 г.
40. Нистрем К.М. Указатель селений и жителей уездов Моск.губ. М., 1852 г.
41. Благовещенский И.А. Краткие сведения о всех церквах Московской епархии. М., 1874 г.
42. Шрамченко А. Справочная книга Московской губернии. М., 1880 г.
43. Духовные и Договорные грамоты Великих и Удельных князей XIV — XVI гг. М-Л, АН СССР, 1950 г.
44. Симсон П.Ф. История Серпухова. М., 1880 г.
45. Троицкий Н.И. Село-городище-древний город Лопасня и погост 4-х церквей. Тула, 1897 г.
46. Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. изд.1, М., 1906 г.
47. Кузнецов Д.Д. и Ефремов Г.П. Коломна. М., Мос. рабочий, 1977 г.
48. Бантыш-Каменские Н.Н. и Д.Н. Словарь достопамятных людей русской земли. тт. 1 — 8, 1836-1847 гг.
49. Портретная галерея русских деятелей. (Орловых), т. 1, СПБ, 1865 г.
50. Погодин М.П. Исторические афоризмы. М., 1836 г.
51. Платонов С.Ф. Очерки по истории смуты в Моск.государстве в XVI — XVII вв. М., 1837 г.
52. Платонов С.Ф. К истории городов и путей на южной окраине Московского государства в XVI в. СПБ, 1898 г.
53. Труды Археографической комиссии Московского Археологического Общества Древности. т. 2, вып. 1, М., 1900 г.
54. Прокин А.М. По родным местам (Серпухов-Чехов-Мелихово) М., 1967 г.
55. .Шумаков С. Сотницы (1554-1572 гг.), грамоты и записи 1628-1701 гг. вып. 3, М., 1904 г.
56. Чернов С. Статистическое описание Московской губернии 1811 г. М., 1812 г.
57. Юбилейный альбом «К 50-тилетию отмены крепостного права.»
Материалы Центрального Государственного Архива Древних Актов (ЦГАДА). М., «Дело», 1911 г.
58. ф 1239 оп. 2/52 ¬ 541 (1729 г.) Книга расходная при походе Петра II на Охоту. Расходы на закупку провианта в Хатуне и цены на них.
59. ф 1239 оп 3 ч. 86 ¬ 392 Расходы на содержание хатунского зверинца.
60. ф 1239 оп 2 ¬ 569 Книга приходная збору оброчных денег с вотчины кн. Г.Ф. Долгорукова в нынешнем 1729 г.
61. Оброк за пустошь Масловскую, с с. Михайловского, дер. Чирковой и Гридюкиной и др. ф 1239 оп 2 ¬569.
62. ф 1239 Осмотр вотчин князей Долгоруких в Московском уезде (1730 г.)
63. ф 1239 Дела по описи имуществ кн. Долгоруких (1731 г.)
64. ф 1239 оп 3 ¬ 42003 О потраве угодий крестьян Хатунской Волости (1736 г.)
65. ф 1239 оп 3 ч. 69 ¬ 41/956 Прошение бобылей Х.в. о сокращении оброчи, денег, уплачиваемых за умерших, убывших, рекрут. (1735 г.)
66. ф 1239 оп ч. 69 ¬ 32362 О потраве сенокосов на Оке
67. ф 1239 оп 3 д. ¬ 4176 и ¬ 4119 Отчеты прихода и расхода по Х.в. 1732 г.
68. ф 1239 д ¬ 41915 «Экстрат о вывозе в Москву стряпчего А.Рыжикова со всеми делами приказной Хатунской избы»
69. ф 1239 д ¬ 41918 «Отчет капитана Шатилова по делу Рыжикова», 1735 г.
70. ф 1239 д ¬ 1554 «Жалоба крестьян Х.в. управляющему фон Фиреку о высоких оброках и жестокости кн. А.Г. Долгорукова» 1737 г.
71. ф 1239 оп 1 ¬ 945 «Отчет о доходах и расходах в Х.в. за 1735 г.»
72. ф 1239 д ¬ 1682 «О падеже лошадей в Х.в. в 1736-1737 гг.» и ответ.
73. ф 1239 оп 1 ч. 51 «О выдаче леса погорельцам и скудным крестьянам»
74. ф 1239 ¬ 1675 «О самовольной вырубке леса и о учете всех бань в Х.в.»
75. ф 1239 оп 3 ч. 86 ¬ 4990 «Прошение хозяина с. Турово капитана Бохина к управляющему конюшенным ведомством генералу фон Розену о разрешении межевого спора с Хатунским старостой Медведевым» 1736 г.
76. ф 1239 оп 1 ¬ 1561 «О нападении крестьян с. Вихорны на пастушка и стадо д. Прилуки Х.в.» 1737 г.
77. ф 177 ед. хран. 82 «Переписка тайного и финанс-советника фон Фирека, назначенного управляющим Х.в. О положении дел в волости о мероприятиях и средствах подъема ее продуктивности и о личном неустройстве его и семьи» 1737 г.
78. Архив мин. юст. ¬ 86/1163-1737 г.»Генеральная перепись населения России».
79. ф 1239 оп 1 ч. 5 ¬ 1491 «Инструкция о передаче Х.в. в ведение дворцовой канцелярии» 1742 г.
80. ф 177 ед. хран. 69 «Донесение в кабинет Министров из Домен конторы от советника Фирека при управлении Х.в. находящегося о увеличении сбора зерна и денежных доходов в 1738 г. по сравнению со всеми предыдущими годами».
81. ф 1239 оп 1 ¬ 1497 «Допросы бывшего Х.в. управляющего Г. Медведева» 1742 г.
82. ф 1239 оп 1 ¬ 1620 «О назначении вместо умершего Фирека ф. Гохмута» 1739 г.
83. ф 1239 оп 1 ч 51 ¬ 1488 «Доношение Хатунской приказной избы о продаже ассесором Гохмутом казенного ячменя и овса без указу» 1740 г.
84. ф 1239 оп 1/51 ¬ 1641 «Экстракт о сборе в Х.в. за первую половину 1741 г. денег разного звания и сколько из них в расход употреблено».
85. ф 1239 оп 3 ¬ 35984 «Указ о налоге с кабаков, рыбных ловель, мельниц, лавок и т.д.» 1743 г.
86. ф 1239 оп 1/51 ¬ 1493 «Следствие по делу Гохмута» 1743 г.
87. ф 1239 оп 3 ч. 69 ¬ 3238 «Сведения о приписном к Х.в. сельце Грызлове», 1744 г.
88. ф 1239 оп 3 ч. 69 ¬ 32437 и ¬ 32469 «О заведении в селах Дворцовых Волостей живности (гусей, кур, индеек, уток) для двора Е.И. В.» и о продаже Х.в. яиц на 57 коп.» 1744 г.
89. ф 1239 оп 2/52 ¬ 2005 «О сборе и отправке из Х.в. всех видов оброчных денег и о недоимках» 1744 г.
90. ф 1239 оп 3 д ¬ 1542 «О падеже рогатого скота в Х.в. в 1739 г».
91. ф 1239 кн. ¬ 9808 «Переписная книга дворов и людей в Х.в. что монастырям принадлежат» 1624 г.
92. ф 1239 кн. ¬ 258 «Дозорная книга Троице-Сергиева монастыря вотчин в Х.в.» 1612 г.
93. ф 177 ед. хран. ¬ 35 «Доношение ассесора Гохмута в кабинет министров за 1741 г.»
94. ф 1239 кн. 9811 «1678 г. — земли монастырские в Х.в.»
95. ф 1239 кн. ¬ 9816 «Переписная кн. 1704 г., что за думным дьяком Автономом Ивановым в Х.в. значится, а также за Давыдовой пустынью, за Высоцким Серпуховским, за Андроньевским монастырями в Х.в.».
96. ф 1239 кг. 9820 «1709 г. Переписная кг. вотчин в Х.в., что за князем Г.Ф. Долгоруковым».
97. ф 235 оп 3 кг. 109, Патриарший Казенный приказ «Досмотры церковных земель и церквей» 1680 г. В том числе и Хатунск. десятины.
98. ф 1239 оп 3 ч. 69 ¬ 32515 «Жалоба крестьян Х.в., работавших в с. Измайлове о малой оплате труда» 1775 г.
99. ф 154 оп 1 (м/фильм) «Жалованные грамоты за Чесменскую баталию генерал-аншефу кавалеру графу А.Г. Орлову 4000 душ из Дворцовой Х.в. со всеми к ней принадлежащими угодиями» 1775 г.
100. ф 1262 ¬ 7085 из документов кн. Гагариных о Киясовской волости
101. ф 1239 оп 1 ¬ 331 «Указ Е.И. В. о самовольном переходе крестьян из волости в волость 1770 г.»
102. ф 1239 ¬ 9808 «Переписная книга дворов и людей 1627 г.»
103. ф 1239 оп 1/51 ¬ 294 «Описание доходов по всем волостям Дворцовой канцелярии на 1769 г.» Документы о усадьбе «Отрада» и Х.в.
104. ф 1273 д. 1898, 1950, 1890, 2001; ф 1273 оп 1 д. 551.1892, 1894, 812, 2656, 810, 1122, 1124, 452, 36, 38, 39; оп 1 ч. 1 ¬ 3064; ч. IV ¬ 3066, 3061; ф 1273 оп 1 ч. 3 ¬ 2397, ч. 2 ¬¬ 1323, 1715, 1788; ф 1277 оп 1 ч. 3 ¬2518.
105. А.И. Яковлев «Засечная черта Московского Государства XVI в.»М., 1916 г.
106. Военно-исторический сборник. Вып. XX, М., 1948 г.
107. Подробная карта Российской империи под редакцией Опперамана, 1801? 1804 гг.
108. А.А. Новосельский «Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. «АН СССР, М-Л., 1948 г.
109. И. Соловьев «Хронология по Русской истории» М., 1994 г.
110. П.П. Толочко «Древняя Русь» Киев, 1987 г.
111. Словарь книжников и книжности древней Руси XI-XIV вв. «Наука», Л., 1987 г.
112. Х.А. Чеботарев «Историческое и географическое описание городов Московской губ. с их уездами» 1787 г.
113. Г.Ф. Миллер «Известия о дворянах Российских» СПБ, 1790 г.
114. А.В. Каратшев «Очерки по истории Русской церкви» М., 1992г. «Терра».